Пленница Лютого - Ая Кучер

У других начинают возникать вопросы, подозрения.

И это может навредить самой златовласке.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 16. Кристина

– Хорошо. Хорошо, я тогда согласна.

Произношу, но не до конца верю, что из этого что-то получится. Лютый просто так отпустит меня? Нет, он – никогда. Мужчина не сделает ничего, чего бы не хотел сам.

Так зачем ему предлагать эту сделку?

Неделя со мной без ссор, чтобы потом всё закончилось? Смешно. Будь я чуть более наивна, то повелась бы. Но это не в стиле Лютого, совсем. Он может задумать всё что угодно, кроме моей свободы.

Но…

Но зачем ему лгать? После этого он ведь больше ничего не добьется от меня. Всё будет разрушено, и ничего не построить. Даже если я свихнусь, и сама начну отвечать мужчине, то не останусь.

Всему можно найти оправдание. Но не такой подставе.

Только я никогда не пойму Лютого, как он мыслит. В его разуме совсем другая Вселенная, которую не постичь. Остается только следовать уговору, а после разбираться.

– Значит… - тяну неуверенно, не зная, что теперь делать. – Что дальше?

– Дальше мы пройдём вниз, до ярмарки. Свидание ведь ещё не закончено.

– Нет?

– Нет. Я не спец в свиданиях, но это откровенно хреновым получилось. Это исправим. Потом разберемся с остальным.

Я и пикнуть не успеваю, как Лютый заграбастывает меня в свои объятия. Сжимает талию, крепко держит, ожидая, что я сейчас начну вырываться. Я этого и хочу.

Отодвинуться подальше, чтобы лёгкие не забывал запах мужчины. А сквозь одежду не жгли его касания. Привычная реакция, чтобы не поддаваться и не реагировать.

Не отталкивать.

Прокручиваю в голове это правило, раз за разом. Жаль, что нельзя привычку вдолбить за одну секунду. Теперь нужно постоянно себя контролировать, чтобы не нарушить сделку.

– Хм…

Выдыхаю, наблюдая, как редкие снежинки кружат вокруг. Удивительно, но когда Лютый не угрожает – мне не о чём с ним говорить. И не хочется.

Спорить рвалась, а вернуться к обычному разговору не получается. О чём мы вообще говорили до того, как мужчина снова начинал свою привычную пластинку?

– Хм? – сталкер откровенно передразнивает, наслаждается моим смятением. – Что такое, златовласка? Растеряла всю свою дерзость?

– Я… Я следую правилам, знаешь ли. Не хочется нарушать нашу договоренность. А тебе?

– А мне и не нужно об этом беспокоиться. Ты упустила маленькую деталь, Кристин. Катастрофическое упущение, на самом деле. Но мне это нравится. Так боролась за свои условия…

– Лютый! О чём ты говоришь? Мы всё обсудили!

– Именно, всё. Если ты начинаешь отталкивать или ведешь себя как стерва – сделка прекращается. Сама упустишь свою свободу. Шанс я дал, а дальше твоя вина.

– Это я помню!

Раздражение сквозит в словах, хочу быстрее добраться к сути. Почему мужчина звучит настолько довольно, словно я только что сказала, что никуда от него уйду.

– Кристин, что я обещал?

– Не угрожать, вести себя а… Нормально.

Исправляюсь, понимая, что «адекватность» это не про Лютого. Ни при каких обстоятельствах. У него внутри такие черти, что любой сбежит в страхе. И я знать не хочу, что они нашептывают мужчине.

– А если я нарушу обещание? Что тогда?

– Тогда ты… Ты…

Прикусываю губу.

Задыхаюсь ледяным воздухом.

Потому что до меня доходит простая истина.

У меня есть правила, нарушение – Лютый выиграл.

А если он даже стараться не будет, то это ничем не грозит мужчине. Никаких условностей, что он сразу проигрывает или отпускает меня в тот же день. У него полный карт-бланш.

И не сомневаюсь, что сталкер этим воспользуется.

– Всегда нужно обращать внимания на детали, Кристина.

– Говоришь, как юрист, а не преступник.

Фыркаю, но горло жжет всеми словами, которые мне хочется высказать Лютому. Потому что он… Он… Мерзавец и подлец! Прекрасно провёл эти «переговоры», а потом добил новостью.

Которую я просто упустила.

Была настолько ошарашена предложением мужчины, что ни о чём не могла думать. Даже свои требования придумывала на ходу, не веря, что Лютый к ним прислушается.

– Прекрати.

– Что? – вскидываюсь, не понимая, о чём говорит сталкер. – Что прекратить?

– Пыхтеть так сердито. Как ёжик.

– Я… Лучше промолчу.

Сжимаю зубы, рассматривая заснеженную дорожку, ведущую вниз. Вдалеке сверкают гирлянды, шумит народ. Ярмарка расцветает, там у людей всё хорошо.

А я иду, прижимаюсь к своему сталкеру.

И не могу побороть обиду.

Такую детскую и несерьезную, что ничего не могу с собой поделать. Это просто сидит во мне, сжирает изнутри. И некому пожаловаться, как много лет назад. Чтобы кто-то другой эти проблемы решал.

– Расслабься, - не просит, а сразу приказывает. Усиливает хватку. – Я сказал, что постараюсь. Так что прекрати кидать предъявы заранее. Вон, на свидание тебя веду.

– Ты словно обвиняешь меня в этом.

Да-а-а, стоило понять, что Лютый и свидание это несовместимые вещи. Я и сама не знаю, как вести себя рядом с мужчиной. Слишком к другому привыкла, «нормальные» разговоры теперь не воспринимаются.

Чем ближе мы подходим к другим людям, тем сильнее я напрягаюсь. Бросаю взгляды на Лютого чаще, стараясь уловить его настроение. Неужели мужчину действительно не волнует никто вокруг? Разве нет никого, кто хотел бы подставить его, ткнуть всем, что мужчина нарушил подписку о невыезде.

Или…

Шальная мысль стреляет в голове, заставляет охнуть.

А что, если мужчина не только для меня маску носит?

– Чего замерла, златовласка?

– Ничего, я… На глинтвейн смотрю. Холодно.

Лютый ничего не отвечает на мою попытку оправдаться, проталкивает дальше через толпу. Сталкер – сплошная загадка. И чем больше времени я провожу рядом с ним, тем больше вопросов появляется.

Он знал Олега или просто раскопал информацию обо мне?

Маска как элемент нашей игры или что-то большее за всем этим?

Сдержит ли Лютый своё слово.

– Здесь стой.

Проглатываю приказ, который совсем не похож на предложение. Свидание, как же. Но смотрю, как Лютый направляется к одному из киосков. Нагло обходит очередь, бросая деньги продавцу. И всего через минуту возвращается с двумя стаканчиками.

– Я не намекала, если что.

Хотя именно так мои слова и звучали. Грею ладони о горячий стакан, наслаждаюсь терпким запахом гвоздики. Мы стоим в стороне, подальше от фонарей и шума. Делаю глоток глинтвейна, тепло растекается по телу, а вкус корицы оседает на языке.

–