Сайберия - Владимир Сергеевич Василенко

Публика тоже подобралась соответствующая. Большинство, по виду — простые работяги, замызганные и уставшие после тяжелой смены. За дальним столом слева резалась в карты компания блатных — их можно было распознать и по одежде, и по поведению. В углу, огородившись от основного зала высокой стойкой, расположился коренастый бородатый мужик, которого я принял за самого трактирщика. С очень уж хозяйским видом он всем заправлял. За спиной его высился целый штабель пивных бочек, между которыми зиял широкий проход в кухню, через который туда-сюда сновали девушки-подавальщицы.

Музыкальное сопровождение обеспечивали двое. На небольшом возвышении рядом со стойкой устроился мужичок, самозабвенно наяривающий на гармошке что-то весёлое народное. А в дальнем конце зала, за столом в окружении собутыльников, какой-то мрачноватый тип перебирал на гитаре тоскливые мелодии. Что характерно, друг другу они, кажется, нисколько не мешали.

Я с трудом пробрался к стойке, лавируя между битком набитыми столами. Чуть не столкнулся с одной из подавальщиц — ядрёной раскрасневшейся девицей в расшитом льняном переднике. Та тащила на деревянном подносе столько всякой снеди, что я бы на её месте точно переломился бы.

Стульев возле стойки не было, и те, кто расположился рядом, просто стояли, облокотившись на столешницу. Я кое-как пристроился рядом, пытаясь пробиться поближе к хозяину.

Это точно был хозяин заведения или, по крайней мере, управляющий. Напитки за стойкой разливал его помощник — флегматичного вида паренёк с обманчиво неторопливыми движениями. Бородач же следил за залом, раздавал распоряжения персоналу и то и дело строчил что-то в огромной амбарной книге, лежащей на специальном столике рядом с деревянными счётами.

— Уважаемый! — окликнул его я, но он на меня и ухом не повёл. Зато меня тут же технично перехватил бармен.

— Чего изволите?

— Я ищу одного человека, — наклонившись поближе к стойке, проговорил я. — Велесова. Знаешь такого?

Парень спокойно кивнул.

— Кто ж его не знает. Вчера заходил, позавчера. Сегодня пока не было. Может, и не будет уже.

— Почему?

— Ну, в прошлые разы он обычно до темноты наведывался. Но вы подождите, может, объявится ещё.

— Хорошо. Маякнёшь мне? Я не знаю, как он выглядит.

Двинув ладонью по стойке, я оставил перед ним десятикопеечную серебряную монетку. Бармен смахнул её движением фокусника и снова деловито кивнул.

— Брать что-нибудь будете? Водочка. Наливочка кедровая. Пиво?

— А жигулёвское есть? — спросил я — в памяти всплыло название из прошлой жизни.

— Не, его не возим, — спокойно отозвался бармен. — У нас пильзенское, с местного завода Дурдина. Пятнадцать копеек.

Он выставил на стойку бутылку зеленоватого стекла. На этикетке по центру значилось «И. Дурдинъ. Томский завод», а по кругу шли надписи «Товарищество пивомедоваренного завода» и «Пильзенское светлое».

— Ладно. Попробуем, что за зверь.

Бармен ловко перелил пиво в стеклянную кружку и спрятал бутылку. Прислонившись спиной к стойке, я, потягивая напиток, потихоньку разглядывал зал, то и дело бросая взгляд на двери.

Народ всё прибывал, хотя внутри, казалось бы, и так уже не продохнуть. Впрочем, понаблюдав за посетителями минут двадцать, я быстро выявил тенденцию. Работяги, поднабравшись, потихоньку покидали заведение, а на смену им приходили всё более мутные личности. Постепенно в общем зале даже стало посвободнее, и я смог занять более удобное место за стойкой, подальше от прохода.

Вот только ожидание становилось всё более тревожным. «Ушкуйник» явно не зря пользовался дурной славой — ближе к ночи публика здесь собиралась сплошь бандитская. И я здесь смотрелся, как совершенно инородный элемент. То и дело я ловил на себе заинтересованные взгляды, и интерес этот мне совсем не льстил.

Самое хреновое — а ведь и деваться-то особо некуда. Что, если Велесов сегодня не появится?

— Эй, дружище! — окликнул я бармена. — А переночевать у вас здесь можно? Ну, в смысле, комнатки отдельной.

— Не, комнат не держим. Но вообще, мы открыты до самого утра.

Честно говоря, слабое утешение. Ну, хоть на улицу не выставят. Наружу совсем не хочется.

— Повторить? — поинтересовался бармен, кивая на опустевшую кружку.

Я отказался. И эту-то цедил помаленьку, просто чтобы хоть чем-то себя занять. Да и на вкус пиво было, честно сказать, так себе.

Гармонист, похоже, притомившись, покинул помост, собрав мелочёвку, которую ему успели накидать в картуз. Большую часть монет, долго пересчитывая, отдал бармену, взамен получив бутылку мутноватой водки с красной сургучной пробкой. Спрятав добычу за пазуху, подхватил подмышку инструмент и нетвёрдым шагом отправился восвояси.

— Осторожнее там, Яшка, — напутствовал его бармен. — Припозднился ты сегодня чего-то.

— Да кто меня тронет? Каждая ж собака знает! — беспечно отмахнулся музыкант.

В зале без него стало гораздо тише, часть посетителей потянулась на улицу. Большая часть оставшихся, разбившись по небольшим группкам, либо играли в карты, либо просто пили горькую под негромкие разговоры. Тип с гитарой запел хрипловатым голосом какую-то заунывную песню про бедолагу каторжанина, которого дома ждёт лишь старенькая мать.

Устроившись за одним из опустевших столов у стенки, я выглянул в окно. На улице окончательно стемнело. В то, что Велесов сегодня появится, верилось уже с трудом.

Ну, и что делать?

В поезде я коротал время за чтением книг, прихваченных из библиотеки князя. Но доставать их здесь — пожалуй, не лучшая идея.

— Что заскучал, служивый? — поинтересовался невысокий худощавый мужичонка неопределённого возраста, с хитрым взглядом и зияющей дырой на месте двух передних зубов. Я и не заметил, как он подсел.

В руках тип держал что-то вроде деревянных чёток, которые непрерывно перебирал пальцами, чуть слышно щёлкая бусинами. На фалангах синели грубо сделанные татуировки.

— С чего ты взял, что я служивый?

— Так шинелька-то солдатская. Ну, а не служивый, так кто? Не видал я тебя здесь чего-то.

— Так я и не бывал здесь, — пожал я плечами.

— Ну а чего сидишь, киснешь? Может, давай к нам? В картишки перекинемся.

Он кивнул на стол у противоположной стены.

Ну да, ну да, нашёл дурачка — катать в карты с подобными ребятами. В лучшем случае без штанов оставят.

— Воздержусь.

— У, словечки-то какие вумные знаешь, — насмешливо отозвался щербатый, но взгляд его сверкнул недобро. — Так ты, наверное, это… Штудент? Вас тут сейчас к осени развелось, как мышей под баней.

Внешность моего собеседника была обманчива. На вид — мелкая плюгавая сошка. Но манера поведения и вкрадчивый, негромкий голос выдавал в