План б (ЛП) - Астон Джана

— Вообще-то, да. — Она делает долгую паузу, и я думаю, придется ли мне вытягивать из нее новости или она все ещё обдумывает попытку вытянуть из меня мои секреты. — У меня собеседование в Лондоне, — наконец говорит она.

— Лондоне? Лондон, Англия? Это же через океан, Вайолет!.

Паника. Я не хочу, чтобы она ехала в Лондон! Не то чтобы мы не были связаны друг с другом, мы учились в колледжах в разных концах страны друг от друга, но другой континент? Что, если она мне понадобится?

Вот только подождите. Разве не этого я хотела? Чтобы Вайолет жила своей жизнью и не беспокоилась обо мне? Разве я специально не скрывала от нее эту беременность, надеясь, что она сначала найдет работу и переедет, чтобы не сдерживать себя, пытаясь заботиться обо мне?

Так и есть.

И я все ещё хочу этого для Вайолет.

— Расскажи мне о Лондоне, — прошу я, напоминая себе, что перелёт из Филадельфии в Лондон занимает не более семи часов. А мой новый муж обеспечен, так что я могу позволить себе международный перелёт. Ладно, со стороны я кажусь настоящей золотоискательницей, но дело в том, что ему не нужна моя помощь в выплате ипотеки. Я даже не уверена, что у него есть ипотека.

В брачном контракте это прописано. Расходы на жизнь оплачивает Кайл. Расходы на воспитание детей оплачивает Кайл. Медицинские расходы, Кайл. Семейные путешествия, Кайл. Это не оставляет мне ничего, так что если я хочу потратить весь свой доход на международные авиабилеты, чтобы навестить Вайолет, я могу это сделать.

Если мы когда-нибудь разведемся, я не получу магазин KINGS, это я вам точно могу сказать. Я получаю три миллиона долларов за год брака. Три миллиона чертовых долларов. За. Год. И я получаю их, пока мы ещё женаты. Кайл сказал, что это для того, чтобы у меня был доступ к собственным средствам. Есть и более крупные суммы — слишком большие, чтобы их упоминать — каждое десятилетие.

Я сказала ему, что не хочу этого. Я сказала ему, что это заставляет меня чувствовать себя отвратительно, как будто все это было сделкой. Кайл сказал, что если бы я подписала брачный контракт, не соглашаясь ни на что, он никогда не был бы принят в суде, так что это защитит нас обоих. Он также сказал, что когда-нибудь я могу передумать, а если нет, то могу бросить деньги в сумку и уйти.

Я думаю, он пошутил, но это действительно так.

Он также сказал, что это подстраховка для меня, чтобы мне никогда не пришлось оставаться с ним, если я не хочу, и что я должна просить больше. Он выглядел немного неловко, когда говорил это, и я подумала, не является ли все это для него таким же странным, как и для меня. Представьте себе, что у вас столько денег, что вы должны заранее определить, сколько вы отдадите кому-то другому в случае разрыва, потому что если вы этого не сделаете, то откроете себя для целого парада судебных исков?

Это странно.

Я написала внизу, что он не получает половину моего дохода от блога или половину моей Honda Civic. Это заставило его улыбнуться, но он согласился.

Дело в том, что я могу позволить себе полететь в Лондон, так что если Вайолет этого хочет, я её поддержу.

Кроме того, я кручусь. Она только упомянула о собеседовании, а я уже мысленно переселила её и спланировала первую дюжину своих поездок.

— Работа в Sutton International, — говорит она, называя материнскую компанию турфирмы, из которой я только что уволилась. — В их лондонском офисе. Это отдел дизайна и развития, то есть, если я получу эту работу, я буду работать с командой, которая занимается реконструкцией и перепланировкой отелей, которыми они управляют на европейском рынке.

— Звучит идеально для тебя! — Более чем идеально. Для Вайолет это была бы работа мечты. Она любит исторические объекты. Она любит дизайн, и она всегда была англофилом.

— У меня также назначено ещё одно собеседование на следующей неделе, на местном уровне, — говорит Вайолет. — Оно в хорошей компании. Она мне подойдет, и это больше денег, чем я зарабатывала раньше.

— Но это не Лондон, — добавляю я.

— Это не Лондон. — Она вздыхает в знак согласия. — Но я не знаю. Лондон, как известно, дорогой. Могу ли я действительно переехать туда одна? В другую страну? Это же безумие. Эта местная работа — более безопасный выбор. Более рациональный выбор.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Вайолет, послушай меня. Ты слушаешь?

— Да.

— К черту безопасность. Ты едешь на собеседование в Лондон. Если тебе предложат работу, ты согласишься. Остальное ты придумаешь сама, ты всегда так делаешь. А я всегда буду рядом, если ничего не получится. Ты найдешь, где жить. Маленькую квартирку, на которую ты потратишь все свои деньги, но это будет прекрасно, потому что ты будешь в Лондоне, жить своей лучшей жизнью.

— Да, это было бы просто потрясающе, не так ли? — Вайолет погрузилась в мечты, и я знаю, что она представляет себе долгие прогулки мимо старых зданий по сомнительным мощеным тротуарам, но это делает её счастливой, и это делает счастливой меня.

— Дженнингс живёт в Лондоне, — говорит Вайолет после паузы. — Мне позвонили и пригласили на собеседование, когда я ещё думала, что между нами что-то есть, а теперь, когда этого нет, это как бы выбило ветер из моих парусов. Понимаешь?

— К черту Дженнингса.

— Да, — отвечает Вайолет без намека на иронию. — В этом-то и проблема.

— Я люблю тебя, ты мои макароны.

— А ты мой сыр. Я тоже тебя люблю.

17

Дейзи

Теперь я леди, которая обедает.

Шучу. Я заняла домашний офис Кайла как свой собственный и работаю оттуда. Но я также обедаю, потому что работа на себя означает, что вы сами устанавливаете расписание, и, кроме того, иногда эти обеды — рабочие обеды.

Иногда это обеды с новой золовкой. Как сегодня. Керриган знает, что мы тайно поженились, потому что, в отличие от меня, Кайл не кисейная барышня. Я тоже собираюсь рассказать своей семье. На следующей неделе после того, как Вайолет пройдет собеседование в Лондоне. Я не могу сейчас отвлекать её внимание, обрушивая на нее свадебную бомбу.

Это было бы грубо. Мы все согласны с этим, верно?

Керриган ещё не знает, что она станет тетей, и я не смогу долго это скрывать, потому что мой живот как бы выпирает. Я все ещё могу скрыть этот бугорок, не надевая облегающую одежду, но он есть. В голом виде он действительно заметен. Я никогда не была беременна раньше, поэтому мне не по чему судить об этом, но я клянусь, что это произошло за одну ночь. Мне казалось, что целую вечность мой живот не подавал никаких видимых признаков беременности, что, наверное, нормально, когда ребёнок размером с голубику. Теперь, когда мы переходим на персиково-лимонно-яблочную территорию, этого уже не скрыть.

Кайл увлечен этим. Прямо-таки увлечен.

Когда он вернулся домой вчера вечером, я рассматривала своё отражение в зеркале в ванной, что быстро переросло в повторение того, как мы впервые окрестили его ванную. Я, голая и перегнувшаяся через стойку. Он, все ещё одетый с работы, вбивался в меня, как будто мы давно не виделись. Потом мы вместе принимали душ, и он навязчиво проводил руками по всему бугорку. Тяжесть в груди тоже исчезла, так что, думаю, я официально перешла во второй триместр.

На следующей неделе у меня назначена встреча с моим новым акушером-гинекологом в Филадельфии. Так много изменений за такой короткий срок, но я полагаю, что это нормально. Нормально. Жизнь так часто работает. Можно прожить год в режиме "дня сурка", а потом бац, и все меняется в один момент.

Звонят в дверь, но пока я бегу ответить, замок поворачивается, и Керриган просовывает голову внутрь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Приветики, — зовёт она, все ещё наполовину скрытая за дверью.

— Что ты делаешь? Заходи. — Я дохожу до двери и закрываю её за ней, когда она входит в прихожую. Я не знаю, зачем она звонит в дверь, она живёт здесь, когда не в школе.

— Я не знала, безопасно ли входить, — объясняет она. — Я не хочу случайно заглянуть к вам двоим, когда вы занимаетесь этим. Не то чтобы я не могла позволить себе терапию, но терапевт — не волшебник, и выздоровление не гарантировано, так зачем рисковать?