Полчаса искренности - Настик

- Я так давно этого ждал… - Симус гладил Гарри горячими руками. - А ты ничего не замечал… а я…

Гарри уже ничего не мог сделать. С невероятной четкостью встала перед глазами та сцена у Волдеморта, и сам того не понимая, он воспринимал ласки Симуса как очередную пытку, с одной лишь разницей…

- Вот видишь? Я же говорил, что тебе понравится, - Симус уже ласкал его член. Гарри снова попытался вырваться.

- Симус, пожалуйста, не надо… - его голос сорвался, но Симус не обратил на это никакого внимания, только потянулся к губам Гарри. Тот сжал зубы и отвернулся. Симуса это не смутило, он лизнул щёку Гарри в и, неожиданно опустившись перед ним на колени, взял его возбужденный член в рот. Гарри застонал сквозь сжатые зубы: с возбуждением он ничего поделать не мог.

Руки Симуса нежно потянули его вниз, и Гарри почти упал, от наслаждения и страха ноги не держали его.

Все закончилось быстро. Симус кончил вместе с Гарри и почти сразу вскочил на ноги.

- Прости, мне пора, - он наклонился и дотронулся губами до губ Гарри. Тот не отстранился. Сейчас ему было так плохо, словно он еще раз пережил то.

Он стоял под душем, не двигаясь, не меньше часа. Ему было не больно, не страшно, не обидно - просто в душе возникла странная пустота, которую ничто больше не могло заполнить. Вспомнился Рон, и стало еще хуже.

Когда Гарри вернулся в спальню, там было тихо. Все еще спали. Полог на кровати Симуса был тщательно задернут.

Шатаясь, Гарри подошел к своей кровати, лег и сразу заснул, впервые за много дней, перед сном желая навсегда уйти от того, что случилось с ним…

* * *

Поттер приходил все реже и реже. Это приводило меня в бешенство и в то же время пугало.

Все это время - уже почти месяц - Поттер был погружен в апатию и безразличие, и это несмотря на то, что он пил успокаивающее зелье. В первые дни он, похоже, думал, что это побочные эффекты.

Я никогда не забуду, как однажды, патрулируя после отбоя коридоры, нашел его пьяным, недалеко от Астрономической Башни. Создавалось ощущение, что он поднимался наверх, но свалился на полпути. Честно говоря, я не представлял, где в Хогвартсе можно найти столько выпивки, чтобы так надраться, тем более после того, как запретили походы в Хогсмид…

Услышав мои шаги, он поднял голову, и я увидел боль в его глазах, такую боль, что мне самому на секунду стало страшно, и я тогда невольно подумал: а что вообще ему понадобилось на Астрономической Башне?

Ничего внятного в таком состоянии Поттер сообщить мне не смог, впрочем, я не удивился. Он только хватался за мою мантию, когда я снова понес его на руках в подземелья. Выбора у меня не было: я понимал, что я теперь в долгу перед ним.

Странно. Я отлично помнил то чувство, возникшее после того, как его отец спас меня от смерти: я ненавидел его. Ненавидел даже больше, чем Блэка, который на самом деле был виноват в случившемся. А здесь…

Я терпеть не могу быть обязанным кому-то. Тогда почему я не ненавижу Поттера?

К счастью, Джеймс уже спал, когда я принес Поттера к себе. Мне пришлось снова устроиться в кресле: теперь, когда он был пьян и крепко спал, я мог потерять самообладание и позволить себе… слишком многое.

Я всё ещё не понимал, в чем дело, отчего меня так тянет к нему. Может, потому, что он слишком похож на отца? Или оттого, что у меня давно никого не было? Я не знал, но решительно собирался задушить в себе это внезапно проснувшееся нездоровое чувство. В конце концов, он мой ученик и я в два раза старше его.

Наутро Поттер не помнил ничего, кроме того, что напился. Надо ли говорить, что его крайне удивило то, что он проснулся у меня в комнате?

А я был очень зол. Не последним фактором, повлиявшим на мое настроение, стало то, что мне не спалось, и всю ночь я вынужден был созерцать Поттеровскую физиономию, убеждая себя, что ничего привлекательного в ней нет.

Как ни странно, на Поттера, кажется, подействовала моя грозная проповедь о пользе некоторых зелий. Во всяком случае, он больше не пытался пропускать прием. Но на всякий случай я поставил на Астрономическую Башню ограничивающее заклинание: мне не хотелось, чтобы он снова попробовал залезть туда спьяну и рухнул вниз.

И чем дальше, тем больше грызло меня глухое беспокойство.

Оказалось - не зря.

Это воскресенье я начал с варки очередной порции успокаивающего для Поттера: храниться оно должно было не более суток, и приходилось варить его каждый день.

Меня прервало вторжение МакГонагал. Взглянув на ее бледное лицо, я быстро потушил огонь под котлом: видимо, случилось что-то экстраординарное.

- Северус, - тяжело выдохнула она, - Гарри…

- Поттер? - я насторожился. - Что еще он натворил?

- Уизли обнаружил его утром. Он почти не дышал, можно было подумать, что он мертв. Помфри говорит, что это больше всего похоже на летаргический сон…

Похоже на летаргический сон? Мерлина мать! Если это то, что я думаю… И Дамблдора в школе нет.

- Одну минуту, - я выглядел все так же невозмутимо: за многие годы эта маска сделалась моим лицом. Я быстро направился в свою комнату.

Там, среди моих вещей, лежали несколько редчайших артефактов. В очередной раз я поблагодарил Дамблдора: вполне возможно, один из этих артефактов сейчас поможет спасти Поттеру жизнь…

Если я не ошибаюсь.

Песочные часы на тонкой цепочке, которые с первого взгляда можно принять за Маховик Времени. Но на самом деле этот артефакт называется Часами Чужого Сознания. Мечта всякого легилиментора. С их помощью можно не просто погрузиться в чужое сознание, но и стать на полчаса его частью, изменить что-то. Может быть, он и не понадобится, но если мне придется снова спускаться за ним в подземелье, я точно не успею.

Если, конечно, я не ошибаюсь.

- Как давно его нашли в таком состоянии? - я поднимаюсь первым, сзади слышу тяжелое дыхание МакГонагал.

- Около пятнадцати минут назад… Северус, вы знаете, что можно сделать?

- Догадываюсь, - я почти уверен, что случилось, но причины… Он держался целый месяц, а, в крайнем случае, этого можно было ожидать в первые две недели. Тогда почему? Может быть, случилось что-то еще, о чем я не знаю?

У дверей больничного крыла толпился почти весь Гриффиндор - по крайней мере, мне так показалось. На самом деле был только седьмой курс, правда, в полном составе, и кое-кто с шестого.

- Расступитесь, дайте пройти! - строго потребовала МакГонагал, - и вообще, нечего вам здесь толпиться, марш в гостиную!

Я прошел через толпу без труда, гриффиндорцы боялись попасться мне на пути. Поттер лежал в дальнем конце палаты, за ширмой. На соседней кровати сидели Грейнджер, Уизли и Финниган. На последнего я бросил внимательный взгляд: вот уж он тут был совсем не к месту. Выглядел он весьма подозрительно: бледный и явно нервничающий.