Основной закон-2 - Дмитрий Николаевич Матвеев

- Не преувеличивай, - хмыкнул Валерик. – Ты здесь стоишь не больше двух минут. Веди нас к этой, многословной.

Вера с трудом узнала ту самую даму из отдела кадров. Лицо её и впрямь было искажено немыслимой гримасой. Такую и нарочно не состроишь. Дама тоже узнала Синичкину. По лицу её, и без того опухшему и покрасневшему, потекли слезы. Она принялась было что-то говорить, но разобрать хоть слово было решительно невозможно. В конце концов, она и сама это поняла и окончательно разревелась.

- Ы-ы-ы-ы!

Вере было одновременно противно и неловко. Она с трудом оторвала взгляд от своей обидчицы, максимально тихо шепнула, стараясь не слишком шевелить губами:

- Валер, что мне сейчас делать?

Он шепнул в ответ:

- Постарайся собрать энергию в руку и коснись щеки. Вон там, чуть ниже скулы. А вслух скажи, что, мол, прощаешь.

Разумеется, у Веры ничего не вышло. Худо-бедно собрать энергию в руку она смогла, а вот передать – нет. Но Валерик был начеку. Небольшой импульс – и нервная проводимость лица восстановилась. Жуткая гримаса на глазах стала исчезать. Видимо, кадровичка это почувствовала. Быстро схватила Верину руку, которую та не успела отдернуть и принялась истово целовать, невнятно и обрывочно выговаривая:

- Я ж… Я никогда… ни за что…

Вера с усилием выдрала руку и отскочила на всякий случай подальше. Тётка на кровати вновь разревелась, теперь уже от облегчения.

Валерик глянул на Лилю:

- Мы пойдем. Не стоит задерживаться.

Та не ответила, продолжая неотрывно глядеть на результат исцеления.

- Лиля!

Валерик дернул её за рукав.

- Да-да, конечно, - очнулась, наконец, медсестра. – Спасибо тебе. И тебе, Вера.

- Не за что, - машинально ответила Синичкина и поспешила следом за парнем.

***

- Что это было? – спросила она у Синявина уже на улице.

- Воздействие энергии на человеческий организм.

- И как этим пользоваться?

- Давай, ты придешь ко мне в воскресенье после обеда. И у нас будет по меньшей мере четыре часа на то, чтобы обстоятельно обо всём поговорить.

- А сейчас?

- А сейчас у меня работа. Через пятнадцать минут меня ждет пациент.

- Ты лечишь людей! – зажглись глаза у Синичкиной.

- Нет. Только патронаж.

- Но почему?

- Об этом тоже поговорим в воскресенье.

Глава 11

Воскресенье настало быстрее, чем хотелось бы. Время, до предела заполненное учёбой и работой, улетало стремительно. Казалось бы, еще вчера был понедельник, а глянешь на календарь – неделя уже пролетела.

Всю неделю на переменах Синичкина приставала с расспросами. Видать, началась трансформация и оптимизация организма, возникли новые ощущения, и девочке требовались объяснения. Валерик хорошо помнил, как это проходило у него, как тестировал свои возможности при помощи гречки и пельменей. Отделывался он короткими ответами по существу, без длинной теоретической части, обещая раскрыть все тайны в воскресенье. В самом деле: утро-вечер заняты работой, перемены слишком короткие. Да и народу вокруг толчется чересчур много. И без того в группе все уже посчитали их парочкой, подкалывают Синичкину насчет романа. Валерика пытались подкалывать, но с него как с гуся вода. Поглядел как на идиотов, улыбнулся, сказал пару пустых слов и ушел по своим делам. Неинтересно.

Вера всю субботу и половину воскресенья подпрыгивала в нетерпении: во-первых, она идет в гости к мальчику. И мальчик этот, если уж честно, очень даже нравится. Странный, конечно. Но кто сейчас совсем без странностей? Во-вторых, её подстегивало любопытство. Синичкина вполне уже примирилась с самим фактом перемен. И теперь подсознательно ждала откровений, открытия тайн и погружения в неизвестность. Гипотетические тайны, как водится, должны были быть непременно страшными, и это парадоксальным образом делало их крайне привлекательными.

Чем ближе был назначенный час, тем сильнее начинала волноваться Синичкина. Она три раза поменяла наряд, стерла макияж и накрасилась заново и, в завершение всего, втихаря мазнула в двух местах у ворота материными французскими духами.

Разумеется, эта суета от родительницы не укрылась.

- Ты куда это намылилась? – поинтересовалась мать. - Ишь ты, прямо как на свиданку собралась.

- Какая еще свиданка? – попыталась возмутиться Вера, но вышло донельзя фальшиво. К тому же некстати запунцовевшие щёки тут же выдали её с головой.

- Ясно. Как мальчика-то зовут?

- Валера, - сдалась Синичкина, понимая, что конспирация провалена на корню.

- Который Валера? Тот, что тебя под новый год выручил?

Вера знала, что матери удивительным образом узнают обо всех тайнах своих почти что взрослых детей. Перезваниваются, болтают, пересказывают, переспрашивают. И стоит кому-то из группы проболтаться родителям, как можно не сомневаться: остальные мамы узнают обо всем не далее, как на следующий день. Запираться смысла не было никакого.

- Угу, - кивнула Вера, с некоторым страхом ожидая материной оценки.

Конечно, если та решит запрещать и не пущать, она всё равно сбежит. Со скандалом, красными глазами, потёкшей тушью и потрёпанными нервами. Но к своему удивлению, услышала:

- Хороший паренёк, надёжный. Топай, а то опоздаешь.

Обрадованная и слегка ошарашенная Вера под влиянием эмоций чмокнула мать в щеку и, на ходу пихая в карман телефон, выскочила из дома. Разумеется, вечером её ждал допрос с пристрастием, но сейчас об этом думать не хотелось. Да и времени оставалось чуть: только-только добежать.

***

Валерик тоже приготовился. Закупил продуктов, поколдовал с пару часиков на кухне, и к назначенному времени накрыл стол. Ничего особенного: те же котлеты с картошкой, пара легких салатиков и простейшие коржики к чаю. Не сказать, чтобы он хотел поразить Синичкину. Просто всю жизнь считал, что пришедшего в гости хорошего человека нужно хорошо угостить. Веру он посчитал хорошим человеком, пока она не доказала обратного.

Звонок в дверь раздался в тот самый момент, когда последний коржик переместился с противня на блюдо. Едва войдя в квартиру, Вера повела носом.

- Ты что-то пёк? Вкусно пахнет.

- Пустяки. Так, чтобы чай пустой не хлебать. Проходи.

Валерик помог снять шубку и проводил Синичкину в комнату, к уже сервированному столу.

- Ни фига себе! Это ты всё сам?

Вера была удивлена сильней, чем золотистым свечением.

- А кто же ещё? Один живу, так что всё сам. Мой руки и давай перекусим. А после, за чаем, я тебе буду рассказывать и на вопросы отвечать.

Котлеты были вкуснейшими. С теми, что делала мать, Вера сравнить затруднилась. Но точно знала, что сама бы