Битва за Клык - Крис Райт

Для того чтобы выполнить волю его господина, эта сила должна быть нейтрализована, осторожно взломана. Ариман когда-то назвал это спеть колыбельную вселенной. Подходящее описание.

Вспомнив старого друга, Темех почувствовал, как его сердце замедлилось, пульс упал до одного слабого удара в час. Воспоминание помогло ему. Методика действовала.

Над алтарем на короткий момент вспыхнул окаймленный красным цветом зрачок, такой же темный, как глубины космоса. Затем он исчез, просто эхо среди полураспознанных форм, плавающих над бронзой и золотом.

Они ищут вас на Гангаве, мой лорд, подумал Темех, позволив части своего разума позабавиться иронией этого. Как-будто вы все еще ограничены физической геометрией. Они не знают каким могущественным и каким слабым вы сделали себя.

Тогда в теплом воздухе пробежала рябь, отголосок подобия раздражения, незначительная модуляция некоего огромного, властного существа, все еще способного быть оскорбленным и задетым за раненную гордыню.

Темех обуздал свои мысли. Необходима была концентрация. Она будет необходима много дней. Каждый материальный атом в комнате будем сопротивляться ему, каждый нарушаемый закон физики будет изгибаться и бороться. Материя чувствовала чудовищный произвол, который он хотел совершить, и из-за этого неистовствовала все еще могучей яростью.

Успокойся, — приказал Темех, безмолвно приводя в действие свою неуловимую силу в комнате. — Мой голос — закон в этом месте. Моя воля — главная. Я здесь по велению моего господина. Я здесь, чтобы уложить тебя спать.

 Глава 9

Над Асахеймом вставал рассвет, отбрасывая тусклые золотистые лучи на горы и покрывая многие километры нетронутого снега слабым сиянием. Свет пробежал по склонам Клыка, отразившись от уступов Фриемяки.

Он показал картину опустошения. Возведение осадного лагеря Тысячи Сынов было завершено — стальное кольцо вокруг изолированного пика. Плазменный дождь с флота на орбите продолжал непрерывно падать, ударяясь в пустотные щиты крепости и стекая через разряженный воздух. Все входы и выходы Клыка были теперь перекрыты, заблокированные огромной массой пехоты и механизированных частей. Тяжелая артиллерия была расположена на скалах фронтом к Клыку, и каждый ствол был направлен на одинокий профиль бастиона Волков. Ряды людей по-прежнему двигались, занимая передовые позиции, прикрываемые фланговыми колоннами танков и низко летящими эскадрильями штурмовых кораблей. Тяжелые орудия уже были развернуты, и нескончаемый поток снарядов выл в морозном небе, чтобы обрушиться на далекий камень и лед цитадели Русса.

С наблюдательной платформы высоко над Вратами Восхода Грейлок, Штурмъярт и Вирмблейд наблюдали за развертыванием врага. Снизу доносился звук сверления и стука, вместе со светом от сварочных аппаратов и лазерных горелок. Гигантские батареи над и рядом с Вратами были усилены дополнительными противопехотными комплектами, извлеченными из арсеналов. Сами Врата, достаточно широкие, чтобы через них прошла сотня людей в ряд, были освящены руническими жрецами и покрыты новыми знаками отвращения. Колоссальное строение из адамантия, гранита и керамита ощетинилось примыкающими башнями тяжелых болтеров, ракетными установками и стационарными плазменными пушками. Собранная здесь огневая мощь была огромной, подобный арсенал больше подходил группе линейных крейсеров, чем наземной цитадели. За закрытыми дверьми Врат стояли защитники, облаченные в силовые доспехи или заключенные в отсеки «Лендрейдеров», ожидая момента, чтобы выйти из укрытия. По всей конструкции протянулись щиты, слегка сверкая, когда косые солнечные лучи пробивались сквозь тучи горящего машинного масла.

Грейлок приблизил изображение вражеского войска, оценивая численность, дистанцию, огневую мощь, которую они могли задействовать.

Мы должны заставить их заплатить за проход через врата.

Он чувствовал себя спокойным, готовым, уравновешенным. Рейды против зон высадки дали его воинам трофеи и задержали нападение главных сил. Были потери, но несравнимые с теми, что понес враг.

— Как они собрали такую армию? — спросил Штурмъярт, выглядевший пораженным. — Саги говорят, что мы разбили их.

— Большинство из них мертвы, — сухо заметил Вирмблейд. — Радуйся этому.

— Они планировали это столетия, рунический жрец, — сказал Грейлок. — Железный Шлем должен был предвидеть это. Мы должны были предвидеть это.

Ноздри Штурмъярта раздулись под шлемом. Он работал с невероятной энергией последние три дня, чтобы напичкать Клык оберегами, и все еще страдал от своей неспособности прочитать руны.

Поняв его состояние, Грейлок повернулся к нему. — Я не критикую тебя, брат. Их способность искажать вирд — это их позор.

— Они не искажают вирд, — настойчиво повторил Штурмъярт.

Вирмблейд резко рассмеялся.

— Знаешь что, брат? Мне на самом деле наплевать, откуда берется их колдовство. Они горят в огне Хель также как и смертные, и только это имеет значение.

Штурмъярт одарил волчьего жреца долгим взглядом, словно не был уверен, высмеивает тот его или хвалит.

— Они будут гореть, — пробормотал он, повернув свой покрытый рунами шлем к далекому врагу. — О да, они будут гореть.

Позади них раздался стук кулака о нагрудник, и Хамнр Скриейя присоединился к ним на наблюдательной платформе. Как и вся Волчья Гвардия, он носил следы недавних боев на своем доспехе — его силовой кулак обуглился от ожога силового поля, а шкуры на терминаторском доспехе были не более чем кусками спутанного меха.

— Скриейя, — поздоровался Грейлок. — Возвращение завершено?

— Да, Ярл.

— Итог крови?

— Мы нанесли им большой урон, Ярл. Потери минимальны, но … существенны. Погибла одна стая.

Грейлок поднял брови. Приказ о возвращении был дан до того, как прибытие колдунов сделало поле боя смертельным для его истребительных команд.

— Стая? Чья?

Скриейя колебался мгновенье.

— Тромма Россека, Ярл.

У Грейлок было такое чувство, словно Скриейя ударил его в живот.

Россек. Из всей моей элиты, Россек…

— Он выздоровеет, но его стая погибла.

Грейлок сдержал порыв противоречивой эмоции в ответ на новости. Даже в доспехе состояние его феромонов было очевидным для остальных.

Истинный сын Русса, упорный воин, неодолимый. Мой брат, вот почему ты никогда не сможешь быть Ярлом.

— Он должен быть наказан, — сказал холодно Вирмблейд. — Его стая должна была сражаться вместе с нами.

— Не сейчас, — прорычал Грейлок. — Нам пригодятся его клинки.

На мгновенье показалось, что Вирмблейд собирался возразить, но затем он поклонился.

— Как пожелаешь, Ярл.

Стояла морозная тишина. Вдали продолжалось сосредоточение вражеских сил. С каждым прошедшим мгновением ведущие к вратам долины заполнялись авангардом предателей. Они атакуют прежде, чем солнце достигнет зенита.

Грейлок оглядел будущее поле битвы. Под шлемом его бледное лицо застыло в мрачной маске горечи.

— Я хочу только, чтобы эта битва началась, — прорычал он, и волосы на его теле встали дыбом. — Кровь Русса, пусть они придут ко мне, и я покажу им, что такое агония.

Арфангу потребовалось больше времени, чем ожидалось, чтобы сделать вызов. На какое-то время Фрейя начала надеяться, что он нашел еще кого-то для охраны его драгоценных сервиторов, и честно сосредоточилась на других обязанностях хускэрла. У нее их было много, включая стрелковую подготовку со своим отделением, в котором многие не отвечали стандартам, на которые она надеялась.

Но железный жрец не забыл, и в тот момент, когда армия Тысячи Сынов начала сжимать блокаду вокруг Этта, с трудом устанавливая передовые позиции на окружающих пиках, он вернулся за ней.

— Время пришло, — сказал он, и этим ограничился. Итак, она покинула Вальгард со своим отделением, не задавая больше вопросов, готовая следовать за Арфангом куда бы то ни было. Очень скоро все станет ясно. Они направились вниз. Далеко вниз.

Смертные подобные Фрейе при всей их отваге уроженцев Фенриса, не были способны без посторонней помощи прыгать вниз по вертикальным шахтам, которые связывали уровни Клыка. Даже если бы она смогла это сделать, сервиторы наверняка нет — прыжки были возможны только для Небесных Воинов. Таким образом, путешествие вниз на многие сотни уровней из Вальгарда на вершине Клыка к низшим уровням Хоулда заняло много времени. Пестрая компания проехала на более чем дюжине турболифтов, прошла пешком несколько длинных винтовых лестниц, вырубленных в камне и промаршировала через бесчисленные, грубо вырезанные помещения, освещенные тлеющими углями старых костров. С каждым пройденным уровнем убранства в скалах становились все менее изощренными, светосферы все больше удалялись друг от друга, голоса становились все более тихими.