Поручик из Варшавы 2 (СИ) - Рыжий

После налёта «Лаптёжников», где-то через час, в очередной раз налетели немецкие самолёты. На этот раз — истребители. Всего звено, четыре машины. Они неумело сбросили лёгкие бомбы, обстреляли несколько грузовиков из пушек и пулемётов, после чего удалились.

И снова потери…

А вот после «мессеров» уже никто не появился, что было странно.

Не менее странным показалось, что несмотря на продолжающие висеть над нами «глаза противника» (самолёты-разведчики уже сменились), нам позволили собраться в небольшом перелеске и привести себя в относительный порядок. Всё это навевало нехорошие мысли…

Старший стрелок Вильгельм Вебер. 24-я разведывательная рота, 24-й пехотной дивизии. 3 сентября 1939 года. День.

Если бы Вильгельма спросили, какой день в его жизни был самым трудным, он бы с уверенностью смог ответить на этот вопрос. Этим днём было воскресенье, 3-е сентября 1939-го года. Третий день войны, изменившей судьбу миллионов людей, судьбу всего человечества…

Именно третье сентября он запомнил на долгие годы… Предыдущий день, например, когда его подразделение едва не попало под танковую атаку поляков, несколько раз вступало в бой с кавалерией противника он не помнил. Второе сентября было, можно сказать, каким-то наваждением, выпавшим из жизни молодого солдата. А вот третьего…

Всё началось утром, когда вымотавшиеся, уставшие, чудом спасшиеся от гибели разведчики, так не успевшие отдохнуть после тяжелых боёв предыдущего дня и вечера, спешно вгрызавшиеся в сентябрьскую землю всю ночь, получили приказ, совместно с некоторыми другими пехотными подразделениями 24-й дивизии погрузиться в грузовики и спешно следовать в другом направлении, на юг…

На дорогах была вакханалия. Туда-сюда сновали посыльные на мотоциклах. Постоянно встречались небольшие, численностью до роты, колонны пехоты и редкие одиночные грузовики.

Вскоре, небольшая колонна из двух «опелей» и пары лёгких бронеавтомобилей пристроилась к хвосту колонны грузовиков моторизированного полка «Лейбштандарт». Грузовиков полка СС было много. На одном из поворотов, Вильгельм смог насчитать полтора десятка, после чего сбился….

Ещё через несколько минут, уже сводная колонна встала в затор у мостика через небольшую речушку.

Вильгельм с интересом изучал сидящих в кузове впередистоящего грузовика солдат. Те лениво смотрели на разведчиков. Форма у всех была одинакова, лишь знаки отличия «СС» отличали солдат в кузове грузовика впереди, от солдат, расположившихся рядом с Вилли. И внешний вид. Форма на их, казалось, была лучше подогнана. Да и в целом — все были как на подбор: рослые, молодые и спортивные…

В общем и целом, на дорогу ушло несколько часов. За это время смешанная колонна прошла, наверное, больше сотни километров. К этому времени, следом за грузовиками разведчиков пристроились несколько трёхосных грузовичков чехословацкого производства, тащившие на прицепе лёгкие противотанковые пушки.

Привала на обед никто не устраивал. Останавливались лишь по техническим причинам — для замены пробитого колеса и заправки автомобилей. Всё чаще стали попадаться посты военно-полевой жандармерии, которые в случае незапланированной остановки появлялись, будто бы из ниоткуда и всячески поторапливали.

Командир взвода, лейтенант Крамер был хмур как никогда — не укладывалось всё происходящее в его голове. Разведчики тоже не могли понять, что это происходит. Почему, вместо запланированного наступления, уже на второй день войны они были вынуждены отступать. А сейчас, на третий день, пройдя серьёзное расстояние, уже оказались на немецкой территории? Впрочем, порядки, царившие в Вермахте, не позволяли задавать лишних вопросов.

Короткий, на полчаса привал, случился уже возле границы. Прямо на поляне возле дороги стояли несколько полевых кухонь, к которым тянулись многочисленные солдаты из полка СС «Лейбштандарт». Следом за ними пристроились и разведчики.

Дождавшись своей очереди, Вильгельм подставил котелок. Толстый повар, зачерпнул своим половником немного тушеной капусты и вывалил её в подставленную тару. Помощник, молодой солдат, в большом белом колпаке, налил в подставленную металлическую кружку немного ячменного кофе и протянул кусок серого хлеба.

Вилли замешкался — хотелось попросить немного добавки, но повар, будто бы предчувствуя вопрос, грозно прикрикнул:

— Чего стоишь, болван? Проваливай давай! Другие тоже жрать хотят!

Вильгельм что-то буркнул в ответ, и, придерживая тару, быстрым шагом направился к дороге. Возле грузовика, на траве уже расположились солдаты его отделения, которые хмуро переговариваясь, уже поглощали свою пищу. С кое-каким удобством расположился лишь лейтенант Крамер, устроившийся в кабине грузовика.

Стоило старшему стрелку Вильгельму Веберу покончить со своей едой, как тут же послышался приказ:

— По машинам!…

На этот раз ехали недолго. Вначале Вильгельм увидел у одного из наскоро устроенных постов столб, на котором готическим шрифтом виднелась надпись: «Солдат Рейха, помни, ты сражаешься за счастье всего германского народа!». Потом стали попадаться следы войны. Всё тоже самое он видел первого сентября: сожженные грузовики, развалины зданий, пара остовов германских танков…

В тот момент никто из сидевших в грузовике солдат Вермахта не знал, что в целях парирования успешно развиваемого польского контрнаступления армий «Познань» и «Лодзь», начальник штаба группы армий «Юг» генерал-лейтенант Эрих фон Манштейн на свой страх и риск отдал приказ о формировании мотомеханизированного кулака для удара навстречу наступающему противнику. В качестве основной ударной силы предполагалось использовать 3-ю легкую дивизию генерала Адольфа-Фридриха Кунцена. В подчинение генерала Кунцена временно вводились части 24-й пехотной дивизии (24-я разведывательная рота), 10-й пехотной дивизии (два дивизиона 10-го артиллерийского полка, 1-й дивизион 46-го артиллерийского полка, 1-я рота 10-го разведывательного батальона, 3-я рота 10-го запасного батальона), моторизированный полк СС «Лейбштандарт», который к тому моменту уже понёс существенные потери…

Всего, в составе оперативной группы генерал-майора Адольфа-Фридриха Кунцена было сосредоточено около двенадцати тысяч человек личного состава, более ста пятидесяти лёгких танков и бронеавтомобилей, 24 легких 105-мм и 12 150-мм тяжелых полевых гаубиц, более полусотни 37-мм и 47-мм противотанковых пушки. В интересах встречного удара германских войск работали и военно-воздушные силы Рейха — Эрих фон Манштейн понимал, ситуация складывается таким образом, что нужно принимать быстрые решения, которые, пусть и противоречат уставам, но окажутся весьма действенными.

Глава 15. 3 сентября 1939 года. Вечер.

Поручик Ян Домбровский

Какое-то время германский самолёт-разведчик ещё покружился над нами, но вскоре, видимо, получив какую-то новую задачу, полетел по направлению в наш тыл. Ещё через полчаса, в том же направлении прошла шестёрка немецких пикирующих бомбардировщиков в сопровождении звена истребителей из четырёх машин.

С постов наблюдения тут же послышались истеричные крики:

— Воздух!

— Воздушная тревога!

С разных сторон посыпались матерные выражения, кто-то ворчливо пробурчал «Матка боска Ченстоховска». Но в целом, все повели себя правильно — попрятались во всевозможные норы и стали ждать. Нет, была надежда, что несмотря на недавнюю авиационную разведку нас не заметят — всё-таки сейчас ещё только начало сентября, и листва на деревьях ещё позволяет прятаться в лесу. Вот через несколько дней, когда она начнёт опадать, вот тогда…

— Отбой воздушной тревоги! — Послышалась вновь команда, когда пропал рёв авиационных моторов.

— Не за нами. — С облегчением пробормотал я, после чего вылез из небольшой ямки, присмотренной мной в качестве укрытия.

Организовалась короткая передышка, которая позволила привести себя в порядок и дать несколько часов на отдых водителям транспортных и боевых машин. Разведчики-парашютисты же, будто роботы, не чувствующие усталости, на отдых получили каких-то десяток минут, которые потребовались для того, чтобы полковник Вихрь раздал важные командиру разведывательного взвода.