Юлза и кровожадный Мур - Екатерина Корнюхина

— Ах вот что, — кивнул Мур, скрестив на груди руки. — Я тебя выслушивал очень долго, теперь послушай и меня. Я уже понял: тебе не нравится, когда тебе говорят что-то, что не совпадает с твоим мнением. Но кое в чем ты ошибаешься.

— Это я ошибаюсь?

— Да, ты.

Еле сдерживая ярость и сжав кулаки, Юлза смотрела на него.

Мур стоял перед ней очень красивый и уверенный в себе.

Глядя на него, Юлза испытывала весьма противоречивые чувства. С одной стороны, ей хотелось расцарапать ему физиономию, чтобы поуменынить его гонор, а с другой — она понимала: им незачем сейчас ссориться.

Воспоминания о всех приключениях, которые они перенесли вместе, заставило Юлзу сдержаться.

Вздохнув, она разжала руки и сказала:

— Может, все-таки не будем ссориться?

— Конечно, не будем, — согласился Мур. — Меньше всего мне хотелось бы ссориться с тобой. Ты ведь очень много для меня сделала.

Юлза слабо улыбнулась в ответ:

— Ну, не очень. Тебе гораздо чаще приходилось меня спасать.

— Естественно. — Он звонко рассмеялся. — Ты ведь очень любишь искать приключения, которые тебе совершенно ни к чему. Ты везде суешь свой носик, а потом удивляешься, почему это тебе на голову сыплются шишки. Вот и приходилось тебя спасать.

— Что-о? — изумилась Юлза, и теплые чувства в ней вновь ослабели. — Приходилось меня спасать? Но ведь это ты устроил всю эту потасовку с жителями Снефа, и мы чуть не попались в зубы демонам. Это ты, соня несчастный, проспал рыцаря Легиона. Что, скажешь, не так?

— Я мог себе это позволить. Я-то был посильнее тебя.

— Сильнее? Ты был просто огромной, неповоротливой тушей, причем не умеющей плаватъ!

— Зато ты очень хорошо плаваешь. Она, видите ли, пошла купаться. Я чуть не сошел с ума от беспокойства, а ей, видите ли, очень понравилось в море.

— Ты беспокоился за меня? — тихо спросила Юлза.

— Но теперь я об этом очень жалею, — ответил Мур— Тебе все равно, что чувствуют другие. Для тебя главное, что в данный момент хочет твоя левая нога. Представляю, как страдали от тебя твои родители и бабушка. Они-то любили тебя, а ты что делала?

— По крайней мере, я не вступала с ними в войну, в отличие от некоторых, — процедила Юлза и сделала два решительных шага в сторону.

— Еще бы! — вслед ей крикнул Мур. — Зачем тебе с ними было воевать? Они, думаю, потакали всем твоим прихотям и мягко журили тебя за твои безумные выходки. Они не превращали тебя в зверя, они лишь хотели, чтобы ты была немножко ласковой и заботливой. Но тебе было некогда обращать внимание на подобные мелочи. Ты искала место, где могла бы развернуться и чтобы никто не смел останавливать и одергивать тебя!

— Это ты хорошо сказал, — через плечо бросила Юлза, направляясь к выходу из зала. — Мне нужно такое место, и я его найду. Во всяком случае, тебя там точно не будет.

Она уже углубилась в темный проход, когда ее настиг крик:

— Юлза!

Ей очень хотелось остановиться. Но девочка упрямо продолжала идти вперед. Потом, когда проход расширился, она побежала все быстрее и быстрее, чтобы не слышать, как Мур продолжает ее звать.

Глава десятая

Юлза шла очень быстро, не глядя по сторонам и не останавливаясь. Она старалась не думать ни о чем и прикусила губу, чтобы не разговаривать вслух, как привыкла.

Она шла даже ночью. Одна мысль о сне и о неизбежных видениях вызывала у нее дрожь. Юлза слишком хорошо знала, что она увидит во сне и о чем подумает, проснувшись. Подумает о том, что совершила самую большую ошибку в своей жизни.

И Юлза продолжала идти, надеясь, что постоянное движение не позволит ей как следует осознать, что она натворила. Она знала, что стоит ей остановиться, как перед ней четко и ясно встанет вопрос: зачем она обидела Мура? Ведь он был в чем-то прав, и Юлзе было невероятно стыдно вспоминать свое поведение. Он действительно имел право сказать ей все, что думал.

Теперь, после стольких дней вновь обретенного одиночества, Юлза не хотела себе признаться в том, что скучает по своему другу.

Но возвращаться было уже слишком поздно.

Она давно перестала понимать, куда идет, и теперь находилась в совершенно незнакомой местности.

Девочка шагала и по бездорожью, и по тропинкам и дорогам, минуя крошечные деревушки и большие города, но ни разу не удосужилась узнать название хотя бы одного населенного пункта.

Ее не интересовало то, что было вокруг. В глубине ее сознания билась одна мысль: она страшно обидела того, кто много раз спасал ей жизнь и был верным другом, а теперь пытается убежать от содеянного, и гордость не позволяет ей вернуться и попросить прощения.

В одну из ночей, сражаясь с ураганным ветром, Юлза цодвернула ногу. Боли она, как обычно, не почувствовала, просто ей стало очень неудобно наступать на ногу. Девочка решила дождаться утра, надеясь, что за ночь нога отдохнет.

Сжавшись на мягкой траве, Юлза некоторое время упорно таращила глаза. Но длительное напряжение сделало свое дело, и она заснула.

В эту ночь ей ничего не снилось, или же Юлза просто не запомнила своих снов, так как пробуждение было резким и неожиданным.

Сонно хлопая ресницами, Юлза зашевелилась, пытаясь понять, что же ее разбудило.

Только усевшись на траве и откинув назад спутавшиеся волосы, она вспомнила. Сон прервался от пронзившей ее мысли о том, что она уже второй раз убегает от трудностей, которые возникли по ее же вине. Когда-то, очень давно, она покинула родной замок, устав выслушивать нотации и не ввдя другого пути уладить ссору. Теперь она снова сбежала, на этот раз — от Мура, который заговорил о ее недостатках.

Раздумывая над этим повторением событий, Юлза осматривалась кругом и вскоре заметила за невысокими кустиками крыши домов.

Она решила зайти в город — купить чего-нибудь съестного, но, перед тем как встать, внимательно осмотрела поврежденную накануне ногу. Как Юлза и ожидала, нога была в полном порядке, и ничто не мешало ей двинуться в путь.

Пробравшись сквозь кусты, девочка вышла на широкую дорогу, на ней стоял указатель, на котором было написано название города — Актолль. Юлза зашагала по дороге и вскоре очутилась в городе.

Актолль был похож на сотни других городишек, которые ей пришлось повидать. Так что Юлза была уверена, что ближе к центральной площади обязательно найдет какой-нибудь трактирчик, где можно будет перекусить.

Она шла по улице, привычно уворачиваясь от несущихся повозок и ловя обрывки разговоров. И вдруг Юлза поймала себя на мысли о том, что интересно рассматривать встречных людей и гадать, какую жизнь они ведут.

Трактир она обнаружила там, где и предполагала, — в двух шагах от центральной площади, застроенной деревянными торговыми прилавками и заполненной толпами людей. Толкнув тяжелую дверь, она вошла в помещение трактира. Здесь было шумно и пахло подгоревшим маслом.

Однако еда, которую Юлза получила, заплатив несколько монет, оказалась съедобной и даже вкусной. Выбрав маленький столик около стены, Юлза по привычке уселись лицом к двери, чтобы видеть тех, кто входил. Впрочем, никто на этот раз не обращал внимания на одинокую девочку. У горожан, заполнивших трактир, хватало своих проблем.

Быстро покончив с едой и почувствовав себя значительно бодрее, Юлза вышла на центральную площадь. Здесь, как и везде в городках, красовалась на столбе большая доска с различными объявлениями.

Юлза собралась было пройти мимо, но неожиданно ее заинтересовало яркое пятно в самом центре доски.

Протиснувшись сквозь толпу горожан, Юлза подошла к доске вплотную.

Яркое пятно оказалось сообщением на золотистом листке в форме цветка. Алые буквы гласили о том, что Монисса Чиано выходит замуж за наследника Орчани. и принимает поздравления в своем дворце.

Поперхнувшись, Юлза перечитала сообщение еще раз.

Глаза ее не подвели. Действительно, четырнадцатилетняя Монисса успела где-то найти себе жениха и ждала поздравлений по поводу своей свадьбы.

— Поздравить, что ли? — прошептала Юлза себе под нос, вглядываясь в кричаще-красные буквы. — После моего появления веселье будет надежно испорчено… Впрочем, какое мне до нее дело? Пусть выходит замуж. Хорошо, что не за Близнеца. Впрочем, странно: как это он отказался от старшей Чиано? На него не похоже. Ведь ему обязательно нужна была старшая, та, что сможет спуститься в подземелье за черным обручем силы и власти… Странно как-то все это.

Сделав шаг в сторону, она окинула беглым взглядом остальные объявления. Все они выглядели более блекло и малозначительно рядом с объявлением о свадьбе. На самом верху доски, небрежно приколотый, трепетал под порывами ветра крошечный обрывок. На нем было что-то написано, но из-за того, что обрывок шевелился, прочитать было трудно.