Мир жизни и смерти 7 (СИ) - Пуничев Павел Михайлович

Рядом с одной из рук из пола торчало человеческое лицо, бросающее на меня недобрые взгляды, его челюсти были распахнуты в немом крике, а меж пожелтевших зубов виден всё тот же камень пола. Получается, что это были не замурованные в пол люди, а все эти части тела просто росли тут как какие-нибудь грибы. Чтобы проверить это, я вытащил топор и попытался сковырнуть одиноко торчащий палец. Отточенное лезвие с хрустом проскрипело, будто основание пальца было сделано из такого же камня, что и вся пещера вокруг. Приподнял лезвие и ткнул остриём в кончик пальца. Кожа разошлась, а из раны брызнула алая кровь, а палец задёргался, пытаясь уклониться от следующего укола.

— Понятно, — протянул я, хотя что мне было понятно, я так и не осознал.

С трудом сглотнул так и не дожёванную чёрствую горбушку, и не поворачиваясь спиной к этому лесу отступил назад.

— Ну что там игла была?

— А? Нет, руки.

— Какие ещё руки? — Удивился Странник.

— Там, — я махнул в сторону темноты, — там руки из пола торчат, и лица, и уши, никогда бы не подумал, что увижу в реальности иллюстрацию к поговорке: «И у стен есть уши». Здесь они есть у пола, хотя я в сторону не отходил, может и на стенах они тут есть, давайте дожевываете все шустрее и готовьтесь к бою. Я хочу осветить всю пещеру, посмотреть всё нормально, но после этого на нас сразу могут напасть.

Сокланы быстро свернули поляну, выстраиваясь в привычный боевой порядок.

Ни руки, ни уши, ни лица, как враги не отображались, но, чтобы запустить гигантский файербол определённая цель была не нужна, им можно было пульнуть в любую сторону. Я поднял руку вверх и вперед, и начиная каст заклинания. Размер данного заклинания напрямую зависел от силы энергии духа, которая после получения новой одёжки утроилась, а божественный артефакт ещё раз удвоил эту основную характеристику, и получившийся результат несколько ошеломил всех включая и меня. Двухметровая сфера бурлящей плазмы зависла на миг передо мной, и она оказалась настолько большой, что голова стоящего впереди Странника оказалась внутри неё, и его шлем моментально раскалился докрасна. Раздался злобный вопль и наш танк покатился по земле, сдирая с себя шлем, а гигантский файербол сорвавшись в моих рук устремился к своду пещеры, освещая её от края и до края.

— Ого…

— Ни фига себе…

— Мда…

— Ужас какой…

Я был согласен со всеми высказываниями сокланов, особенно со своим: «Ни фига ж себе».

Вид пещеры напоминал какую-то иллюстрацию из дешёвого фильма ужасов: ковёр из хаотично двигающихся конечностей устилал не только пол, но и стены, и свод пещеры сплошным покровом, то складывая из пальцев фиги, то выпячивая средний палец, то просто болтаясь из стороны в сторону, сгибаясь и разгибаясь будто трава на ветру. Только одно место в пещере было свободно от беспокойных конечностей: небольшая зона вокруг застывший в центре пещеры фигуры. Лучше бы эти руки были везде. За то недолгое время, что фигура была освещена, я успел рассмотреть все ее малоаппетитные детали в мельчайших подробностях, и теперь мечтал только об одном, как бы всё это развидеть обратно. Фаейрбол пролетел над ее головой и улетел дальше, превращая объёмную фигуру в тёмный контур, но свисающее до колен брюхо и свисающие то пупка груди, замершей в центре пещеры престарелой воительницы, стояли перед моими глазами будто въелись в радужку серной кислотой.

— Похоже, что это жёнушка нашего вчерашнего Шамана, — предположил Резак.

— Прям два сапога пара, — согласился с ним я, — и судя по дубине, в их паре она воин ближнего боя, вот только те заросли внизу её живота вряд ли можно назвать полноценной бронёй.

— Ну почему же, — хмыкнул Странник, — она же прямо как та Медуза Горгона, взглянешь на неё разок и каменеешь, нелегко нам будет с ней сражаться, не глядя на неё при этом. И начищенный до зеркального блеска щит не поможет, думаю даже одного отражения хватит, чтобы наложить на любого дебаф непрекращающийся тошноты.

Все согласно закивали на эти слова, даже мой туповатый питомец, который всё ещё всматривался в наступившую темноту остекленевшими глазами. Наверное, отчетливо представил себе, как ему придётся биться головой об это, и уже выискивал в своих немногочисленных синапсах план по тому, как незаметно отсюда свалить.

Ничего там не найдя, баран выбрал второй вариант, решив притвориться мёртвым, в миг околев будто деревянная чушка, он повалился на спину с торчащими вверх будто палки ногами и картинно вывалил набок язык. Проделано всё это было настолько виртуозно, и мы даже наградили его непродолжительными, но дружными аплодисментами за артистизм, после чего я его оживил волшебным пенделем по отвисшему курдюку и мы начали готовиться к битве.

— Резак, давай пробегись в инвизе, посмотри, нет ли тут каких-то ловушек или других подлянок, только близко к этой мадам не приближайся.

Рога только безмолвно кивнул и развернувшись, трусцой побежал в темноту, на третьем шаге исчезая в невидимости. Невидимость — это конечно здорово, было бы ещё лучше, если бы каждый его шаг не отражался на полу вспышкой света, пусть и не яркого, но вполне отчётливо видимого в темноте. При каждом шаге роги свет вспыхивал под его мокасинами и расходился в стороны кругами, высвечивая шевелящиеся конечности и постепенно истаивая. И ладно если это только свет, можно сделать так, чтобы в пещере было светло и этих пятен никто не заметит, но вот если они передают ещё какие-то сигналы прямиком застывшей в центре пещеры бабище, то это совсем другое дело. Петляющий свет шагов роги удалился от нас и почти скрылся из вида, когда там, куда были устремлены все наши взгляды, полыхнуло фиолетовым, снова очерчивая оплывшую громоздкую фигуру, а затем всё вновь погасло и в пещере остался только один источник света — маленький трепещущий огонёк у меня над головой. А нет, световые круги на полу опять стали видимыми, стремительно приближаясь к нашей группе. Довольный рога в метрах в десяти от нас выпал из инвиза и, махнув рукой, устремился к нам.

— Ну, что там? — Я вопрошающе приподнял одну бровь, но рога лишь снова махнул рукой, и мельком ухмыльнувшись, опять исчез из вида.

— Ты куда? Я…

Договорить у меня не получилось, в лицо ударил резкий порыв ветра, после чего кто-то резко упёрся мне коленом в поясницу и схватив за подбородок рывком запрокинул мне голову назад, в тот же миг резанув по горлу чем-то до ужаса острым. Смертоносный металл вскрыл кожу и трахею будто они были сделаны из воздуха, но наткнувшись на металл божественного артефакта заскрипел и не смог пройти дальше, чтобы распотрошить мне глотку до самого позвоночника, но этого хватило чтобы срезать сразу десятую часть хитпоинтов и наложить на меня тяжелейший дебаф кровотечения.

Кровища хлестнула рекой, заливая грудь и камни пола, однако невидимый убийца не успокоился, начав раз за разом всаживать мне кинжал в печень, настолько быстро снижая уровень моей жизни, что я диву дался. Единственное, на что меня хватило — это закинуть руку назад и включить Огненный поток, поливая свою спину и сидящего на ней рогу потоком бурлящего огня. Это никаким образом не могло спасти меня: данная магия довольно слабая и усиливающаяся до приличных показателей только через минуту-другую использования, но в данный момент ничего другого я придумать не сумел. Ладно хоть слегка обгорелый от моего файербола Странник оказался на высоте, рванул мне за спину, сдирая невидимого убийцу со спины и отшвыривая его далеко в сторону. На меня полилось лечение, а призванный Вулкан, повинуюсь приказу хозяина, встал на дыбы, а затем обрушил свои колоннообразные лапы на пол, сотрясая пещеру, и выбрасывая Резака из инвиза.

В этот момент рога как раз поднимался с пола, подталкиваемый в спину многочисленными торчащими из неё руками. На губах его как в любом бою блуждала жутковатая ухмылка, а вот глаза были абсолютно стеклянные, он будто смотрел сквозь нас и не видел. Было понятно то, что его законтролили, но я всё же попытался урезонить его: