Грезы Февра (сборник) - Джордж Мартин

– Капитана Марша это вполне устроит, – ответил Йорк, – но я предпочитаю начать урок прямо сейчас.

Фрамм огляделся по сторонам.

– Черт, вы что, не видите? Сейчас же ночь. Джоди я учу уже почти год, но только месяц назад я разрешил ему вести судно ночью. Управлять судном в ночное время всегда трудно. Нет. – Голос его прозвучал твердо. – Сначала я буду учить вас днем, чтобы человек мог видеть, куда движется судно.

– Я буду учиться ночью. У меня иной, чем у других, распорядок дня, мистер Фрамм. Не беспокойтесь. У меня отличное ночное зрение, думаю, гораздо лучше, чем у вас.

Лоцман встал, подошел к штурвалу и взял управление на себя.

– Иди вниз, Джоди, – сказал он юнцу. Когда парень ушел, Фрамм заметил: – Нет такого человека, который бы настолько хорошо видел, чтобы мог в темноте рассмотреть тяжелый участок реки. – Он стоял к ним спиной, внимательно вглядываясь в черные, с бликами звезд воды. Далеко впереди виднелись далекие огни другого парохода. – Сегодня еще ясная выдалась ночь, нет облаков, и светит половина луны, видимость на реке хорошая.

Но, – продолжал Фрамм, – так бывает не всегда. Иногда нет луны, иногда все закрывают тучи, тогда так темно, что не видно ни зги. Берега окутывает непроглядный мрак, и ты не знаешь, где они. А если не видишь берега, то ничего не стоит в него врезаться. Порой на воде лежат тени, и ты думаешь, что это твердая земля, но нужно знать наверняка, что это не мель, иначе полночи потратишь на бегство от иллюзорных отмелей. Как вы думаете, откуда лоцману обо всем этом известно, капитан Йорк? – Фрамм не дал ему возможности ответить. Он постучал себя по виску: – Вот откуда. Лоцман все это держит в памяти. Видишь эту проклятую реку днем и все запоминаешь, каждый ее фут, каждый изгиб, каждый домишко на берегу, каждый лесной склад, глубокие и мелкие места, с которыми приходится сталкиваться. Управляешь пароходом на основании того, что знаешь, капитан Йорк, а не того, что видишь. Но прежде чем ты что-то узнаешь, это нужно увидеть. Ночью же толком ничего не разглядишь.

– Это действительно так, Джошуа, – подтвердил сказанное Эбнер Марш и опустил руку на плечо Йорка.

Тогда Йорк спокойно произнес:

– Корабль впереди нас – это большеколесное судно с чем-то похожим на разукрашенную букву «К» между трубами и рулевой рубкой с куполообразной крышей. В настоящий момент оно проходит мимо дровяного склада. Там старая прогнившая пристань, на краю которой сидит мулат и смотрит на реку.

Марш отошел от Йорка, приблизился к окну и, прищурясь, попытался что-либо разглядеть. Второе судно находилось далеко впереди. Он мог только разглядеть, что это большеколесное судно, но то, что находилось между трубами… черные на черном фоне неба трубы практически не выделялись, Марш едва видел их благодаря вырывающимся снопам искр.

– Черт, – только и сказал он.

Фрамм с удивлением посмотрел на Йорка.

– Я и половины того не вижу, – заметил лоцман, – однако не сомневаюсь, что вы правы.

Несколько минут спустя «Грезы Февра» миновал дровяной склад и сидящего на причале цветного старика. Все в точности соответствовало описанию Йорка.

– Он курит трубку, – с усмешкой сказал Фрамм, – вы это упустили.

– Прошу прощения, – извинился Джошуа Йорк.

– Так, – задумчиво произнес Фрамм. – Так, – снова повторил он, посасывая свою трубку и глядя прямо перед собой. – Вы и в самом деле просто отлично видите ночью, должен признать. Но я все же не уверен. В ясную ночь рассмотреть на берегу лесной склад не так уж сложно. Увидеть старого мулата, конечно, намного труднее, при том, что они сливаются с фоном. Все же это одно, а река – совсем другое. Есть множество деталей, которые лоцман должен видеть, а, скажем, пассажир даже не обратит на них внимания. Как цвет воды, когда под ней прячется коряга или отмель. Старые высохшие деревья скажут вам о состоянии реки на многие мили вперед. А как отличить настоящий риф от обманного? Нужно научиться читать реку, словно это книга, где словами служат всего лишь легкая рябь и водовороты, но иногда и этого нет, или они почти незаметны, тогда приходится полагаться на свою память о том, что ты видел на этой странице в последний раз. Вы же не станете пытаться читать книгу в кромешной темноте, правда?

Однако Йорк не обратил на это внимания.

– Рябь на воде я вижу ничуть не хуже, чем видел дровяной склад. Мне нужно только знать, на что смотреть. Мистер Фрамм, если вы не можете научить меня читать реку, то я найду другого лоцмана, кто сможет. Хочу напомнить вам, что хозяин и господин на «Грезах Февра» – я.

Фрамм снова обвел всех взглядом, на этот раз хмурым.

– Ночью больше работы. Если хотите учиться ночью, это будет стоить вам восемь сотен.

Лицо Йорка расплылось в улыбке.

– По рукам, – сказал он. – А теперь начнем.

Карл Фрамм сдвинул свою мятую фетровую шляпу назад, пока она не оказалась на затылке, и издал протяжный вздох, как человек, которого в неурочный час заставили тяжело трудиться.

– Хорошо, в конце концов, деньги ваши. И ваша лодка. Только не тревожьте меня, если повредите ей брюхо. А теперь слушайте. Река от Сент-Луиса и до Каира течет практически прямо. Потом вливается Огайо. Но знать ее нужно хорошо. Этот участок реки иногда называют кладбищем, потому что немало судов пошло тут ко дну. Кое-где можно видеть торчащие из воды трубы. Когда вода низкая, можно даже увидеть в песке их останки, то, что осталось ниже ватерлинии. Лучше знать, где и что покоится, иначе следующим лоцманам придется запоминать, где покоитесь вы. Нужно научиться запоминать важные для себя детали, а также научиться управлять пароходом. Станьте вот здесь и возьмите в руки штурвал, почувствуйте судно. Сейчас до дна не достать даже колокольней, так что можно быть смелее. – Йорк и Фрамм поменялись местами. – Первой остановкой после Сент-Луиса… – начал Фрамм.

Эбнер Марш сидел на диване и слушал наставления лоцмана. Он рассказывал то о приметах, то о премудростях управления судном, то перескакивал на пространные истории о пароходах, похороненных на «кладбище».

Йорк молча впитывал в себя услышанное. Похоже, что принцип вождения судна он освоил довольно быстро. Каждый раз, когда Фрамм останавливался и просил его повторить тот или иной кусок сказанного, Джошуа с неизменным успехом справлялся с задачей.

Наконец, когда они нагнали и обошли большеколесный пароход, плывший впереди них, Марш поймал себя на том, что зевает. Но ночь стояла такая ясная и свежая, что ему не хотелось идти спать. Он спустился к тендеру палубной надстройки, откуда вернулся с кофейником горячего кофе и тарелкой пирожных. Карл Фрамм как раз обводил судно вокруг останков «Дреннона Уайта», погибшего выше Натчеза в 1850 году с сокровищами на борту. «Эвемонд» попытался поднять его, но из-за возникшего пожара тоже пошел ко дну. В 1851 году в поисках сокровищ пришел спасательный пароход «Эллен Адамс», однако сел на мель и полузатонул.