Сила черного дракона - Альвина Волкова

  -- Правда, - просипела я.

   Кончиком языка Фран прикоснулся к пульсирующей венке на шее, провел вверх до подбородка и завершил путь едва ощутимым поцелуем. Я вскрикнула и попыталась открыть глаза, но змей искуситель прошипел:

  -- Не открывай глаза.

  -- Я...

  -- Еще.

  -- Еще?

  -- Задай мне еще вопрос.

   Голова начала кружиться. Вопрос? Какой вопрос? Меня уже не интересуют никакие вопросы. Но если просят:

  -- Она научила тебя готовить?

  -- Да.

   Легкокрылые поцелуи порхали по линии подбородка, перелетая то на щеки, то на кончик носа.

  -- Еще, - голос Франчиаса гипнотизировал.

  -- Ты боишься, Станисласа?

  -- Некорректный вопрос.

  -- Ты не ответил.

  -- Да.

   Возникший образ отличался от предыдущего блеклостью оттенков и какой-то мутностью, тем не менее, он не был отталкивающим, скорее болезненно печальным, словно что-то угнетало Франчиаса. Между ними что-то произошло. Ссора? Не знаю. Наверное.

  -- Странно, мне показалось, что ты хотел сказать что-то другое.

  -- Нет. Только это.

   Ложь - неприятное ощущение, словно наперед знаю, что это не так. Промолчала. Так будет лучше.

   Фран отпустил мою голову, ненавязчиво уложил на кровать, и, зафиксировав мои руки у меня над головой, поцеловал, ощутимо прикусив нижнюю губу. Мое тело выгнулось дугой и из глотки вырвалось хриплое:

  -- Фран...

   Его ладонь накрыла мне глаза.

  -- Не подсматривай.

   Его губы становятся настойчивее. Не помню, в какой момент моя ночная рубашка капитулировала и оказалась на полу. На мне только кружевные шортики. Ох, если так пойдет и дальше ...

  -- Еще.

   Голова совсем не соображает. Это он о чем?

  -- Задай мне еще вопрос-с, - вот уже и змеиные интонации появились.

   Фран вдавил меня в матрас, позволив ощутить всю силу своего желания. Ого! Вот это я понимаю. Хочу открыть глаза, но Франчиас не позволяет. Да еще и руки удерживает. А я только и могу, что чувствовать его каждой клеточкой своего тела, впитывать его тепло, наслаждаться его запахом. А это еще что за жалобные мяуканья? Это я? Не узнаю себя. Что он со мной делает? Это настоящее безумие.

  -- Ты..., захлебываясь шепчу я, - когда-нибудь влюблялся?

  -- Нет.

  -- Ложь, - бросила я, и сама же испугалась своей запальчивости.

   Черт. Это было слишком резко. Надо быть сдержаннее. Но это чувство немного отрезвило меня.

  -- С-странно, - хмыкает он, - Я вроде бы с-сказал правду. Попробуем-сс еще рас-с. С-спрашивай.

  -- Я тебе нравлюсь?

  -- Да.

   Я слышу сомнение.

  -- Хм. Вроде, да и нет.

  -- Блис-ско.

  -- Значит, то, что ты сказал после ресторана - ложь?

  -- Нет, - Фран чуть ослабил хватку, - Ты мне нравишься.

   Вновь, что-то царапает мое сазанине. Трудно понять, что именно. Какое-то слабое чувство. Хорошо замаскированное. Неуверенность?

  -- И только? - шепчу я.

  -- Я безумно хочу тебя.

   Кристально чистая правда. Я даже не стала скрывать улыбку. Пусть видит.

  -- Нина?

  -- Поцелуй меня.

   Фран впивается в мои губы, как голодный, я так же страстно ему отвечаю. Мы упиваемся друг другом, барахтаясь в простынях, и не замечаем, как подкатились к краю. Мы падаем. Грохаемся на пол и от облегчения начинаем смеяться.

   И в этот упоительный момент, открывается дверь,... и на пороге возникают мои родители. У меня от шока, отвисает челюсть. Но когда я возвращаю ее на место, и пытаюсь сказать что-то членораздельное, получается плохо. Из глотки вырывается только жалобное: "Ма...м....ма..ма". Фран же стремительно хватает одеяло и закутывает меня в него, сам прикрывается подушкой. А обозревший все это безобразие отец, вдруг начинает реветь раненым быком:

  -- КАКОГО ЧЕРТА ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ!!! НИНА, КТО ЭТО?!!

***

   Был жуткий скандал. Папа бесился, бегал по квартире, кричал, что оставлял меня с одним, а глазом моргнуть не успел - я уже с другим. Что я бессовестная дочь. Что он видимо мало порол меня в детстве. (к слову пришлось, так то он и пальцем меня в детстве ни тронул) "Куда катится мир!" - восклицал он. Я же пряталась за спиной Франа, краснея, бледнее и покрываясь липким потом. Появления родителей в три часа ночи я никак не могла ожидать. Они и раньше то, когда я в школу еще ходила, предупреждали, что едут, а тут - сюрприз. Неприятный. А я уже упоминала, что не люблю неприятные сюрпризы.

   Когда Владимир Константинович чуть спустил пар, Фран, будь он неладен, признался, кто он есть, и началось все по новой, только в более грандиозных масштабах. Отец то требовал, чтобы Франчиас немедленно на мне женился, то наоборот не приближался и на пушечный выстрел, то намеревался начистить глирту морду, то хватался за голову и ругался на эллийском так самозабвенно, что мы заслушивались.

   Зато мама, за спиной отца, довольно щурилась и показывала мне большие пальцы. Ну, мама!

   Наконец ей удалось увести папу в гостиную. И я, накинув махровый халат, вышла в коридор, оставив Франа в комнате.

  -- Мам, что это значит? Что вы здесь делаете?!

  -- Зайка, не поверишь, мы сами не знаем, - пожала плечами мама.

  -- В каком смысле?

  -- Мы проснулись посреди ночи с чувством, что тебе грозит опасность. И, вот мы здесь.

  -- Ну, да..., - досадливо цокнула языком, - опасность.

  -- Нинок, - мама раскаянно посмотрела на меня и обняла за плечи, - Пока мы сюда ехали, телефон не замолкал ни на минуту. Нам перезвонили все наши родственники. Даже твои кузины - Саша с Лолой, и те позвонили. Все, как один твердили об одном - тебе что-то угрожает, но что именно они представления не имеют. Мы с Владиком еле уговорили их не приезжать... но двое сейчас стоят у тебя под окнами.

  -- Кто?

  -- Дядя Олег и тетя Лила. Они гостили у своих знакомых и рванули сюда, как и мы с Вадиком. Знай, они номер квартиры - уже бы ломились в дверь.

   Я оценила масштабы спасательной операции и удивленно присвистнула. Это что? Семейный психоз? Передается по генам, всем желающим. Тогда не понятно, причем тут мужья и жены наших родственников. Это, что, заразное?

   Фран вышел из комнаты уже в штанах. Я окинула его восхищенным взглядом - хорош, особенно такой: встрепанный, возбужденный и немного сердитый. Мама игриво подмигнула мне, поцокала языком, и оставила нас наедине, пошла, успокаивать отца.

  -- Ты слышал?

  -- Да.

  -- Понимаешь, что-нибудь?

  -- К сожалению.

  -- Так, что это?

  -- Станислас- с, - прошипел Фран и зрачки его вытянулись.

  -- Он-то тут причем?! - опешила я, н не находя связи.

  -- Не совсем он, - мужчина откинул волосы за спину, заставив мое сердце на мгновение замереть, - но это его рук дело.