Улан. Танец на лезвии клинка - Василий Сергеевич Панфилов

улан – и достаточно успешно. Но вот драгуны принца Вюртембергского прорвали оборону, причём быстро – уланы даже не успели среагировать вовремя и пожалуй – к счастью. Немецкие драгуны относились к тяжёлой кавалерии и прямое столкновение с ними уланы бы просто не выдержали, несмотря на пики. Лошади немецких драгун были раза в полтора тяжелее уланских и просто опрокинули бы строй.

Подоспели уланы, когда драгуны уже прорвались к пушкам и завязали там бой.

– Рра! И пика сержанта с хрустом влетает в лицо врага. Застряла – бросает без сожаления, выдергивает пистолеты и два драгуна, рубящихся с товарищами, падают с сёдел.

Тесно настолько, что кавалерии не слишком удобно действовать. Без лишних раздумий выхватывает оба клинка и прыгает с мерина. Пошли дикие танцы на остатках укреплений, пушечных лафетах и трупах лошадей.

Клинок в правой руке режет ногу, подпругу и лошадиный бок. В левой – кончик клинка на длину ладони впивается в бок противника.

Увернуться от свирепого удара, резануть противника по ноге – недолго ему осталось, быстро кровью истечёт… Прыжок на пушечный лафет, оттуда на насыпное укрепление и… Как будто многорукий вихрь обрушился на противника, оттесняя его от пушек и пушкарей.

– Заряжай! – заорал сержант на орудийную прислугу и снова ринулся в бой. Позиция была идеальной – для него. Высококлассный боец с навыками паркуриста, мечущийся с клинками среди неповоротливых, увязших в бою пруссаков, оказался той соломинкой, что переломила бой на батарее. Артиллеристы ухитрились зарядить орудия и залпами картечи вымести драгун.

– Руби их в песи! – заорал Рысьев.

– Круши в хузары! – откликнулись уланы и началось преследование. Насколько драгуны имели преимущество в прямом столкновении, настолько они были хуже в подобной ситуации. Более лёгкие и подвижные уланы просто не давали им сгруппироваться для какого-то отпора.

Вскоре подоспели и калмыки, окончательно окружая пруссаков. Серьёзными противниками они не были, но драгуны просто "завязли" в них – и вскоре оказались вырубленными почти начисто. Уйти удалось только незначительной группе…

И как же потом Игорь жалел, что всё-таки удалось! Среди ушедших был и сам Фридрих, лично участвовавший в атаке.

Глава пятая

Сумасшедшую пляску с саблями на артиллерийской батарее видело сотни, если не тысячи людей. Учитывая, что в сражении на батарее именно Игорь оказался главным действующим лицом, а само сражение стало ключевым в битве при Кунерсдорфе, то "плюшек" посыпалось немало.

Попаданец наконец-то получил первый офицерский чин и стал корнетом, перепрыгнув через звание. Продвинулись в званиях и многие другие уланы. Вообще, полк отличился настолько, что ему были дарованы серебряные трубы для музыкантов – огромная честь по нынешним временам, были они только у гвардейских полков, да и то – не у всех…

Рота теперь был "его" в полном смысле этого слова – спортсмен стал официальным командиром. Рысьев, командовавший эскадроном, стал командиром полка, ну а полковник Осинский – бригадиром и получил под командование сразу несколько драгунских полков. Помимо драгун, получил он и небольшой портрет императрицы Елизаветы Петровны, обрамлённый в золото и алмазы. По нынешним временам – аналог ордена из самых высших.

В общем, всё бы хорошо, но потери полк понёс серьёзнейшие. Командование доигралось, используя улан как "палочку-выручалочку" и в битве погибло более ста пятидесяти человек – чудовищные потери для и без того уже истаявшего полка. Ну а раненых бесполезно было подсчитывать – буквально весь личный состав.

Кто больше, кто меньше, но… Ранен был и сам попаданец – задело осколком разорвавшегося неподалёку ядра. Рана, к слову, далеко не первая, но экстремал жутко гордился, что не получил ещё ни одной раны в сабельном бою – не могли достать. Все ранение и травмы были того же рода – пули на излёте, осколки и прочее.

Командование думало недолго и полк отправили на отдых. К великому сожалению улан – не домой, а к предместьям Вены. Какими путями гуляли мысли командования и союзников, свежеиспечённый корнет так и не понял. Да собственно говоря – не знал этого даже такой же свежеиспечённый бригадир Осинский.

Восторга от близости блистательной Вены руфер не испытывал – подозревал какие-то подлянки и подставы от союзников. Были уже случаи убедиться в их нечистоплотности, так что…

Как ни странно, но встретили их неплохо – разместили в одном из небольших дворцов. По мнению скептически настроенного попаданца, дворец этот больше напоминал сельский клуб с несколькими флигелями и исторической или художественной ценности не представлял.

Уланы же поначалу пришли в восторг, но быстро опомнились – казарма из дворца получилась достаточно паршивая. Все эти высокие потолки, отсутствие нормального отопления и прочее.

– Хрень какая-то, – выразил своё мнение Никифор, которого Игорь повысил до сержанта, – красиво, но жить здесь…

Мнение сенсея выражало мнение всего полка. Впрочем, с припасами австрийцы не обидели и буквально на следующий день после заселения потянулись подводы с дровами и провизией.

Дворец/казарма больше всего напоминал санаторий – все раненые и двигаются неспешно, с ленцой. Ну а как иначе, если раны могут открыться? Да и просто болят… Отъедались – не только люди, но и лошади. Постепенно приходили в форму и вот уже пошли разговоры о бабах…

– Ой, не советую, – сказал подчинённым на одной из посиделок корнет, – так вляпаться можно…

– Ето как, – заинтересовался один из ветеранов, – нам говорили, что бабы здесь такие… На передок слабые.

По рядам прошёл смешок и послышались довольно похабные комментарии.

– Да слабые, кто ж спорит-то, – пожал плечами командир. Уланы оживились и глаза у них начали масляно поблёскивать.

– Только вот что… Сами понимаете – другая страна, другой народ, другая религия…, – католики они, – пояснил корнет.

– Все? Иль другие тоже есть?

– Есть и другие – протестанты, евреев очень много. Да эт неважно – важно то, что обычаи здесь другие, понимаете? Вот подошёл ты к бабе с целью завалить её – и что дальше?

– Ну так – брать и валить. – Уверенно отозвался один из именитых кобелей.

– Ага, а потом под плетьми окажешься, потому как не к той подошёл. Ну как ты различишь – кто тут из баб сама юбки на голову набросит, а кто – честная?

Зачесались затылки и щетинистые (потому как большинство брилось от силы раз в неделю) подбородки.

– Бордель? – неловко предложил один из улан.

– А больше ничего и не остаётся, – развёл руками спортсмен, – только учтите – сифилис тут гуляет так…

Вояки поёжились – мало того, что поганая болезнь не лечилась, так ещё и отношение к заболевшим в русской армии было самое отрицательное – жёсткий