Голая королева. Белая гвардия-3 - Александр Бушков

Лаврик встал и поклонился:

— Меня всегда восхищал уровень образования, которое девушки получают в Лицее святой Женевьевы. Ну, что же, позвольте откланяться...

Едва они вышли на улицу, Лаврик тихонько выругался, покрутил головой:

— Хладнокровная стервочка... Уважаю таких.

— Знаешь, что мне не нравится? — спросил Мазур. — По-моему, она нам только что доказала, как дважды два, что в суде мы ничего не сможем доказать. При таких-то адвокатах... В самом деле, нет непосредственных свидетелей, видевших бы все своими глазами, нет прямых доказательств, что в бунгало они с Папой были лишь вдвоем... Кстати, что с теми четырьмя охранниками? Там были двое у главного входа...

— Один.

— Да, точно, один... И еще двое — у черных ходов...

— Все трое погибли при нападении, — сказал Лаврик. — Я проверял. Ну да, суд нам наверняка не выиграть... И что? Нас кто-то заставляет идти в суд? Главное — сцапать ту парочку, а уж Мтанга из них все вытрясет без всякого суда... Вот лично мне не нравится д р у г о е. То, что она непросто уверена в себе — с л и ш к о м уверена в себе...

— И что имеешь в виду?

— Честное слово, не знаю пока, — серьезно сказал Лаврик. — Мне просто отчего-то не нравится, что она с л и ш к о м уверена в себе, но я пока не понимаю, что это означает... Что это с ним?..

Сопровождавший их агент топтался у передней дверцы машины, прямо-таки пританцовывал. И, едва они вышли за калитку, бросился навстречу:

— Господа... Полковник Мтанга звонит постоянно... Просит немедленно приехать, как только вы освободитесь...

Нетерпеливо притопывая, едва ли не чечетку отбивая, он распахнул перед ними заднюю дверцу машины. Т а к о е уже было, с нешуточной тревогой подумал Мазур. И было не далее как вчера...

— Сирену — и полным ходом, — спокойно сказал Лаврик.

...Мазур сидел, уперев взгляд в обитую дешевым кожзаменителем крышку казенного стола, стиснув в руке стакан, слушал монотонный, какой-то тусклый голос Мтанги.

Люди посвященные прекрасно знали, что у полковника Лавуты есть одна, но пламенная страсть: женщины. Частенько отодвигавшая на задний план даже легонькие шалости с казенными суммами, чем люди его положения здесь грешат поголовно. История банальнейшая: хотя у полковника имелась очаровательная жена двенадцатью годами его моложе и двое ребятишек, Лавута кобелировал самым фантастическим образом, пожалуй что, превосходя даже Папу — потому что у Папы было гораздо меньше свободного времени. В отличие от Папы, зациклившегося на натуральных блондинках, для Лавуты не имели значения ни цвет волос, ни цвет кожи — лишь бы женщина была молодая и красивая. Ну да, история банальнейшая, такое происходит что ни день на всех континентах, за исключением разве что Антарктиды...

Чтобы не заморачиваться, полковник не менял места дислокации — постоянно использовал в качестве любовного гнездышка одну из явочных квартир своего ведомства. Комфорта ради квартира эта была снята в доме класса «Боргезе». К тому же у полковника была великолепная возможность объяснять ночные отлучки служебными делами. Не исключено, что супруга ни о чем не подозревала: мало ли куда и зачем может уехать на всю ночь, до утра глава ведомства, заключавшего в себе военную полицию, военную разведку и военную контрразведку...

Благодаря всезнающему Лаврику, Мазур знал о нынешней пассии полковника немало: двадцать шесть лет, само очарование, черная, коси, в чине капрала служит в ведомстве Лавуты телефонисткой — что ей позволяет частенько вешать мужу лапшу на уши касательно ночных смен (каковые и в самом деле у телефонисток этой конторы случаются). К тому же муженек, будучи сугубой штафиркой, ни за что не смог бы попасть на территорию к о н т о р ы и убедиться в отсутствии жены на рабочем месте. Да он, спорить можно, ни о чем таком не подозревал: еще одна банальнейшая история — молодая красотка отчего-то оказалась замужем за сорокалетним мелким чиновничком министерства просвещения, плюгавым ничтожеством без малейших достижений в жизни. Чуточку казнокрадствовал, конечно, как все здесь, кто имеет к тому хоть малейшую возможность — но сидел на должностишке, где много не прикарманишь, хватает, чтобы не глодать сухую корочку и не одевать жену в дерюгу, но п р и л и ч н ы х денег на таком посту не сопрешь, не откуда им там взяться...

Вот и этой ночью голубки прилетели в гнездышко. Лавута серьезно отнесся к совету Лаврика — не просто увеличил охрану, но брал ее с собой и, отправляясь на блудоход, чего раньше не делал, ограничиваясь одним-единственным шофером-охранником, дремавшим в машине у подъезда. На сей раз у подъезда торчали две машины с восемью вооруженными лбами, а на площадке меж этажами (обустроенной примерно так, как в «Боргезе», всю ночь дежурила еще пара агентов, парень и девушка, ясное дело, изображавшая влюбленных.

Вечером еще проходили жильцы, главным образом вверх, по квартирам, явно возвращаясь домой. Только пару раз попадались спускавшиеся — судя по всему, загостившиеся. А ночь прошла спокойно, в полном безлюдье, так что оба стали чуть поклевывать носами и позевывать, как сами честно признались — но бдить бдили, хоть и молодые, не новички.

Вот на рассвете входная дверь и грохнула так, как они еще ни разу не слышали за все дежурство. До сих пор все входившие-выходившие дверь открывали бережно, как культурные люди. А на сей раз ее шваркнули, что называется, со всей дури.

И на лестнице показался этот субъект. Хотя шел он не зигзагами, а по прямой, все равно у парочки осталось впечатление, что нажрался человек до остекленения: в приличном костюме, но без шляпы, галстук сбился на сторону, взлохмаченный, взгляд застывший, как у покойника. Плюгавый такой недомерок. Ну да, решили оба, возвращается из гостей пьянехонький, дело житейское, случается и с обитателями таких вот домов, то-то и дверью громыхнул, будто тупая деревенщина, впервые в жизни попавшая в город из своей глухой деревеньки, где дверей в хижинах отроду не водилось...

Парочка, как следовало по инструкции, и в этот раз приняла позу «страстные объятия с затяжным поцелуем» — но так, чтобы оба краешком глаза видели п р о х о ж е г о. Он прошагал мимо, не обратив на них ни малейшего внимания, поднялся на четвертый этаж — и вдруг, остановившись у двери явочной квартиры, моментально ее отпер, очевидно, заранее зажатым в кулаке ключом. И столь же быстро исчез внутри.

Вот тут агенты подхватились, и, выхватив пистолеты, рванули вверх по лестнице — но опоздали на какие-то секунды, замок щелкнул, можно сказать, у них под носом. Но дальше парень ни секунды не потерял, принялся вышибать дверь (инструкции были прямые неконкретные — не допускать в охраняемую квартиру посторонних, а про возможность появления такого вот визитера ни словечком не упоминалось). Дверь была не фанерной, так что пришлось чуточку повозиться (хотя парень был здоровенный, как лось, и неплохо учен выносить двери — ну, за исключением, понятно, стальных). Тем временем внутри загремели выстрелы — непрерывной чередой, не менее десятка (как потом выяснилось, одиннадцать).

Парень справился наконец с дверью, оба влетели внутрь, как раз к последнему выстрелу, прозвучавшему (они знали расположение комнат в квартире) в спальне. И наступила полная тишина.

Когда оба со всеми предосторожностями, прикрывая друг друга (молодые, но не новички) ворвались в спальню, там горела люстра на семь лампочек (наверняка включил незваный гость), а сам он стоял под люстрой, никак не реагируя на два направленных на него пистолета. Улыбаясь как-то тупо, бессмысленно, дико (именно эти слова употребили потом агенты на докладе), почесывал под носом стволом немаленького пистолета.

Со своей позиции двери агенты прекрасно видели обнаженную парочку на постели — и с первого взгляда определили, что и с шефом, и с прекрасной телефонисткой все кончено: крысеныш стрелял главным образом в головы, похоже, в упор, картинка еще та, с первого взгляда не оставлявшая никаких сомнений. Когда у людей лица и головы выглядят т а к, понимающему человеку с первого взгляда ясно, что живыми люди остаться не могут...

По лестнице топотали бегущие — это неслись на подмогу агенты из машин. А плюгавый стоял все так же безмятежно, будто манекен, почесывал стволом пистолета под носом, с явным удовольствием вдыхая то одной, то другой ноздрей запашок гари из дула. Только теперь опомнившиеся агенты заорали в два голоса:

— Руки вверх! Брось оружие!

Все так же дико бессмысленно им улыбаясь, плюгавый быстрым движением переместил пистолетное дуло из-под носа в рот и нажал на спусковой крючок. Мозги по стеночкам... Оба просто не успели бы помешать, времени не хватило.

Ну конечно, это оказался обладатель развесистых рогов, муженек прекрасной телефонистки, что выяснилось очень быстро, удостоверение министерства нашлось у него в кармане — а в другом обнаружилась целая пачка фотографий, запечатлевших Лавуту с его симпатией на той самой постели, в самых пикантных позах.