2012. Хроника апокалипсиса - Антон Медведев

— Погода замечательная. Снова появился берег, — Алексей указал на полоску леса по левому борту, — Можно будет подплыть поближе…

Ольга была не против: поправив парус и опустив оба шверта, Алексей направил плот к берегу. К обеду тот был уже совсем близко, можно было видеть выступающие над водой кроны деревьев.

— Все затоплено, — с грустью констатировала Ольга.

— Но уже не так сильно, — не согласился Алексей, — Я уверен, что через день-два мы обязательно увидим землю.

Ольга улыбнулась.

— Чему смеешься? — вместе с ней улыбнулся Алексей.

— Мы как древние мореплаватели — ищем землю. Однажды она появится и ты закричишь: «Земля, земля!» — Ольга засмеялась.

— Может быть, так и будет, — усмехнулся Алексей.

За спиной послышалось рычание Тимки. Алексей обернулся, пытаясь понять, что встревожило пса, и увидел какое-то судно.

— Оля, смотри! — Алексей указал на него рукой.

До судна было не больше пяти километров. Оно шло с севера, постепенно их нагоняя. Присмотревшись, Алексей понял, что это танкер — серебристые наливные баки поблескивали в лучах солнца.

— Корабль!.. — прошептала Ольга. — Алеша, мы спасены!

Если только они подберут нас, — не разделил ее радости Алексей.

— Разве могут они нас не взять? Они же люди.

— Об этом я и говорю…

Танкер приближался. Крепкое, надежное судно, которому не страшны никакие шторма, которое может доставить их в какой-нибудь порт. Туда, где люди, где нет этого бесконечного ужаса. Вроде бы все так — тем не менее вид этого судна почему-то не вызывал у Алексея радости. Наоборот, появилось острое чувство тревоги.

— Они должны нас заметить! — сказала Ольга, ее голос ощутимо дрожал. — Вдруг они пройдут стороной или повернут? Надо что-то сделать!

Алексей посмотрел ей в глаза — и не стал возражать. Чувства — это всего лишь чувства. Им нельзя упустить этот шанс.

— Подброшу дров в костер, — решил он.

Прошло несколько минут. Алексей ждал, когда костер разгорится сильнее, тогда можно будет бросить в него сырые щепки, тряпки — все то, что могло дать дым. Но этого не понадобилось — с танкера вдруг донесся гудок, Алексей вскинул голову.

— Алеша, они заметили нас! — На глазах у Ольги блеснули слезы. — Сережа, смотри — за нами плывет корабль! — Она обняла вышедшего из каюты сына.

Сергей ничего не сказал. Вырвавшись из рук матери, он начал играть с Тимкой. Алексей стоял, глядя на танкер, — пытался понять, действительно ли их заметили. Да, заметили — танкер немного скорректировал курс.

— Они идут к нам… — сказал он, не чувствуя радости от своих слов. Наоборот, вид идущего на них судна только усиливал его тревогу. Для этой махины плот что скорлупка. Раздавит — и даже не заметит.

Его опасения не оправдались — танкер начал понемногу забирать влево, в сторону от плота. Наверное, для столь большого судна подойти к маленькому плоту было непростой задачей, поэтому первая попытка оказалась неудачной — танкер не сбросил вовремя скорость и проплыл метрах в пятидесяти перед плотом.

Разглядев на судне двух человек, Алексей помахал им рукой, ему помахали в ответ. Это обнадеживало.

За кормой танкера возник бурун — дали задний ход. Тем не менее когда судно наконец-то остановилось, его от плота отделяло не меньше трехсот метров. Вот танкер снова дал передний ход, начал медленно разворачиваться. Описав дугу, вновь стал приближаться.

— Как бы он нас не потопил, — с тревогой произнес Алексей, глядя на медленно приближающееся судно.

— Сережа, иди сюда! — позвала Ольга. — Стой рядом.

Танкер продолжал приближаться. Когда он подошел совсем близко и его крутая скула уже готова была навалиться на плот, Алексей, успевший отвязать принайтовленный еще в самом начале плавания шест, уперся им в борт корабля и оттолкнул плот немного в сторону.

— Лови! — крикнул Алексею парень лет тридцати, в тельняшке и капитанской фуражке, и бросил канат.

Поймав канат, Алексей быстро привязал плот. Следом за канатом с танкера сбросили веревку.

— Поднимайтесь! — позвал капитан, рядом с ним появился матрос — высокий белобрысый парень, — Сначала женщина и ребенок, по очереди! Обвяжи их, и мы их втянем! Трапа у нас нет!

Поймав канат, Алексей начал обвязывать Ольгу.

— Сначала ты, — сказал он. — Поднимешься, потом примешь Сергея.

— Хорошо, — согласилась Ольга. Посмотрела вверх, — Тащите!

Капитан и матрос начали тянуть канат. Упираясь ногами в борт, Ольга быстро поднялась на танкер.

— Теперь ты, — Поймав вновь спущенный канат, Алексей взглянул на Сергея: — Не боишься?

— Там дядя Паша, — сказал вдруг Сергей. — На корабле.

— Что? — Алексей быстро наклонился к мальчику.

Сергей не ответил, но это было уже неважно — Алексей ощутил озноб. Посмотрел вверх, встретился глазами с Ольгой. Она ждала, пока он обвяжет Сергея.

— Ну быстрее! — поторопил капитан, сверкнув золотым зубом.

— Он боится! — ответил Алексей, — Оля, тебе придется снова спуститься! Он не хочет без тебя!

— Не бойся, Сережа! — позвала Ольга, — Ну же! Здесь совсем невысоко!

— Спускайся! — Алексей протянул ей руку, — Быстрее, Оля! Слушай меня!

Ольга не ответила — было видно, что она не понимает его. Хотела что-то сказать, потом посмотрела куда-то в сторону — и вдруг испуганно вскрикнула.

— Ну здравствуй, красавица! — с ухмылкой произнес появившийся рядом с ней Паша. Схватил ее за руку, рывком притянул к себе. Посмотрел в глаза, — Я ведь обещал, что мы еще встретимся, верно?..

Держась за борт лодки и наблюдая за тем, как уплывает плот, Паша испытывал ярость. Мало того что его выбросили с плота, так еще и пояс остался у них.

— Ну суки! — выругался он. — Вы у меня еще кровью харкать будете!

Надо было залезть в лодку, это оказалось довольно трудным делом. Каждый раз, когда Паша пытался забраться, утлая плоскодонка угрожающе кренилась, зачерпывала бортом воду. В конце концов после нескольких неудачных попыток и сдержанной ругани ему удалось-таки забраться с кормы.

— Твари… — бормотал Паша, тяжело отдуваясь, — Удавлю гадов…

Болела голова. Ощупав затылок, Паша взглянул на пальцы — они были в крови.

— Вот стерва… — процедил он, — Ничего, ты мне еще попадешься…

Плот уже скрылся в сумерках. Пашу трясло от злобы, он не понимал, как мог так оплошать. А всему виной этот проклятый пес — если бы он не зарычал, все было бы иначе.

Вскоре совсем стемнело. Сидя в лодке, Паша думал о том, что теперь его положение даже хуже, чем было раньше. Там, на крыше башни, у них хоть вода была. А сколько он продержится здесь — два дня, три?..

Утром он проснулся от боли в боку — спать было очень неудобно. Приподняв голову, огляделся. Светало, вокруг, куда ни глянь, была вода. Встал, внимательно оглядел горизонт, надеясь увидеть плот. Ничего… Возможно, они поставили парус. Может быть, глубоко сидящий плот несет быстрее лодки…

Вскоре взошло солнце. С каждым часом оно поднималось все выше: на небе, как назло, не было ни единого облачка. Без рубашки, босой, в одних брюках, Паша оказался на самом солнцепеке.

Хотелось есть и еще больше — пить. Попробовав забортную воду, Паша тут же ее выплюнул. Огляделся, пытаясь понять, как ему выжить в этой ситуации, но придумать ничего не смог. Будь у него весла, он бы куда-нибудь греб. Будь вода и еда, просто бы ждал. Но у него нет ничего. И что ему остается? То же самое — ждать. Только вряд ли при такой жаре ожидание слишком затянется…

Этот день показался ему настоящей пыткой. Солнце жгло немилосердно, в какой-то момент Паше пришлось снять штаны и накинуть их на спину. И это был только первый день — при мысли о том, что его ждет дальше, Паша испытал страх.

Наступление вечера он воспринял как избавление. Лежа на дне лодки, смотрел на темнеющее небо и думал о том, что еше не все потеряно, что он еще поборется за жизнь. Не может быть, чтобы фортуна совсем от него отвернулась.

Разбудило его все то же солнце — оно уже поднялось достаточно высоко, прикосновение лучей к обожженной коже вызывало боль. Невыносимо хотелось пить: приподнявшись, Паша перегнулся через борт, зачерпнул ладонью воды. Сделал несколько глотков, закашлялся. Его чуть не вырвало.

— Твари, твари, твари… — Он несколько раз ударил кулаком в борт, приходя в ярость от собственного бессилия. — Убью гадов…

Чтобы брюки могли закрыть большую площадь тела, он разорвал штанины вдоль внутренних швов. Стало полегче, но каждый открытый участок тела, попадая под лучи солнца, тут же отзывался болью. Это было самой настоящей пыткой, Паше то и дело приходилось поворачиваться, подставляя солнцу другие участки тела.

Когда солнце наконец-то начало клониться к закату, Паша уже совсем одурел от жары. Губы запеклись, помутневший взгляд бессмысленно шарил по горизонту. И вдруг там, вдали, он заметил темную точку. Шире открыл глаза — показалось?