Мой неуловимый миллиардер (СИ) - Татьяна Романская

но ты хотела. Скажи мне, детка. Почему я пришел домой и застал тебя в своей постели, когда ты так упорно борешься с тем, что между нами происходит? Если ты хочешь, чтобы я прикоснулся к тебе, тебе нужно просто попросить.

— Я не хочу, — в моем голосе не хватает уверенности, и Фома ухмыляется.

— Нет? Позволь мне рассказать тебе, что бы я с тобой сделал, если бы ты позволила. Я бы воплотил в жизнь то, что ты не дала мне сделать два года назад. Я попросил бы тебя сесть на край моей кровати, положив руки тебе на колени, а сам опустился бы на пол перед тобой. Я бы раздвинул твои ноги и поцеловал бедро, как раз там, где, как я знаю, мои губы заставят тебя дрожать. Я двигался бы вверх, не торопясь, пока не заставил бы тебя промокнуть еще до того, как поцеловал бы там, где ты хочешь меня больше всего.

Я жмурюсь, сердце бешено колотится, когда я сосредотачиваюсь на звуке его голоса. Я не могу этого вынести. Фома мучает меня, причем намеренно.

— Я бы целовал тебя прямо сквозь кружевное белье, дразнил бы тебя, зная, что ты хочешь, чтобы мой язык побывал внутри. Но придется подождать, я не отпущу тебя так сразу. Я хочу, чтобы ты отчаянно желала меня, Лера. Я хочу, чтобы ты была готова кончить от одного моего прикосновения.

Фома присоединяется ко мне на кровати и ложится, закинув руки себе под голову, наблюдая за мной и будто не веря в собственную выдержку.

— Я бы сорвал с тебя кружева по итогу. Ты хоть представляешь, как давно я хотел попробовать тебя на вкус?

Я тяжело дышу, изо всех сил стараясь сохранить самообладание. Я пытаюсь сказать себе, что это неуместно, что он пьян и что мне следует уйти… но я околдована. Я ослеплена желанием, потребностью услышать, что он хочет меня так же сильно, как и я его. Мои глаза блуждают по его идеальному телу, выпуклость на его джинсах дает понять, как сильно он хочет меня.

Мне нужно просто сказать “да”. Я могу получить все, о чем он мне говорит, стоит только попросить об этом. Фома проводит рукой вниз по телу, пока не цепляется пальцами за ремень. Он наблюдает за мной, его желание так же откровенно, как и мое. — Ты — последняя женщина, с которой я спал, так что в какой-то момент я просто не выдержу и сорвусь. И тогда не уверен, что на утро ты сможешь встать.

Я задыхаюсь, мое сердце замирает от его слов, и он улыбается мне, кивая.

— Да, моя дорогая жена. Я так одержим тобой, как никем другим. Ты разрушила меня. Полностью испортила. Переломала под себя.

Два года, и я — последняя, с кем он спал? Незнакомая боль распространяется от моей груди по всему телу, внутри просыпается глубокая потребность, которая намного превосходит желание, которое я испытываю.

— Скажи, что ты хочешь меня, Лера, и я воплощу в жизнь все твои фантазии. Я знаю, что ты мокрая для меня, детка. Скажи, что ты чувствуешь связь между нами, и я заставлю тебя кончить прямо сейчас, черт возьми.

Я смотрю ему в глаза, и стены моего разума, единственная защита на пути к этому человеку, рушатся. Фома — мой научный руководитель и мой босс. Я не могу с ним связываться. Я едва пережила его потерю в прошлый раз, и второй раз мне не оправиться.

— Чувствую, — шепчу я, не в силах ему отказать. — Я хочу тебя, Фома.

Он садится, не веря своим ушам, как будто ожидал, что я снова отвергну его. Иногда мне интересно, как он сам себя воспринимает. Как он мог подумать, что у меня получится хоть на мгновение устоять перед ним?

Он тянется ко мне и проводит большим пальцем по моим губам.

— Спасибо, — рычит он, прежде чем наклониться ко мне.

— Папочка?

Звук голоса Лены за дверью останавливает нас еще до того, как наши губы встречаются, и он прижимается лбом к моему.

— Нет, — шепчет он с болью в голосе. — Пожалуйста, не сейчас.

— Ты ей нужен, — шепчу я в ответ. — А мне… мне, правда, лучше уйти, Фома. Это… это плохая идея.

Он отстраняется и поднимается на ноги, его глаза вспыхивают от разочарования.

— Я пойду уложу ее, и когда я вернусь, тебе лучше быть здесь.

Он уходит, и я думаю, что он не хуже меня знает, что я вполне могу собрать волю в кулак и исчезнуть. Между нами и так все гораздо запутаннее, чем можно было бы допустить. Он мой научный руководитель, начальник. Что я делаю?

Я тихо выскальзываю из его спальни, размышляя, не было ли то, что Лена проснулась, знаком… знаком, говорящим мне, чтобы я больше не ступала на эту скользкую дорожку влечения к Фоме.

Глава 26

Лера

Я держу телефон между плечом и ухом, пролистывая статью, которая была опубликована вчера вечером. Каждый раз, когда я приближаюсь к завершению работы над диссертацией, мои исследования практически устаревают. Это безумие, как быстро развивается отрасль. Я хочу, чтобы моя диссертация оказала реальное влияние на науку, и боюсь, что она будет недостаточно хороша.

— Я правда не могу, — говорю я Ане, почти не обращая внимания на ее слова.

Я наблюдаю за тем, как Коля пытается найти ответы на домашнее задание в интернете вместо того, чтобы делать его самостоятельно, и закатываю глаза. Я не могу долго разговаривать по телефону, потому что Коле нельзя доверять.

— Ты должна, — предупреждает она. — Я уже сказала Косте, что ты будешь там, и мама трижды звонила мне сегодня, чтобы удостовериться, что ты пойдешь.

Я не сдерживаю раздраженный стон и тру виски. Начинает болеть голова.

— Аня, мне сегодня нужно работать допоздна. Я не могу пойти на свидание.

По правде говоря, я почти не помню, как вообще согласилась на этот фарс. Если бы она не позвонила мне, я бы и не вспомнила ничего.

— Я позвоню твоей сменщице. Тебя еще ни разу не приходилось подменять, так что она будет не против посидеть допоздна.

Я прикусываю губу не в силах придумать оправдание. Я не хочу идти на свидание, но после него моя семья будет чувствовать себя гораздо спокойнее. Они уверены, что я намерена оставаться одинокой до конца своих дней, и им это не нравится.

Возможно, если бы все было иначе, я бы не стала так сильно возражать,