О времени, стране и о себе. Первый секретарь МГК КПСС вспоминает - Юрий Анатольевич Прокофьев

предложил его кандидатуру Горбачев. Против Селезнева резко выступил бывший помощник Горбачева, главный редактор газеты «Правда» И. Фролов, заявив, что Селезневу он больше поста, чем заместитель главного редактора «Правды», не предложил бы и курировать СМИ в ЦК Селезнев еще не дорос. Тогда Горбачев спросил, есть ли еще кандидатуры, и я предложил Лучинского. С этой кандидатурой Фролов согласился.

Если говорить о Лучинском как президенте Молдавии, то он, конечно, не Лукашенко, который «пробивает лбом стены», но, во всяком случае, в Молдавии при нем не говорили «о воссоздании Великой Румынии» и с Приднестровьем Лучинский находил контакты. Но из-за непоследовательности он не смог утвердить себя как президент республики.

Алфред Петрович Рубикс. Что можно сказать о нем? Рубикс был достаточно бескомпромиссным. Он хорошо понимал ситуацию, но в чем была вся беда? Скажем, секретари ЦК компартий Прибалтийских стран работали в одних условиях, мы – в других. Если я выступал за то, чтобы запретить несанкционированные демонстрации, восстановить статью Конституции, по которой можно было привлечь к ответственности за призыв к изменению существующего строя, то Рубикс выступал с других позиций. Почему? Потому что правительство Латвии в то время уже было, мягко говоря, социал-демократическим, а практически – капиталистическим. Основным методом борьбы коммунистов стали митинги, демонстрации с политическими лозунгами.

Таким образом, страна уже не представляла единой структуры, и каждый регион, будь то Закавказье, будь то Средняя Азия или Прибалтика, отличался своей спецификой, и одни и те же методы партийной работы или одно и то же законодательство в одном случае приносили бы пользу, а в другом – вред.

Рубикс – это действительно настоящий боец. Не оголтелый догматик, как его представляют, а человек, пользовавшийся большим уважением у значительной части населения Латвии, мужественно действовавший в тех сложных условиях, в которых находилась в то время Прибалтика. К сожалению, руководство СССР в лице Горбачева тогда уже приняло решение сдать Прибалтику.

Очень интересная фигура первого президента Туркмении – Сапармурата Атаевича Ниязова. Он работал в одном отделе ЦК КПСС с человеком, который в ЗАО «ТВ-Информ» стал моим заместителем. Так он рассказывал, как за Ниязова письма закрывал. Тот не знал, как письмо закрыть, как записку подготовить. На заседаниях Политбюро он всегда отмалчивался или был со всем согласен.

Я не помню, чтобы Ниязов когда-нибудь высказал свою точку зрения по какому-нибудь вопросу, он просто присутствовал на заседаниях Политбюро. До Туркмении никому не было дела – самая бедная республика в составе Союза с малочисленным населением, с неразвитой индустрией.

Став президентом – Туркменбаши, – Ниязов оказался в поле зрения и Ирана, и Турции, которые пошли в Закавказье, Среднюю Азию, в то время как европейские страны – в Прибалтику. Сапармурат этим воспользовался. Народу объявил, что он будет жить так, как живут в Арабских Эмиратах – за счет газа. Надо только наладить его продажу, и все эти деньги пойдут на обеспечение населения: «Вы будете богатыми, работать не будете».

За счет продажи газа на Украину, в Россию и в другие республики Средней Азии он ввел значительные льготы – бесплатное жилье, бесплатную электроэнергию. И он добился единения народа. Есть «светлое будущее», есть руководитель – Туркменбаши. Он хорошо учел психологию своего народа и этим воспользовался.

Надо сказать и о Муталибове Аяз Ниязи-оглы, первом секретаре ЦК компартии Азербайджана. О нем есть разные мнения, но, по-моему, это был грамотный экономист. Он тоже в свое время работал председателем Госплана Азербайджана и правильно оценивал недостатки в экономической политике правительства СССР. Понимал и линию поведения Горбачева, но было одно обстоятельство, которое сдерживало Муталибова, – в Азербайджане ввели военное положение, благодаря чему там были погашены межнациональные конфликты с армянами и другими народностями: чрезвычайное положение позволяло Муталибову удержаться проще, чем другим руководителям. С одной стороны, он критиковал Горбачева, экономическую политику, подготовляемый Союзный договор, критиковал Политбюро за то, что оно не решает тех вопросов, которые ему положено было решать. С другой стороны, Муталибову приходилось терпеть Горбачева, поскольку в любой момент чрезвычайное положение в Азербайджане могло быть отменено со всеми вытекающими из этого последствиями.

Гейдара Алиевича Алиева (а точнее – его полное имя Гейдар Али Рза-оглы) я знал мало. Алиева очень серьезно обидел Горбачев. Тогда пошли беспочвенные обвинения в его уклонении от службы в армии, появились дискредитирующие статьи. Его вывели из состава Политбюро, и, хотя сделали первым заместителем председателя Совета Министров СССР, всем было понятно, что это – понижение в должности.

Я разговаривал с железнодорожниками, с транспортниками (он их курировал) – все в один голос говорили, что для человека, который до этого всерьез не занимался этой отраслью, он был на высоте: быстро схватывал суть вопроса и принимал правильные решения.

Московские хозяйственники, сталкивавшиеся с Алиевым, давали ему высокую оценку как руководителю: умение понять проблему, выслушать мнения людей, принимать необходимые, точно бьющие в цель решения. Я думаю, что его антикоммунистическая позиция объясняется в значительной мере тем, что он, по существу, был изгнан с олимпа и ему пришлось в Нахичевани с нуля начать возвращение к власти, а добившись ее, он никому не собирался ее отдавать.

Если говорить о его политике как президента Азербайджана, то я ее не одобрял, так как только интеграция бывших союзных республик, их совместная деятельность позволила бы им развиваться в дальнейшем, а не превратиться всем и каждому в отдельности в придаток или колонию крупных капиталистических стран.

Алиев играл на запасах нефти, рассчитывал на полную самостоятельность, и только то, что трубопроводы проходят через Россию, Украину, Черное море, сдерживало его от более резкой позиции в отношении России. Хотя при Алиеве через Азербайджан в Чечню пропускались потоки оружия, осуществлялись провокационные налеты «неопознанных» самолетов.

Об Эдуарде Амвросиевиче Шеварднадзе я могу говорить только как о предателе. Вообще если говорить о людях, которые нанесли самый большой урон Советскому Союзу, его экономическому, политическому, военному потенциалу, то я бы выделил трех человек – Горбачева, Яковлева и Шеварднадзе. Ельцин – это фигура второй ступени. Хоть он и выделяется, но все равно Ельцин – производное от этих трех.

Когда Шеварднадзе возглавил МИД СССР, там предательства следовали одно за другим и были, на мой взгляд, не бескорыстны. Например, одномоментный вывод советских войск из Германии. Ведь там осталось нашего имущества на 25 миллиардов долларов! Затем такой же стремительный вывод войск из Венгрии. Истоки тяжелейшего положения, в котором сейчас находится наша армия, кроются в двух серьезных моментах: во-первых, в целенаправленной пропаганде против армии и, во-вторых, в унизительном выводе наших войск из стран Варшавского договора, который подорвал