Альфа. Канатоходцы (СИ) - Полина Чупахина

инстинктивной попытке уменьшить муку, но легче не стало. В затылке горело и пульсировало маленькое злое пламя, чуть выше висков ввинчивались иглы. Они то удлинялись, то становились короче, мужчина чувствовал это сокращение всем собой. Габриэль вновь упал на колени, продолжая сжимать голову ладонями.

— Для чего нужен накопитель? — в голосе правителя не было ни удовлетворения, ни злости. Безразличие человека, привыкшего пытать других.

— Я сказал, — прохрипел фарианиец, не в силах говорить громко. Собственное дыхание причиняло страдание. Райз не поверил. Боль стала ярче, острее, Габриэль закричал.

— Где накопитель?

— Не знаю, — это не было мужеством, чистым упрямством, передавшимся по наследству от отца. Гейб мечтал рассказать всё, что знает. Только не верил, что ему это хоть как-то поможет.

Райз протянул руку, чуть пошевелил длинными тонкими пальцами. Дышать стало тяжелее, охрана это сразу заметила. Едва заметный шаг назад, к стенам, будто уступая тьме пространство. По кабинету заметались тени, поползли к сжавшемуся человеку. Чёрная дымка окутывала Габриэля, он ощущал сладковатый запах тлена и холодную затхлость подвалов. Смерть, струящаяся по полу, касалась учёного, принимала его в жертву. Безразличие накатило как-то внезапно.

— Зачем тебе нужен накопитель?

— Чтобы попытаться выйти на связь с ковчегом прародителей. Если получится, мы можем получить архивы церерриан. Бесценные знания для будущих поколений.

Апатия, овладевшая Габриэлем, мешала мыслить связно. В кабинет вернулся Ортис. Доложил, что Иден нет во дворце, ушла вместе с принцессой в город. Предложил послать стражу за обеими. Учёный обрадовался, что возлюбленная не увидит его смерти. И не лишится снова способности чувствовать. Он боялся, что Райз уничтожит в Иден человека.

— Доставите Иден ко мне, как только вернётся. Так, чтобы Елена не узнала, не хочу тревожить сестру. Этого, — небрежный кивок, — в камеру.

Тьма, подчиняясь движению пальцев, хлынула в обратном направлении, сливаясь с тенью короля, возвращаясь в мир, который простым людям незнаком. Боль отступала не так быстро, но за пару минут стала тупой. Охранники отлепились от стен, возле которых чувствовали себя защищёнными. Не церемонясь, рывком, подняли Габриэля на ноги и потянули, потащили прочь из кабинета. Пленник почти ничего не понимал, пребывая в полуобморочном состоянии.

Когда боль окончательно превратилась в эхо, далёкое, но пугающее, мужчина понял, что находится в небольшом помещении, похожем на медицинский бокс. Сколько прошло времени, где он оказался, определить самостоятельно не получилось, а подсказки отсутствовали. Габриэль вытянулся на голой койке и попытался проанализировать всё случившееся. Однако измученный болью организм ни о чём думать не хотел, очень скоро Гейб забылся тревожным сном, в котором Иден корчилась на полу и молила о пощаде. Он лично пытал девушку, а владыка Розенкройц подсказывал, как эффективнее причинить боль, не доводя до смерти. Отвратительный сон, спастись из которого по собственному желанию не получалось. Ведь Райз не закончил пытать соперника, не удовлетворил жажду крови. Иден придётся сделать выбор, но облегчать к нему путь король не собирался.

Председатель Фладд лежал на койке в доме исцелений и с присущим ему раздражением изучал отчёт секретаря.

— Неужели нельзя сделать всё менее очевидным? Розенкройцы выродки, но не идиоты. Думаешь, они не заметят нестыковок в доносе, который передал «доброжелатель»?

— Не переживайте, председатель. Вам нельзя нервничать, — меланхолично попросил Андрес.

— А как сохранять спокойствие? Что если мальчишку спросят о разработках в Фариане?

— Со шпионами у династии разговор короткий, — оживился секретарь.

— Надеюсь, король Арвантеса не заметит, как сильно донос похож на выдумку. С другой стороны, разве шпионы не должны не привлекать к себе внимание? Именно так поступил талантливый учёный, став обыкновенным учителем.

— Отдыхайте, председатель. Я сообщу новости сразу, как только они появятся, — пообещал Андрес, выскальзывая за дверь. По его подсчётам жить Габриэлю Фладду оставалось недолго.

Глава 8

— Этот наряд подходит для свадьбы? — Елена, облачённая в нечто искрящееся, длиной до лодыжек, с сомнением рассматривала себя в зеркале.

— Не хуже комбинезона, в котором ты напоминала мутанта.

Принцесса ещё раз взглянула на себя в зеркало и согласилась. Предыдущее одеяние, грязно-зелёное с бурыми и пурпурными пятнами, подчёркивало все недостатки фигуры.

— Мне всё равно не нравится, — попыталась донести свою мысль девушка.

— Я и не утверждала, будто платье тебе идёт. Оно делает тебя практически квадратной. Зато — это воздушный и искрящийся квадрат, — Иден с сомнением рассматривала манекен, на котором радужно переливалось ещё одно «шедевральное» творение местного портного.

— Где-то другие женщины берут нормальные наряды? Вот ты, например, где покупаешь вещи?

— В Полисах, Ваше Высочество. У них там со вкусом дела обстоят лучше, — не стала лукавить убийца. — Немного страданий и мы найдём вещь, достойную невесты моего брата, — Иден сняла с вешалки серебристое платье средней длины и уверенно шагнула в примерочную.

— Ты должна помогать мне!

— Я женщина и хочу блистать! — она расправила фальшивые рукава, укрывающие плечи наподобие накидки, но ниспадающие за спину при движении. Серебрящийся материал обтекал стройную фигуру, подчёркивал нежный цвет глаз и превращал убийцу в создание хрупкое и полуэфемерное.

— Всё-таки нормальные вещи здесь есть, — Елена с трудом подавила приступ зависти. Ей такой изящной не выглядеть, во что не наряди.

— В отличие от тебя я знаю чего хочу. Именно такое в итоге под руку и попадает, — Иден приподняла волосы, оценивая, как платье смотрится с высокой причёской. Габриэлю должно понравиться, так рассудила Яд, вновь скрываясь в кабинке. На этот раз, чтобы переодеться в повседневную одежду.

— Я тоже знаю, к сожалению, это не вещь, — пробормотала принцесса.

Иден выпорхнула из примерочной, прошлась вдоль стоек.

— Попробуй вот это, должно подойти.

Елена примерила предложенное, но чувствовала себя ужасно некомфортно в асимметричном платье из мягкой лазурной ткани. Короткий подол, всего до колен, понизу был украшен контрастной вышивкой. Рукава, состоящие из трёх клиньев, соединённых между собой тонкими цепочками, мягко драпировали полные плечи и привлекали внимание к узким запястьям, над которыми и заканчивались. Сзади подол доходил до лодыжек. Воротник-стойка удивительным образом сочетался с треугольным вырезом на груди, а отсутствие строгого силуэта, делало Елену более изящной.

— Великолепно! Вот, накинь-ка! — голубой жилет-разлетайка дополнил наряд, добавив ему строгого спокойствия. — Идеально. Сделаешь макияж, причёску и поразишь моего братца в самое сердце, — Иден не лукавила, Елена была красива, величественна, нежна и загадочна.

— Не думаю, что тебе понравится цена за ту серебристую тряпочку, — проворчала леди Розенкройц, с удивлением признавая привлекательность собственного отражения.

— Иногда приходится отдавать многое за головокружительное восхищение окружающих. Я уже предвкушаю реакцию Габриэля, — Иден подмигнула Елене. — Поспешим обратно, вашей больной слуге срочно требуется маленькая порция ярко-рыжего лекарства, — и она рассмеялась, не замечая, как мрачнеет спутница.