Берлускони. История человека, на двадцать лет завладевшего Италией - Алан Фридман

Должно быть, Берлускони был очень рад подружиться с Бушем на саммите в Гетеборге. Берлускони на шесть лет исчез из политики, а после возвращения в один миг стал другом и союзником лидера свободного мира. Это было не просто приятно. Это был час искупления.

Саммит пришелся на начало премьерского срока Берлускони. Премьер-миллиардер продержался на своем посту пять лет – настоящее достижение по меркам итальянской политики, где правительства находились у власти в среднем 10–11 месяцев.

Прошло более шести лет после унизительного случая на неапольском саммите ООН по организованной преступности. Тогда, в ноябре 1994 года, во время саммита СМИ сообщили, что Берлускони находится под следствием по обвинению во взяточничестве и коррупции.

В 2001 году Берлускони одержал впечатляющую победу на выборах, в буквальном смысле восстал из политической могилы.

После саммита в Неаполе его судьба была предрешена. Через несколько дней Берлускони приехал в Милан на допрос к следственным судьям и стал первым премьер-министром Италии, подвергшимся допросу. Существовала большая вероятность того, что против него были готовы обвинения во взяточничестве и коррупции.

В Италии судьи охотно делились тайнами следствия с прессой. Добычей СМИ становилась практически любая внутренняя информация, каждый шепоток и любые догадки, обоснованные или нет. Нередко газеты публиковали подробности расследований задолго до их официального представления в суде.

Для Берлускони такие утечки были настоящей пыткой. Действующего премьер-министра прилюдно унижали, и это приводило его в ярость. Его коалиционное правительство было на грани распада, а самого Берлускони допрашивала группа миланских следователей.

Берлускони в последний раз обратился к нации с телеэкранов. Как и прежде, его речь была заранее записана на видеопленку в Аркоре, а затем передана СМИ. Он поклялся жизнью своих детей, что не совершал никаких незаконных действий, и торжественно пообещал, что не уйдет в отставку. Он продержался на посту чуть более недели.

Берлускони покинул премьерское кресло зимой 1994 года, за три дня до Рождества. Союзники обратились против него. Его соратник по коалиции, лидер одной североитальянской партии Умберто Босси, начал осыпать Берлускони обвинениями как на заседаниях парламента, так и на встречах своей партии. Он сравнивал премьера с Муссолини, критиковал его за захват половины итальянского телерынка и утверждал, что компании группы Fininvest и их дочерние компании связаны с мафией. Босси также нападал на Джанфранко Фини, партнера Берлускони по коалиции, который придерживался ультраправых взглядов. Он называл его фашистом.

Когда правительство Берлускони ушло в отставку, он попросил провести досрочные выборы, однако президент Италии Оскар Скальфаро решил иначе. Он воспользовался исключительным правом, данным ему Конституцией, и лично выбрал премьера, назначив на эту должность министра финансов. Берлускони остался ни с чем. Предполагается, что президент Италии беспристрастен и не вмешивается в межпартийную борьбу. В действительности это довольно редкое явление, поскольку любой итальянский президент приходит либо из левых партий, либо из правых. После смены правительства Скальфаро и Берлускони долго обменивались оскорблениями, что не красило их обоих.

В 1994 году Италия увидела взлет и падение своего первого премьера-миллиардера. В течение 1995 года против него выдвигалось одно обвинение за другим.

За год с небольшим общее число арестов и уголовных дел, касающихся Берлускони и его соратников, достигло двадцати семи. Его брат Паоло был обвинен во взяточничестве, как вскоре и сам магнат.

Имя Берлускони было покрыто позором. Он был очень зол на судей, потому что судебные разбирательства будут всю оставшуюся жизнь отвлекать его от политики и от управления партией “Вперед, Италия!”.

Берлускони был не в состоянии склеить осколки своего политического успеха и терял друзей и союзников. Практически каждую неделю газеты писали о новых расследованиях, обвинениях, допросах свидетелей и судебных заседаниях. Между Берлускони и судьями разгорелась настоящая война.

Весной 1995 года Берлускони начал опасаться ареста. Против него велось несколько судебных расследований. Всё новые обвинения выдвигались против его брата Паоло, двоюродного брата, адвоката и некоторых самых близких друзей.

Центристы и левые начали объединять усилия, чтобы противостоять Берлускони. Романо Проди, жизнерадостный экономист из Болоньи, объявил о создании социально-демократической коалиции под названием “Оливковое дерево”. По сути это была новая политическая партия, в которую вошли бывшие коммунисты, убежденные марксисты и христианские демократы. Это был странный и неуклюжий союз левых либералов и консерваторов, который держался только на неприязни к Берлускони. Тем не менее подобный альянс представлял опасность для него и его расколотой правоцентристской коалиции. Рождение такого союза было недобрым знаком для медиамагната-политика.

Разумеется, Берлускони утверждает, что прокуроры намеренно вредили ему, что они задались целью его дискредитировать и сообщали СМИ самые скандальные подробности расследований. Нет сомнений в том, что некоторая информация просочилась в прессу в преддверии выборов не без посторонней помощи, и для Берлускони те выборы оказались не очень удачными. Партия “Вперед, Италия!” проиграла на муниципальных и областных выборах 1995 года, а незадолго до этого Берлускони оказался под следствием по обвинению в подделке финансовых документов и махинациях с банковскими счетами. Утверждалось, что он сделал это ради покупки знаменитого футболиста для “Милана”.

В октябре 1995 года миланская прокуратура нанесла Берлускони сокрушительный удар, выдвинув официальные обвинения во взяточничестве и коррупции ему, его брату Паоло, четырем менеджерам Fininvest и пяти налоговым инспекторам. Берлускони помнит, что тогда он в первый (но не в последний) раз сказал: “Мы живем в полицейском государстве”.

Через несколько дней тучи сгустились еще больше. СМИ сообщили, что следователи операции “Чистые руки” обнаружили несколько швейцарских банковских счетов, при помощи которых компания Fininvest якобы незаконно переводила деньги давнему другу Берлускони – бывшему премьер-министру Италии Беттино Кракси. И хотя официальные обвинения были предъявлены только следующим летом, итальянские газеты уже осенью смаковали эту новость на первых полосах. Отныне Берлускони находился под следствием за подкуп Кракси.

Берлускони был также обвинен в даче взяток налоговым инспекторам, и в январе 1996 года его вызвали в миланский суд на слушания. Затем плохие новости пришли из Палермо: Берлускони и его ближайший соратник по Mediaset Марчелло дель Утри подозревались в связях с мафией. Дело Берлускони было отложено до конца года, а дель Утри подвергся многочисленным проверкам и в конечном счете был осужден за посредничество между Берлускони и мафией. Прокурор из Палермо, который изначально начал расследование против Берлускони и дель Утри, позднее стал политиком и принял сторону левых.

В апреле 1996 года Берлускони проиграл левоцентристу Романо Проди на общенациональных итальянских выборах. Его поражению предшествовала очередная серия скандалов и расследований, начатых миланскими судьями, и на этот раз обвинители активизировались подозрительно “вовремя”. Однако основной причиной провала Берлускони было нежелание правоцентристских партий сотрудничать с ним.

“На тех выборах мне удалось получить практически 8 миллионов голосов из тех 15,8 миллиона, что были отданы за правоцентристов, – вспоминает Берлускони. – Однако прежние союзники отказывались объединяться со мной, поэтому мы не могли выиграть физически”.

Берлускони был повержен и раздавлен. Против него заводилось все больше уголовных дел, и некоторые ближайшие советники стали настаивать, чтобы он ушел из политики. Его бывший пресс-секретарь написал статью, в которой призывал Берлускони уйти с достоинством. Статья была напечатана на первой странице газеты, принадлежащей семье Берлускони.

Поражение на выборах – это одно. Деньги – совсем другое.

Летом 1996 года Берлускони вспомнил о своей медиаимперии. Он нашел время, чтобы провести переговоры со своим другом, австралийским медиамагнатом Рупертом Мердоком. Речь шла о продаже Mediaset, однако приятели не смогли договориться об условиях сделки. Бывший премьер предпочел выставить акции Mediaset на Миланской бирже и тем самым смог сократить свои долги и приумножить свое состояние. Помимо этого, он продал крупные пакеты акций Mediaset принцу Саудовской Аравии аль-Валиду, немецкому телемагнату Лео Кирху и южноафриканскому миллиардеру Иоганну Руперту.