Калгари 88. Том 10 (СИ) - Arladaar

— Что это? — с интересом спросила Арина, показав пальцем в это место. Странно, но эту картину Арина не видела в своём времени, хотя она явно достойна быть в лучших коллекциях мира. Картина тревожила, будила эмоции. Она вызывал желание… не смотреть на неё, но в тоже время взгляд невольно притягивался к ней снова и снова. Мистика какая-то!

— Ха-ха-ха! — рассмеялась Анька. — А это секретик! Открытый домысел, скажем так. Пусть каждый подумает в меру своей распущенности. Там может быть какой-нибудь дикий человек, медведь, а может быть, вообще никого нет, это лишь игра света и тени.

— Ты знаешь, Анна, — помолчав, сказала Арина, — у тебя огромный талант. Реально, ты рисуешь очень прекрасно и умеешь передать не только цвет и тень, но и чувства. Твои картины очень хорошие, вызывают эмоции.

— Спасибо, Люсечка, спасибо, сколько похвалы… — растаяла Анька и прижалась к Арине, обняв её. — Я очень рада, что тебе нравится моя мазня.

Потом Анька из шалости повисла на Арине и попыталась с ней бороться, но Арина легко отстранила её.

— Я бы хотела предложить тебе настоящее дело, — сказала Арина. — Настоящую работу, так сказать. Чтобы не тянуть резину, начну сразу. Мне нужно сшить на будущий сезон два платья для соревновательных программ. Для этого мне необходим эскиз для того, чтобы швеи знали, что именно им придётся шить.

— А они разве не знают? — поинтересовалась Анька, сразу прекратив баловаться и плюхнувшись на свою кровать.

— Сложный вопрос, — задумалась Арина. — Обычно пошивом соревновательных платьев занимаются специально обученные люди. Но здесь, в Екатинске, с этим проблемы. Возможно, в Свердловске, и в Москве такие люди есть, но это надо будет ехать к ним. Надо, чтобы они снимали мерки, потом показали ткани, которые есть в наличии, потом сшили платье, потом должна быть примерка, возможно, корректировка по фигуре. Это раз пять придётся ездить в ателье. Сама понимаешь, я не могу себе этого позволить. Мне нужно не кататься туда-сюда между городами, а тренироваться и накатывать программы. Однако, если ты точно нарисуешь эскиз с видом спереди и видом сзади, то здешние швеи будут знать, что именно мне подойдёт. Я думаю, тогда они смогут сшить платья.

Во времена Арины с эскизами было намного проще. В спортивном ателье «Милана» на Ленинградском проспекте, у спортшколы ЦСКА, в котором она заказывала соревновательные и показательные платья последние 2 года, стоял лазерный аппарат для сканирования фигуры заказчика. С этого аппарата параметры тела с несколькими сотнями точек замера сразу загружались в компьютер, в специальную программу для моделирования одежды. И уже на компьютере можно было выбирать фасон, внешний вид платья, марки тканей, цвета, рассчитать раскрой и загрузить в цифровой раскройщик, чтобы эффективно разрезать ткань по нужным размерам, и произвести другие тому подобные технологичные функции. Как правило, через несколько дней платье уже было готово, причём оно идеально сидело по фигуре. А директор и главный дизайнер Милана при этом и сама была очень креативным человеком, и по ходу дела могла предложить самые неожиданные варианты раскроя и дизайна, из-за которых её платья для фигуристок, купальники для топовых пловчих и леотары для гимнасток, были очень хорошо узнаваемыми не только в России, но и в мире.

Арина вдруг вспомнила свой последний визит в ателье и его директора, молодую красивую женщину в чёрных брюках, цветастой блузке и с бейджиком. На бейджике надпись: «Милана Артуровна Горинская, директор».

И тут она словно ощутила нечто вроде футуристического удара по голове. Блин. Надо же! Неужели Милана Артуровна родная дочь Артура Горинского, её здешнего одногруппника, высокомерного красивого парня, который делал попытки приставать к ней и всегда насмехался? Не может этого быть! Это какой-то оксюморон!

Арина попыталась вспомнить, как выглядит Милана Артуровна, но, к сожалению, не смогла. Она, кажется, была роста выше среднего для женщины, средней полноты, с симпатичным лицом и светлыми мелированными волосами по плечи. Больше о ней сказать нечего: внешность у Миланы Артуровны самая обычная. Но такой же была и внешность самого Горинского. Высок, строен, красив, без изьяна, но… Таких много. Уверенно сказать, что Милана Артуровна дочь именно этого, екатинского Горинского, невозможно…

— Ты что задумалась⁈ — напомнила о себе Анька. — Я уже лист на мольберт положила. Давай, говори, чего тебе надо.

— Извини, — смущённо извинилась Арина. — Давай изобразим платье для короткой программы. Танцевать я буду сальсу. Это латиноамериканский танец, корни которого лежат ближе к экватору. Бразилия, Венесуэла, Колумбия. Там его очень любят. Я хотела бы удивить зрителей, выбрав очень яркие, даже кислотные цвета. Платье видится мне с косой юбкой. С правой стороны тела она должна доходить до низа бедра, но при этом всё-таки видится мне длиной выше колена. С левого бока юбка достаёт лишь до середины бедра, можно даже чуть повыше к поясу. Юбка не должна быть сплошной, но и не должна быть плиссированной. Она должна иметь разрезы по бокам, для того чтобы при движении было видно бёдра. Да и делать элементы с разрезами намного легче. Рисуй два разреза по бёдрам.

— А верх? — спросила Анька, внимательно слушавшая Арину.

— Верх будет в виде… сарафана, на тонких лямках… — подумав, сказала Арина. — Но понимаешь, такая открытая одежда запрещена правилами, я боюсь что могут быть проблемы.

— Какие проблемы??? — удивилась Анька. — Посмотри на эту, как её, Катарину Витт, на ней же почти купальники всегда.

— Хорошо, значит, верх будет на тесёмках, — согласилась Арина. — В любом случае, после первого старта, если будут проблемы с судьями, можно пришить снизу телесный бифлекс на верхнюю часть платья и тесёмки. Теперь о цвете тесёмок. Справа будет розовая, а слева серебристая, которая дальше линией переходит на грудь и дальше на живот, пересекая тело слева направо. Цвет платья вверху розовый и внизу плавно переходящий в оранжевую юбку. Сбоку, на левом бедре, серебряная вставка в виде прямоугольника. Это как бы самая короткая часть юбки. Через всё платье впереди в разных направлениях идут серебристые линии, пересекающиеся в разных местах и сходящиеся в одну точку на спине, на уровне нижнего края лопаток.

— Сложно… — неожиданно призналась Анька. — Давай делать вместе. Сейчас я прочерчу контур тела, а потом посмотрим по цветам.

Анька умела рисовать быстро и сразу набело, без исправлений, это не отнять… Она быстро набросала контур женской фигуры. Сначала хотела нарисовать большую грудь и уже подняла розовый фломастер, но развернулась от мольберта, ехидно посмотрела на смутившуюся Арину и нарисовала как есть… Арина тут же вздохнула и укоризненно покачала головой. Будущая маман просто несносна!

Рисунок был относительно быстро готов. Причём, уже нарисовав его, Анька, подумав, добавляла какие-то штрихи. Например, лямок на сарафане теперь было не две, а четыре, по две на каждой стороне. Они отходили от сарафана раздельно и соединялись в одну на каждом плече. Была и ещё очень важная деталь, которую привнесла Анька дополнительно. На груди она штрихами и точками обозначила на розовом фоне половину круга, от него исходящие вниз чёрточки, означающие волну и сбоку кусочек пальмовой ветки. И платье сразу заиграло смыслом! На нём было видно скрывающееся за гладью океана Солнце, бросающее блики на воду, а сбоку пальму. Тропическая тема на все сто! Малиновое небо и оранжевая вода океана. Так изображали художники во времена Арины заходящее за океан солнце, бросающее огненную дорожку на водную гладь, слегка тревожимую мелкой волной. Сразу же эта картина словно встала перед глазами.

— Ну как? — Анька вопрошающе посмотрела на Арину.

— Прекрасно! — похвалила удивлённая Арина. — Просто восхительно!

— Ну вот, можешь забрать себе! Дарю! — Анька сняла с мольберта лист формата А3 и помахала перед носом Арины, попытавшейся взять его. — Ха-ха-ха! Говори, какой второй рисунок рисовать!

Арина положила подаренный лист на стол и задумалась, жестом показав, чтобы Анька клала чистый лист на мольберт. В её времени очень красивое платье было у Анны Зенитовой, по мотивам танца которой она поставила свою произвольную программу на музыку балета «Египетские ночи». Сейчас Арина вспоминала, какое платье было у Зенитовой. И понимала, что в этом времени она не сможет повторить такой же крой, помешает несовершенная технология и отсутствие необходимых предметов. Платье Зенитовой было обильно украшено стразами, дорогой бижутерией, создававшей впечатление восточной роскоши. Сшито дорохо-бохато. Естественно, никаких стразов, никакой бижутерии здесь, в СССР-1986, она бы не нашла, или их поиск оказался бы сильно растянут во времени. А если бы нашла, получится ли ручным методом отделать платье так, как отделала Зенитова? Таких богатых платьев она здесь не видела ни у кого, даже на чемпионате мира, даже у богатых американок и немок. Значит, сейчас придётся придумывать что-то самой, что-то оригинальное и такое, чего ещё не было ни у кого. Остановиться на том варианте, который ей пришёл в голову, когда она выбирала музыку. Он мог оказаться выигрышным. Только сейчас Арина решила его ещё более упростить.