Темнейший путь - Алексей Русанов

довелось видеть, правда, издалека, великанов, которые пасли мамонтов в лесотундре Вайтрана. Так вот это страшилище походило на смесь великана, фалмера (этих подземных слепых полулюдей Мордан видел на картинке в одной книжке) и рыбы-убийцы. Чудище разинуло пасть, полную кинжально-острых зубов, и изрыгнуло на Мордана омерзительную и, вероятно, очень едкую слизь. Но у него уже было наготове заклинание-оберег, и ни капли мерзкой жижи не попало на его кожу. Мордан попробовал ответить молнией, но его противник словно бы и не заметил её, а взмахнул длиннющей рукой с когтями-саблями, и Мордан едва уклонился от удара, который мог бы выпустить ему кишки. Он попробовал огненное заклинание, но и огонь не повредил чешуйчатую шкуру монстра. «Сюда бы Ныряет-Глубоко да ещё пяток таких же мертвяков. Они бы и это чудо-юдо затоптали», — с тоской подумал Мордан, не знающий, как ещё достать своего противника. Но кандидатов на подъятие под рукой не было. Разве что… Мордан припомнил и сразу прочитал заклинание, призывавшее призрака, который готов был служить призывателю. Тотчас же рядом возникла полупрозрачная сизая фигура воина в древних нордских доспехах, и, как только чудище из бассейна вновь попыталось атаковать Мордана, воин ринулся на него с призрачной секирой в руке. Хотя секира и была призрачная, но раны она оставляла совершенно реальные, и монстр взревел, истекая чёрной кровью. Несколько минут он отчаянно бился с призраком, пока тот не растаял бесследно, но Мордан тут же сотворил нового, а потом ещё, и ещё, пока в конце концов, чешуйчатая громадина не рухнула замертво обратно в свой смоляной бассейн.

Мордан осторожно обошёл его и направился к туману. По мере приближения туман рассеивался, пока совсем не истаял, и тогда Мордану открылось нечто удивительное. Перед ним была огромная, размером с дворец ярла в Виндхельме, бесформенная масса, из которой хаотично высовывались тысячи щупалец и на которой открывались сотни глаз разного размера, а в самом центре её светился зеленоватым светом огромный глаз со странным горизонтально вытянутым зрачком. И этот глаз смотрел Мордану прямо в душу.

«Это мне уже точно не победить», — мелькнула испуганная мысль.

И вдруг в голове Мордана зазвучал голос, тот самый голос, который он услышал возле сталгримовой стены, когда хотел испепелить Баркаана:

— Приветствую тебя, смертный, в Апокрифе, моём царстве! Я Хермеус Мора, известный в вашем мире как Владыка тайн, Хранитель запретного знания и Садовод Людей.

Мордан опустился перед бессмертным Принцем Даэдра на одно колено, словно перед королём.

— Зачем ты пожаловал сюда, смертный?

— Я… меня… меня привела судьба.

— Позволишь ли ты, — зазвучал голос, не знающий ни страстей, ни страхов, — заглянуть в твой разум, чтобы понять твою судьбу?

— Да, Великий.

Словно бы ледяное щупальце проникло в череп Мордана, и за секунду промелькнула вся жизнь. Корзина с плачущим свёртком у дверей Тефара и Стеморы. Дети, дразнящие его перед домом Улрина. Мёртвый ворон. Краденая книга заклинаний. Стрела, оборвавшая удавку на шее. Поцелуи под грохот и сверкания грозы. Лунные мотыльки, кружащиеся над краем оврага. Пир с каджитами. Постылые камни стен тюремной камеры. Аргонианский барак. Сладость и ужас скумы. Заснеженный Крик Стамонта. Разлетевшаяся на осколки стена из сталгрима.

— Зачем ты шагнул в туман, смертный, когда разрушилась стена?

— Я надеялся… заполучить наследие Стамонта. Обрести могущество.

— Тогда ты пришёл совсем не туда.

— Почему, Великий?

— Стена, которую разрушил твой ритуал, действительно защищала наследие Стамонта. Но защищала от желающих заполучить его не с твоей, а с моей стороны стены.

— Я не понимаю тебя, Великий.

Щупальца зашевелились чуть активнее, видимо, выражая раздражение от бестолковости смертного.

— Я всегда жаждал и жажду новых знаний. А Стамонт ушёл на самый край земли, чтобы спрятать свои открытия и от смертных, и от бессмертных. Для этого же он сотворил стену, которую ты разрушил.

— Значит, его наследие…

— … осталось в вашем мире, смертный. И я очень жажду заполучить его и готов щедро заплатить тебе за дневник Стамонта. Я готов обменять его на книгу, которую я продиктовал когда-то Зарксу. Она называется «Огма Инфиниум», и она сделает тебя столь могучим волшебником, что все архимаги Тамриэля будут бояться перейти тебе дорогу.

— Но я не знаю, где искать дневник Стамонта, Великий. И цел ли он ещё?

— Такие рукописи не могут погибнуть, смертный. Он цел и находится там, откуда ты пришёл, в древнем храме. Найди его, отдай мне — и будешь награждён.

Мордан немало читал о Принцах Даэдра и знал, как коварны они могут быть, как опасны сделки, которые заключают с ними смертные. Но о Повелителе Знаний, Владыке тайн, кажется, нигде не говорилось, что он обманывает тех, кто вершит для него службу.

— Прости за вопрос, Великий, но что будет, если я сам прочту дневник Стамонта? Будешь ли ты гневаться на меня за это.

— Вовсе нет, смертный. Я всегда утверждал: таить знания хуже, чем таить золото. Ты можешь прочитать дневник прежде, чем отдать его мне. Но знай, что это может увести тебя на темнейший путь.

— Я всю жизнь иду этим путём, — с горечью сказал Мордан.

— Каждый выбирает свой путь сам. Иди и найди мне книгу!

Невидимые руки подхватили Мордана, всё закружилось в безумной круговерти, похожей на ту, которая случилась, когда он шагнул в туман за разрушенной стеной, и вдруг он очутился опять там же — в древнем нордском храме на острове Крик Стамонта. Не теряя времени даром, он принялся за поиски. Он перебрал все книги на столах и полках, хранившиеся в жилище Баркаана. Но там не было ничего похожего. Тогда Мордан стал шарить по сундукам, в которых обнаружилось немало золота и самых разных ценных вещей, но книги Стамонта там тоже не было. В одном из сундуков он нашёл круглое зеркало из полированной бронзы с ручкой и заглянул в него. Из зеркала на него глядело смутно знакомое лицо, одна щека которого была обезображена страшным шрамом. Мордан уронил зеркало и схватился за щёку. Он догадывался, что след от аргонианского когтя остался, но не представлял, насколько он изуродовал лицо. Тяжёлый подсердечный гнев вспыхнул у него в груди, захотелось рассчитаться за всё, но пока было неясно — с кем и как именно.

Немного остыв, Мордан продолжил поиски. Он осмотрел каждый предмет, каждый закуток в обжитой части храма, но не нашёл то, что искал. Тогда, запалив свет на руке, он отправился в коридоры и закоулки, про которые Баркаан сказал когда-то, что туда лучше не заглядывать. Но и там не нашлось ничего, кроме мусора и следов многовекового