Эль и Карамель (СИ) - Дока Анастасия Константиновна

– Я реалист, – Эль выглядел серьёзно, как никогда. – Нам необходимо во чтобы то ни стало найти этого бизнесмена, пока запись с дерева не повторилась.

Ася прижалась к любимому:

– Я боюсь зомби, Элечка.

– Не бойся. Но теперь нам нужно действовать как можно скорее. Нет времени больше ссориться.

– Эль, не начинай!

– Прости. Привык.

– Прощаю. Надо что-то предпринять. А что-нибудь об этом бизнесмене известно?

Помотал головой.

Ася хлопнула в ладоши:

– Слушай, а, что, если бабушка шифровала информацию о грядущем конце света?

Задумался.

– Может и нет, но стоит проверить. Накануне смерти Клавдия Семёновна часто смотрела шутливые ролики с ожившими мертвецами. Я решил, она это делает, чтобы насадить Раисе Павловне – они любили, знаешь ли, подобные штуки.

– Знаю, – грустно улыбнулась Карамелина. – Бабушка неоднократно поражалась любви соседки к подобным сериалам.

– Но, что, если я ошибся, Ась? И эти ролики были не простым развлечением?

– Может и так…

Вскоре оба скакали по пекарне, пытаясь разгадать шифр Клавдии Семёновны.

Ответ из детства на вопрос: «Сколько варится карамель?» ничего не объяснил, гениальных идей не породил и подсказок не дал.

Ася судорожно перебирала в памяти фрагменты игры, перечисляя возможные варианты разгадки и щупая подряд все склянки, банки, ёмкости и формы для запекания.

В какой-то миг печать под рукавом зачесалась.

Карамелина пристально смотрела в миску. Здесь бабушка всегда перемешивала крема, предпочитая миксеру старый, хотя и более трудоёмкий способ. Это была её любимая миска…

– Ась, это печать реагирует! Мы рядом с разгадкой!

– Дурацкие у вашей магии способы, – недовольно чесалась Ася. – А взять и… предположим, поменять цвет, она не могла?

– Не мы выбираем способы.

Закатила глаза.

– Неудобно, ужас! Когда это прекратится?

– Как только найдёшь то, на что указывает магия. Ты понимаешь, о чём речь?

– Да. Дело в миске. Она отвечает на вопрос о карамели.

Эль находился в искреннем недоумении и не скрывал этого.

– Объясни.

Ася вздохнула.

– Всё дело в нашей с бабушкой игре. Сколько варится карамель? Ответ: весь апрель. Дело в том, что каждый апрель бабушка обязательно пекла что-нибудь с карамелью. Моя… мама… обожала карамель.

Со временем традиция породила игру. Бабушка с ранних лет пыталась развивать моё воображение и сообразительность, поэтому «апрель» превратился в аббревиатуру. Когда бабушка что-то прятала для поднятия моего настроения, она предлагала сыграть. Я задавала вопрос. Она неизменно отвечала: «апрель». И мне приходилось всматриваться в окружающие предметы, разгадывая, что же на этот раз таится под буквой «а», «п». Причём предметы каждый раз менялись. Это могли быть, как настоящие, так и иллюзорные понятия, вроде «ласка», «память». Она писала их на бумажках и прятала. – Ася улыбнулась. – Конечно, бабушка давала подсказки, и я всё находила, но приходилось немало потрудиться и поломать голову. Ведь фантазия у бабушки работала отменно. А за последней буквой находилась награда: шоколадка, украшение, лак для ногтей. Всё, чего мне на тот момент не доставало. Особенно часто это были лаки. Я в школе ногти красила едва ли не каждый день. И цвета хотела разные. Знаешь, я же с ума сходила по всему яркому. – Слеза скатилась по щеке. Но Ася её даже не заметила.

Эль осторожно стёр влагу и обнял любимую девушку:

– Клавдия Семёновна вырастила тебя отличным человеком. И, если после смерти есть иной мир, я уверен, твоя бабушка сейчас там, варит очередную порцию карамели и радуется, глядя на любимую внучку.

– Да ладно, я противная, ехидная и невыносимая. Ах да, ещё мозг выносящая. Но я… – уткнулась в его плечо, – я правда её очень сильно любила. Я не хотела, чтобы так вышло. Если бы я ей тогда перезвонила… Если бы думала не только о себе, возможно…

– Не вини себя, Ась. Твоей вины в произошедшем нет.

– Я сейчас опять расклеюсь. По-моему, вся эта ваша магия вызывает во мне плаксивость.

– Это чувства, любимая. И это нормально.

– Нормально не нормально, а плакать мне надоело. Давай лучше займёмся делом.

– Тебе никогда не нравилось показывать свою слабость.

– И сейчас не нравится. Так что предлагаю начать поиски. Как видишь, – подмигнула, – у моей бабушки не только от меня имелись секреты, но и от тебя.

– Кстати, насчёт секретов. Я должен тебе кое в чём признаться.

Ася насторожилась.

– Если ты сейчас скажешь, что за гаражами целовался со Светкой, я тебя убью. И магия не понадобится. Понял?

– Ась, Светка пыталась выведать насчёт Лёшки. Он ей давно нравился, а подойти к нему она боялась.

– Ладно, живи. Я тебе верю.

– Правда?

– Правда. Я видела, как Светка смотрит на Лёшку. Когда он рядом, она едва ли не дымится.

– Тогда почему заревновала?

– Потому что Светка красавица и вертит парнями! А ты у меня…

– Наивный?

– Нет. Но слишком добрый. И хватит на этом. А то начну опять злиться, и мы поссоримся, а я устала. Давай лучше признавайся, и начнём думать, что бабушка спрятала под первой буквой.

– «А» и миска. Причём здесь миска?

– Она называла её Английской.

– Почему Английской?

– Продавец клеил странные бирки к посуде.

– Ясно.

– Предлагаю все предметы на подходящие буквы складывать в одном месте. Только… это очень долго. Мы так до ночи не управимся.

– У тебя колоссальный опыт в игре, а у меня магия. И не забывай про печать. Мы справимся. А, если подключим помощников, то разберёмся с загадкой ещё быстрее.

– Согласна. Но что там с твоим признанием? – сложила руки на груди.

– Помнишь, я говорил, будто Клавдия Семёновна не рассказывала о магии из-за твоего характера?

Нахмурилась.

– Так это неправда. Я… – сделал шаг назад, – соврал.