Жертва ради кумира - Дарина Дэйд

– Убью его! Чего не понятно? Он месяц терроризировал нашу дочь! – папа Маши вскочил на ноги. – Месяц! Писал ей всякое, намекал на всякую грязь и в итоге… – он замолчал на секунду, уставился на супругу и вымолвил дрожащим голосом: – Он… изнасиловал её. Изнасиловал. Нашу дочурку, – слёзы покатились из глаз Фёдора, до этого момента они с супругой не употребляли этого слова, всячески его избегали. – Понимаешь? Он изнасиловал её.

Татьяна смотрела на мужа глазами полными слёз, зажав рот ладонями она отрицательно трясла головой, так будто это поможет поменять случившееся.

– Я убью его! И дело с концом.

– Извините, но это ведь ничего не поменяет, – тихо сказала Кристина.

– Ты что на его стороне? – краснея от ярости завопил папа Маши.

– Нет! Я просто…

– Защищаешь его?!

– Нет! Послушайте меня…

– Моя дочь сейчас в психушке, а ты его защищаешь!

– Я его не защищаю! – закричала Кристина, вскочив на ноги. – Убив его вы навредите Маше! Чего вы добьётесь? Да, её изнасиловали, но если ещё и вас посадят в тюрьму, то она сойдёт с ума от горя! Подумайте о ней, а не о себе!

Фёдор замер. Открыв рот, он вроде собрался что-то сказать, но сомкнул губы и сел на стул, обхватив голову руками.

– Что же нам делать?

– Как вы мне сами сказали – готовиться, – Кристина села на стул и отпила воды. – Он – богатей с армией поклонниц, у которых гормоны вместо мозгов… И они уничтожат любого.

– Но ведь Маша ни в чём не виновата, – шёпотом произнесла Татьяна.

– Да никому не сдалась правда! У кого денег больше, тот и прав, – раздражённо выплюнул Фёдор и встал на ноги. – Есть ещё что-то что нам нужно знать?

– Что вы имеете в виду? – Кристина уставилась на мужчину непонимающим взглядом. – Всё что знала я вам и рассказала.

– Никаких третьих лиц?

– Что? Каких? – Кристина опустила взгляд, некоторое время молчала. – Есть ещё одна жертва. Она написала Маше несколько дней назад, но потом перестала отвечать на сообщения.

– И почему же ты молчала? – ощетинился Фёдор.

– Федь! – Татьяна взяла супруга за руку.

– Я не могу помнить всё, – обиженно ответила Кристина.

– В полиции дашь показания, ВСЁ им выложишь, чтоб ничего не было упущено.

– Федя!

Татьяна ударила супруга в предплечье, он повернулся в её сторону и встретился со взглядом полным негодования и разочарования. Фёдор посмотрел на Кристину, в глазах которой стояли слёзы.

– Прости, – чуть слышно сказал мужчина девушке, садясь на стул. – Я на взводе, не спал нормально.

– Ничего. Я понимаю. Конечно, я всё расскажу полиции, сделаю всё что требуется и даже больше.

Кристина ещё около часа провела в гостях родителей Маши. Она более подробно рассказала им об Александре, и некоторых моментах их с Машей общения, не вдаваясь в интимные подробности, о которых родителям лучше не знать. Кристина, придя домой выпила пол бутылки вина и провела остаток вечера в тишине. Единственное чего ей хотелось – это вернуться назад во времени и исправить всё, чтоб жизнь была прежней, лёгкой, беззаботной и счастливой.

Маша поставила очередной кусочек пазла на место и принялась искать следующий. Даже в детстве она не собирала их в таком количестве. Время шло медленно, скучно. Вокруг царила странная атмосфера сарказма, перемешанного с отчаянием. Практически все пациенты больницы выглядели как обычные люди, только стоило с ними заговорить или подслушать беседу, как открывалась правда. Но Маша не чувствовала себя в опасности, единственное, что её беспокоило – это собственное состояние. Она наблюдала за пациентами и понимала, что в какие-то моменты ведут себя нелогично или странно, но за собой такого не замечала. Безусловно она знала, что находится здесь не просто так, а из-за собственной ошибки, которая состояла в том, что ей не удалось довести задуманное до конца. В первый день даже несмотря на количество препаратов в её теле, она ругала себя за глупость и отсутствие плана в суициде.

«Нужно было дождаться ночи или выйти на улицу!» – повторяла она в мыслях, смотря в потолок.

– Когда-нибудь я уеду на такой остров, – сказала девушка с шизофренией, ставя кусочек картинки на место.

– Жить? – спросила Маша, осматривая наполовину собранный пазл, на котором изображён тропический остров.

– Да. Возможно, там мне удастся забыть о голосах.

– Никогда не бывала на таких пляжах.

– Я тоже, – с грустью произнесла Машина соседка по палате. – Всё-таки зря ты помышляешь о повторении.

– Чего? – Маша отложила кусочек пазла и мельком оглянулась проверить не слушает ли их кто-нибудь. – О чём ты?

– Ты поняла о чём, – девушка с шизофренией подняла глаза. – Не обращайся со своей жизнью как с мусором. Она ценна. Хотя сейчас ты думаешь иначе, но тебе бы поскорее одуматься, пока твоих рук в очередной раз не коснётся лезвие или петля не затянется потуже.

– Ты не понимаешь о чём, говоришь.

– Я уже несколько лет живу с голосами в голове, которые могут отключать логику и заставить меня зарезать саму себя. Уж я-то понимаю ценность жизни. Когда проходит приступ меня сковывает страх, что в следующий раз не окажется кого-нибудь из родных рядом, или я буду недостаточно убедительна для своих голосов и они сломят меня.

– Это другое, – отмахнулась Маша.

– Да, но я не сравниваю нас, а пытаюсь сказать, что воспоминания станут менее яркими, что-то забудется, а к чему-то ты поменяешь отношение. А вот от голосов никуда не деться, они со мной до конца, но я сосуществую с ними. Почему же ты так рвёшься убить себя? Со временем же станет легче. Поверь мне.

Маша сжала челюсти. Она не понимала, что чувствует. Ни то злость, ни, то огорчение. Препараты притупляли ощущение себя и своего тела.

– Жить, вспоминая каждый день о той ночи, видеть перед глазами его лицо и ощущать фантомную боль, которая разливалась в моём теле. Немного отличается от голосов.

– В случае твоей смерти дело могут закрыть. И в чём тогда смысл? – тихо спросила соседка Маши, вздёрнув брови.

– Главное я написала заявление и оставила доказательства.

– Память о тебе смешают с грязью, толковый адвокат выставит всё так как им нужно. Не зря же проходят все эти слушания. Только иметь доказательства недостаточно. Судья сидит на своём месте не просто так. Насколько ты будешь убедителен, на столько он и будет справедлив.

Маша ошарашено уставилась на девушку. Она относилась к ней предвзято, немного даже пренебрежительно, за что ей тут же стало стыдно. Перед ней сидит образованный, воспитанный человек, которая несмотря на свой диагноз имеет столько знаний.

– И что же мне делать? –