Жизнь взаймы - Виталий Гладкий

Наверное, они хотели этим сказать, что им светят именно такие статьи в случае чего, и подчеркнуть, что у всех приглашенных на барбекю круговая порука. И что сам "Князев" принадлежит к этой полукриминальной "элите".

У бледной Анны Григорьевны, которая была совершенно трезвой, на скулах бегали тугие желваки. Но она скромно помалкивала, понимая, что в данной ситуации привязать гостям языки просто невозможно.

Дальше началась самая настоящая пьянка. Каждый из гостей считал своим долгом произнести тост или спич по поводу возвращения дорогого Александра. И естественно, не выпить за проникновенные пожелания и поздравления было нельзя.

В конце концов у Паленого, не привычного к таким лошадиным дозам спиртного, зашумело в голове, и он отошел в сторонку, чтобы перекурить.

– Алекс, не угостите даму сигареткой?

Он даже вздрогнул, услышав за спиной томный женский голос.

Паленый обернулся и увидел Лизку Бражник-Меликян, как оказалось, владелицу не только салона мод, но и швейной фабрики.

– Почему нет? – Паленый изобразил "голливудскую" улыбку Князева, показав все свои зубы. – Пожалуйста…

Лизка затянулась, пыхнула дымом и таинственным шепотом спросила:

– Алекс, скажи честно, ты и впрямь ничего не помнишь? Совсем, совсем?

– Ничего.

– С ума сойти… Представляю, как удивится Лили.

– Кто это?

– Ты и ее забыл… – Лизка снова перешла на заговорщицкий шепот: – Твоя последняя пассия. Она была безутешна, когда ты исчез.

– Даже так… – Паленый не знал, что еще можно сказать.

Оказывается, душка Князев был далеко не безгрешен… Не исключено, что Анна Григорьевна знала о его похождениях. А если ей все было известно, не могла ли она нанять не особо щепетильных в таких делах парней, чтобы они отправили неверного муженька вперед ногами?

Вполне вероятно. И все же Паленому не хотелось думать, что она на такое способна. Нет, это невозможно!

– Запомни телефончик, – тем временем шептала Лизка. – Позвони ей…

– Не стоит, – резко ответил Паленый.

– Почему?

– Я уже далеко не тот Алекс, что был прежде, – ответил Паленый; и тут же поправился – Мне теперь вполне достаточно моей жены.

– Напрасно… – Голова Лизки укуталась в дымное облако. – Лили порядочная девушка. Не то, что некоторые…

– Кого ты имеешь ввиду? – напрягся Паленый.

– Себя, к примеру, – дала задний ход Лизка. – Может, ты и это забыл, так я напомню, что сейчас происходит ужасное падение нравов… хи-хи…

– Меня такие проблемы не волнуют.

– Да? Ну, как знаешь… – Лизка бросила окурок, игриво потянулась всем своим пышным телом, и сказала: – Потопали к столу. Выпьем на брудершафт. Или наша Анка-пулеметчица вообще запретила тебе прикасаться к чужим женщинам?

– Не помню, – невольно рассмеялся Паленый. – Придется спросить.

– А без спроса слабо?

– Слабо. Вдруг выгонит на улицу, куда я потом пойду?

– Ой-ой, бедненький… Это куда она пойдет, когда ты надумаешь развестись. Фирма ведь на тебя записана, ты хозяин всего, в том числе и этой усадьбы, а не Анюта. Вот так-то, Алекс Беспамятный.

Она расхохоталась и потащила Паленого за собой. Лизка все-таки заставила Паленого выпить на брудершафт, после чего присосалась к нему, словно пиявка, как минимум на полминуты. Хорошо, что в этот момент поблизости не было Анны Григорьевны, подумал он с невольным облегчением.

Паленый все еще продолжал мысленно величать ее по имени-отчеству…

Остальным на все было наплевать. Народ веселился вовсю. Откуда-то появилась мощная пневматическая винтовка (наверное, кто-то из гостей привез ее с собой), и во дворе устроили тир, благо размеры участка позволяли.

Сначала стреляли по банкам, бутылкам, сигаретным пачкам, затем нашлись мишени, и все тут же начали заключать пари. На удивление, очень хорошим стрелком показала себя Лизка. Она проделывала это поистине мастерски.

– Как мы вас, мужиков, а? – приговаривала она победно, демонстративно пересчитывая свой выигрыш.

Ставки были солидными, до пятисот долларов. Хорошо бы и мне подлохматиться на арапа, с вожделением думал Паленый, выступавший в качестве наблюдателя. Тогда у него появились бы хорошие денежки, чтобы безбедно пожить некоторое время, когда он сбежит отсюда.

(А в том, что ему все равно удастся уйти из-под жесткой опеки Анны Григорьевны, Паленый совершенно не сомневался).

Была лишь одна загвоздка – Паленый не помнил, умеет он стрелять или нет. А если умеет, то чего он стоит как снайпер. Пребывая в сомнениях, Паленый топтался позади стрелков, пока на него не упал шальной взгляд Лизки.

– Алекс! – вскричала она. – Ты чего это там изображаешь из себя сироту казанскую? Ходи милый, ходи мой, ходи летом и зимой… – Припевая, она подошла к нему, схватила за рукав, и потащила на огневой рубеж. – К барьеру, сэр, к барьеру! Или тебе денежек жалко?

– Не жалко, но… – Он беспомощно оглянулся на Анну Григорьевну, которая тоже не принимала участие в стрелковых упражнениях.

– Аннет, – вкрадчиво сказала Лизка. – Выдели блудному мужу пару "штук" на развлекалку.

– Денежные вопросы в его компетенции, – пытаясь улыбнуться, натянуто ответила Анна Григорьевна.

– Тогда кайф. Стреляемся? – Лизка обернулась к Паленому, у которого в этот момент даже ноги дрожали.

– Конечно, – не очень уверенно ответил он.

И подумал, вдруг налившись желчью: "А может, спустить все капиталы Князева к чертовой бабушке? Ну, ладно, пусть не все, а тыщ сто "зеленью". Может, тогда от меня быстрее избавятся…"

Первой стреляла Лизка. Они забились на триста долларов. Все-таки Паленый взял себя в руки и выбросил из головы свои кровожадные намерения. Он вернулся к первоначальной задумке – накосить "капусты" на побег.

Лизка стреляла просто здорово – как для женщины, которая регулярно не занималась стрелковым спортом. Из пятидесяти возможных она выбила сорок два очка. Притом все пульки ложились достаточно кучно.

– Супер! – Лизка с торжествующим видом вручила ружье Паленому. – Попробуй, победи.

– Попробую… – буркнул Паленый, чувствуя, как в груди загорелся огонь азарта.

Он проиграл, как последний фраер. Одна из пулек даже ушла в "молоко". Паленый никак не мог успокоить свои нервы. Лизка торжествовала.

– Да, брат, ты так и не научился прилично стрелять, – с нотками превосходства сказал Ник.

Среди гостей его считали классным снайпером. Так думал и он сам.

– Еще разок? – с ехидцей спросила Лизка.

– Давай! – Паленый почувствовал, что начинает гневаться.

Но тут же постарался взять себя в руки. Гнев – не лучший помощник в деле, где требуются хладнокровие и выдержка.

– Сколько? – Лизка сделала характерный жест – потерла указательным и большим пальцами.

– "Штука", – ответил Паленый.

– Слова не мальчика, а мужа, – обрадовалась Лизка. – Начинаем!

Паленый старался не смотреть в сторону Анна Григорьевны. Скорее всего, думал он, жена беспутного Князева мысленно метала в его голову громы и молнии.

Лизка опять показала класс – сорок четыре очка. Дождавшись, пока принесут мишень, она от переполнявшей ее радости запрыгала, как сумасшедшая.

Переждав, пока она перестанет визжать, Паленый прицелился и отстрелялся на одном дыхании. Лизка глазам своим не поверила.

– Не может быть! – заявила Лизка со злостью, глядя на мишень.

Паленый выбил сорок шесть очков.

– Может, красотуля ты наша, может, – сказал Ник и заржал. – Домой, в именье, к нянькам, мамкам, куклам! – с пафосом процитировал он какой-то стишок. – Увы, Лизок, ты женщина – и этим все сказано.

– Хамло! – отрезала Лизка – и рассмеялась; похоже, она была незлопамятной. – Держи, хитрован, – сунула она в руку Паленого тысячу долларов. – И больше ты на мякине меня не проведешь.

– Бросаю на кон две "штуки"! – заявил Ник. – Будем стреляться или как? – небрежно спросил он Паленого, видимо, заранее предполагая, что тот откажется.

– Будем, – спокойно ответил Паленый.

Он уже почти протрезвел и чувствовал, что его сердце стало холодным как ледышка. Паленый вдруг понял, что в таком состоянии может, не задумываясь, пустить пулю в человека. Это было для него ново, но он оставил анализ своих чувств на потом.

Ник проиграл по всем статьям. Его подвело излишнее волнение, хотя он и хорохорился, изображая из себя ковбоя. Результат Ника – сорок два очка – был более чем скромным.

Паленый не стал свирепствовать. Зная суммарный итог соперника, он без особого напряжения выбил сорок пять очков. Пряча деньги в карман, Паленый примирительно сказал:

– Не переживай. Ты стреляешь лучше меня, это точно. Просто я меньше выпил.

– Ни фига! – с горячностью воскликнул Ник. – Не нужно нам ля-ля. Или – или. Извини, брат, но задета моя мужская гордость. Ставлю пять "косых". Отвечаешь?

– Может, не надо, Ник? – неожиданно вмешалась Анна Григорьевна. – Пора за стол.