Немного не в себе - Кара Уилсон

Смысла первой фразы она не поняла, но сочла свои долгом заверить:

— Да-да, ты все сделал правильно, насколько это в твоих силах.

— Нет, прошлой ночью я унизил тебя. Такие вещи не забываются. Но, дорогая, я предлагаю тебе сейчас поступить со мной так же. Ты можешь отвергнуть меня перед всеми, и я не затаю в своем сердце зла на тебя. Это твое право.

— Карлос… — Его слова испугали Присциллу. — Я не хочу такого… такого возмездия.

— Тогда прими мой дар с той же искренностью, с какой он дается.

— Какой дар?

— Узнаешь через минуту. И, я надеюсь, поймешь…

Они уже поднимались по ступенькам на возвышение. Взволнованная, переполненная тревогой и сомнениями Присцилла вымученно улыбнулась Карлосу, когда он снял со своего локтя ее ладонь и зажал в своей. Он сделал знак музыкантам, и музыка мгновенно смолкла, что послужило сигналом для гостей сосредоточить внимание на сцене, которую совсем недавно покинула Элда Регина де Мелло. Теперь ее место занял ее сын Карлос Рикардо и женщина в красном.

Гости замерли на своих местах. Семейство Арбэлоэс застыло на полдороги к выходу. Элда Регина де Мелло стояла рядом с младшим сыном Хосе Антонио, который явно получал удовольствие от происходящего. Всем было обещано оглашение важного события. Праздник продолжался!

Когда Карлос взял в руки микрофон, наступила такая тишина, что, наверное, можно было бы услышать, как упала булавка.

Заметив, что едва дышит, Присцилла постаралась немного расслабиться. Насколько она понимала, борьба за торжество справедливости продолжалась. Только теперь Карлос старался исключительно для себя. У нее личной заинтересованности в дальнейших событиях не было. Только его заявление о любви к ней осталось для Присциллы источником мучений.

Как ей хотелось, чтобы это было правдой. Но его напоминание о ночной пародии на близость… Разве такое могло сочетаться с любовью?

Карлос сжал ее ладонь, как бы передавая заряд бодрящего тепла и отвлекая от лихорадочных мыслей. Она посмотрела на него: если бы вернуть то время, когда его пожатие значило так много! Он будто только и дожидался ее взгляда — улыбнулся ей сердечно и ослепительно. Как завороженная Присцилла улыбнулась в ответ. На какой-то краткий миг все темное, что было между ними, исчезло, словно вовсе не бывало.

Затем Карлос повернулся лицом к гостям и заговорил:

— Дамы и господа!

Присцилла схоронила этот чудесный миг в тайниках своего сердца и оглядела столпивших у возвышения всех этих дам и господ. Гости Элды Регины, нужные люди, с которыми связаны деловые интересы семейства де Мелло. Люди влиятельные и богатые. Люди, которым небезразлично, собирается ли Карлос удержать свою долю капитала в семейной компании или нет.

Жадное любопытство смело все другие выражения с лиц, сделав их похожими одно на другое.

Карлос набрал воздуху, чтобы продолжить, и снова Присцилла уловила напряженность, витавшую в воздухе. Может, лучше ему отказаться от задуманного? Забыть, что произошло прошлой ночью? Не нужно ей никакого публичного уничижения. Оно ей ненавистно. Господи, сделай так, чтобы он утолил любопытство этих людей и ограничился борьбой за личную независимость, молилась она с отчаянным усердием.

Низкий звучный голос Карлоса разносился по всему залу:

— … я горд представить вам женщину, наделенную большим сердцем и личным мужеством, мисс Присциллу Деламбр…

Молодая женщина внутренне съежилась, когда все взгляды с интересом обратились к ней. Зачем же он ее выставляет напоказ?

— Ее брат Робер — мой давнишний друг, — продолжал Карлос. — Когда-то мы работали вместе на руднике де Мелло. С тех пор он обзавелся собственным прибыльным делом — возит туристские группы в Южную Америку, используя Каракас в качестве базового города. Таким образом, Робер способствует притоку иностранного капитала в нашу страну, — в расчете на понимание собравшихся толстосумов, добавил он.

Действительно, по залу прокатился гул одобрения. Присцилла позволила себе немного расслабиться: Карлос, видимо, счел необходимым объяснить людям, с которыми его связывали деловые и приятельские отношения, чем вызвано ее присутствие в особняке де Мелло.

— Прошлой ночью Присцилла проявила чудеса храбрости, нарушив комендантский час, чтобы раздобыть автобус для туристической группы Робера, среди которой были серьезно больные горной болезнью.

Однако сочувственные перешептывания в зале не смогли заглушить сигнала тревоги в душе Присциллы. Надеюсь, Карлос не собирается вдаваться в подробности интимного характера, подумала она и бросила на него взгляд, умоляющий остановиться. Карлос в ответ улыбнулся так, словно собирался поделиться с ней и с каждым из гостей чем-то хорошим.

— Сегодня… — сказал он и сделал многозначительную паузу, — эта удивительно находчивая женщина спасла меня — и в придачу еще тридцать человек — от танка, патрулирующего улицы, в тот самый момент, когда я смотрел прямо в жерло его пушки. Ее красивые светлые волосы произвели эффект отвлекающего маневра.

Раздались смешки. Это гости представляли нарисованную им пикантную сценку. Улыбка Карлоса стала еще шире.

— В качестве ответной любезности я заставил наш автобус перелететь через траншею, которую бунтующие крестьяне выкопали поперек дороги. Итак, поездка наша была чревата непредвиденными и, увы, предвиденными трудностями, но мы уцелели.

На этот раз смеялись все, бурно аплодируя их смелости. Присцилла тоже улыбалась, радуясь, что Карлос обратил недавний кошмар в сказку со счастливым концом, доставившим всем удовольствие. К тому же он ловко ушел от ответа на вопрос, почему оказался с ней на этом приеме, и вместе с тем сделал ее присутствие здесь абсолютно приемлемым в свете последних событий.

Шум вскоре затих — все жаждали услышать еще что-нибудь волнующее. Присцилла тоже с любопытством посмотрела на Карлоса: чем еще он собирается поразить их? Лицо его стало серьезным, когда он заговорил, голос звучал негромко и доверительно:

— Я счастлив сообщить, что была еще одна причина, кроме желания уцелеть, ради которой мы проделали столь долгий и опасный путь сюда, к вам. — Карлос помолчал, возбуждая всеобщее внимание. — Два года назад под воздействием рокового стечения обстоятельств Присцилла решила, вопреки моему желанию, что не может связать со мной свою жизнь.

О господи! Не может же он… Он просто не смеет выносить на публику козни своей матери и Марсии! — ужаснулась Присцилла.

— Сегодня днем, когда наши жизни находились в смертельной опасности, эти обстоятельства потеряли всякий смысл.