Скажи мне «люблю» - Юджиния Райли

Фабиан покачал головой: даже дураку понятно, что Мелисса не могла стать кем-то другим. Эта мысль потянула за собой другую — мужчина вынужден был признаться самому себе, что он не хочет, чтобы его прежняя невеста вернулась, ему хотелось, чтобы рядом с ним была эта новая, невероятная Мисси.

Он в который раз принялся разглядывать ее, такую прекрасную, так горделиво восседающую рядом с ним. Разве можно везти эту девушку в Африку? Ну уж нет, он возьмет ее в Париж, будет кормить икрой и поить шампанским — и происходить это будет к постели.

О, как ему хотелось очутиться с ней там! Как восхитительно было ее целовать! Мелисса всегда отвечала на его сексуальные поползновения страхом и отвращением. Эта же новая Мисси была такой страстной, такой отзывчивой! Фабиану отчаянно захотелось вновь ощутить своим языком эти сладкие дрожащие губы, хотелось еще раз заставить ее задохнуться от острого желания. А еще ему хотелось, чтобы эта девушка отдала ему свою прекрасную, яркую душу — и тогда он будет наслаждаться каждым ее кусочком!

— Бог ты мой! — воскликнула Мисси, завороженно глядя по сторонам.

Они въехали в центральную часть Мемфиса, и Фабиан уже минут пять почти непрерывно смеялся над непосредственностью реакций Мисси.

— Вот глупышка, у тебя глаза как блюдца. Можно подумать, ты раньше никогда не была в Мемфисе.

— Так и есть, — чуть слышно пробормотала девушка.

Хотя она уже пришла к выводу, что больше не живет в XX столетии, такое веское подтверждение ее предположений стало для нее настоящим шоком. Куда-то исчезли современные улицы, небоскребы и автобаны, а на месте огромного города очутилось небольшое местечко с грязными улицами и в основном деревянными строениями. Они как раз проезжали мимо ряда таких ветхих зданий — магазина провианта, конюшни и пивной. К столбам были привязаны лошади, а на невзрачных скамьях сидело несколько пожилых белых джентльменов и парочка чернокожих. Навстречу их экипажу попадались другие коляски и повозки, и каждый раз они ныряли в облако пыли, а воздух «благоухал» гниющим мусором и нечистотами.

Просто невероятно! Мисси отчаянно пыталась осознать все увиденное, но сделать это было нелегко. Они свернули на узкую улочку, названную указателем «Адамс-стрит» — девушка пришла к выводу, что этот район Мемфиса в XX веке называется Викториан-Вилидж.

— Боже мой! — в очередной раз проговорила Мисси, раскрыв рот, и этим вызвала у Фабиана новый приступ смеха. Знаменитый Фонтейн-хауз отсутствовал, хотя в стоящем неподалеку здании можно было признать самый старый, кирпичный сегмент Ли-хауза — и это при том, что весь фасад особняка куда-то делся. Чуть ниже по улице рабочие уже трудились на постройке здания, которое Мисси знала как Меллори-Нили-хауз.

Девушка начала дрожать. Без сомнения, это был Мемфис, но не тот Мемфис, который она знала!

В следующем квартале вывеска на деревянном здании гласила «Торговля рабами», и, словно в подтверждение, джентльмен в сюртуке как раз заводил в дверь с полдюжины негров. Эта картина сильно расстроила Мисси. Разумеется, она видела, что на плантации работают чернокожие, но тогда ее мысли были заняты другими вещами, и она не обратила на это особого внимания. Теперь же она увидела реальные доказательства того, что когда-то человеческих существ покупали и продавали… Девушка почувствовала, что вот-вот заплачет.

Они повернули на Фронт-стрит и выехали на обрыв, нависающий над рекой. Мисси изумленно разглядывала незнакомые ей кирпичные здания, выстроившиеся вдоль улицы, на многочисленные транспортные средства, запрудившие проезжую часть, на ремесленников и коммерсантов, вышагивающих по деревянному тротуару. Затем она перевела взгляд на пристань внизу, на лачуги и лодки, на пароход, с пыхтением плывущий против течения Миссисипи. Все это было ей незнакомо — если не считать общего рельефа местности и самой реки. Впрочем, острова Мад посреди нее тоже не было, как не было мостов, соединяющих штаты Теннесси и Арканзас, и Западного Мемфиса на противоположном берегу реки.

— Мисси, с тобой все в порядке? — спросил Фабиан.

Лицо девушки было бледным. Она попыталась взять себя в руки и пожала плечами:

— Кажется, ударившись головой, я кое-что потеряла.

«А именно сто сорок лет», — мысленно добавила она.

Через несколько минут Фабиан уже вел Мисси к фешенебельному входу в отель «Гайозо», который располагался на площади Эксчендж. Миновав колонны и войдя в вестибюль, они очутились в бурлящей толпе — среди леди в длинных юбках и шляпках с перьями, джентльменов в темных костюмах и цилиндрах, а также детей самых разных возрастов: мальчики были в матросских костюмчиках, а девочки — в уменьшенных копиях платьев, которые носили их матери. Учитывая неимоверную скученность и то, что помещение было непроветриваемым, не стоило удивляться тому, что в воздухе стоял стойкий запах немытых тел. «Интересно, эти люди что-нибудь слышали о мыле и дезодорантах?» — подумала Мисси, подавляя тошноту. Кажется, от ее родителей и Фабиана не исходили такие неприятные запахи — но эта толпа, похоже, не имела о гигиене ни малейшего представления.

— Откуда взялись все эти люди? — спросила она Фабиана.

— Наверное, недавно к пристани причалил пароход, — объяснил он. — И, без сомнения, все они хотят того же, чего и мы, а именно — пообедать в ресторане отеля. Надеюсь, нам достанется столик. — Оглядевшись, он нашел глазами метрдотеля и щелкнул пальцами. Когда мужчина подошел к ним, Фабиан приветливо ему улыбнулся. — А вот и Джулз! Нам повезло.

Очевидно, метрдотель хорошо знал Фабиана, мало того, он даже назвал Мисси «мисс Монтгомери». После того как их усадили за уютный столик в углу зала, Мисси начала рассматривать помещение. Оно было весьма симпатичным: высокие потолки, хрустальные подсвечники, папоротники в кадушках, ковры с цветочным орнаментом… Обратив внимание на наряды прочих посетителей, в частности на дамские платья с высокими воротниками, Мисси поняла, что в декольтированном бальном платье она действительно стала бы здесь объектом насмешек, и мысленно поблагодарила Фабиана за то, что он настоял, чтобы она переоделась. Затем девушка принялась разглядывать белоснежную скатерть на столе, старинный хрусталь и серебро, милые фарфоровые тарелки с позолоченными каемками. «Надо признать, этой эпохе присуща своя элегантность», — подумала она.

— Любовь моя, ты даже не заглянула в меню, — сказал Фабиан.

— Я не твоя любовь, — отрезала Мисси, взяв в руки папку. — Погоди минутку.

— Не напрягайся, — поддразнил ее воздыхатель, — я все закажу сам.