Большой беговой день - Анатолий Гладилин

- Давить их надо, гадов! - заявил Женя с такой мрачной решимостью, что Эдуард Иванович от души расхохотался.

РАССКАЗ ЭДУАРДА ИВАНОВИЧА О ПАРИЖСКОЙ АРХИТЕКТУРЕ

(который я привожу полностью)

- Ну, ребята, если говорить честно, откровенно, то Париж, конечно, красивый городишко. И куда ни плюнь - обязательно попадешь в какой-нибудь памятник архитектуры, не промахнешься! Одних этих памятников перечислять - язык устанет. Первым делом - это Эйфелева башня, ее сразу видно. Ну, дальше там Лувр, Дворец Шайо, Тур Монпарнас - это новый небоскреб, его тоже отовсюду видно. Ну и там - разные соборы Парижской Богоматери, отель Инвалидов, Пантеон... Между прочим, в соборе Парижской Богоматери очень рекомендую обратить внимание на химер - это такие хреновины, что с крыши свисают, а рожи у них - как бы это точнее обрисовать, - ну вот, если вы двенадцать дней подряд с утра до вечера будете глушить водяру, а потом на себя в зеркало посмотрите, вот, точная химера! А отель Инвалидов - это вроде нашего Мавзолея, но малость повыше и получше, там они своего товарища Наполеона держат, не живого, конечно, и не мумию, а прах, даже часть праха, какую именно часть - не помню. Но вообще в отеле Инвалидов - военный музей, а в боковых пристройках - общежитие самих инвалидов, по-нашему это - "отставных военнослужащих". Нет, ребята, я в архитектуре не спец, но кое в чем разбираюсь. Например, когда я впервые попал в Сан-Шапель - это церковь такая на территории Дворца Правосудия, и туда, заметьте, без пропусков пропускают, - так вот, в этой самой Сан-Шапели такие витражи цветные, что меня даже слеза прошибла! Однако с этими памятниками архитектуры надо держать ухо востро. Решил я как-то пойти в Оперу. Здание нарядное, ничего не скажешь, - крыша зеленая, скульптуры, балюстрады... Но билет там стоит - ахнете! Да за эту цену можно фирменные "Левис" купить, и их около любой московской комиссионки за двести рэ у тебя с руками оторвут. Нет, подумал я, пускай лучше французы повесятся на своей опере. Я лучше в Москве в Большой театр пойду, все равно наш балет - лучший в мире...

И все-таки Париж хорош. Будь я вольным туристом да имей в кармане пачку валюты - гулял бы да гулял по Елисейским полям и по Большим бульварам. Да ведь, ребята, мы тут на службе находимся, особо не погуляешь. И потом, не положено нам поодиночке шляться. Официально такого запрета нет, но уйдешь раз, уйдешь два, а на третий тебя к парторгу вызовут и вежливо скажут: "Что же это вы, Эдуард Иванович, от коллектива отрываетесь?" Гулять с коллективом, оно, конечно, сподручнее, да как собьешь этот коллектив? Кто у телевизора сидит, кто в зале Посольства кино смотрит, а если соберется тройка мужиков, то, ей-богу, глупо тащиться куда-то, поллитра сама в руки просится, и как приятно раздавить ее в теплой компании... В воскресенье и в субботу - гуляй где хочешь, но ведь потащат тебя на организованную экскурсию или в культпоход - в большой универмаг "Галери Лафайетт", "Самаритен" или "Тати". В "Тати", кстати, самые низкие цены, там за десять франков пять пар женских колготок можно купить. Но народу - как в нашем родном ГУМе, не протолкнешься! Негры, арабы, азиаты - бегут они из всех развивающихся стран, из своего "третьего мира", - и прямиком в "Тати"! Однако после "Тати" можно как бы ненароком, вроде бы случайно прошвырнуться на Пигаль. А там - на каждом углу, у каждого подъезда, в каждой подворотне - словом, на каждом шагу такие архитектурные сооружения стоят! Закачаешься! Юбка выше пупа, ноги загорелые, подмигивают, зазывают, глазки строят... И еще там секс-шопов видимо-невидимо! - и все это в огне реклам, а аппетитные бабы на фотографиях в таких позах!.. И зазывалы буквально силой внутрь тащат. Но мы народ ученый, знаем, как отбиваться. Скажешь ему - "я совьетик", и он от тебя отпрыгивает, как ошпаренный... В общем, ребята, как сказал Владимир Маяковский: "Я хотел бы жить и умереть в Париже...", если бы Москва нам побольше валюты давала.

- Эдуард Иванович, - не выдержал я, - простите, вы, кажется, отвлеклись от темы. Ведь разговор шел о парижской архитектуре.

- Да что архитектура! Вот, например, витрины магазинов - они тоже, можно сказать, к архитектуре относятся. Витрины! - слов нет, завлекательные, но посмотришь на цены - жить не хочется!.. Ну да ладно, вернемся к архитектуре. Вы знаете, чем меня Париж разочаровал? Копают его, гады, как в Москве, - то одна улица перекрыта, то на другой строительный забор. Нет, это великая иллюзия, будто только Москву перекапывают. И Париж тоже! Правда, канавы быстро зарывают - это уже не в пример нам. И потом - опять же прав Владимир Маяковский, который писал: "Архитектура - она разная, какая пролетарская, какая - буржуазная". В рабочих кварталах - улицы узкие, белье с окон свисает. Правда, настоящие рабочие в "ашелемах" живут, это такие специальные дома-новостройки. А в бедных кварталах - опять же Азия, негры, арабы. Нам туда ходить не рекомендуется. Подальше, говорят, от этих французских коммунистов - все они чистые евреи... пардон, оговорился, не евреи, а еврокоммунисты, да еще с каким-то там непроверенным лицом.

- Эдуард Иванович, снова вы от темы отвлеклись...

- Нет, ребята, я все время об архитектуре талдычу. Архитектура в Париже первое дело. Без понимания архитектуры в Париже пропадешь. Допустим, занесет вас в квартал - солидные, респектабельные дома, с гарсоньерками и узорными решетками, лепные украшения, круглые балкончики... - мой вам совет, ребята: ноги в руки и бегом! Не дай Бог вам в лавку или продмаг заглянуть - там не цены, а грабиловка. А вот там, где дома попроще, без всякого выпендрежа, - там все: яблоки, помидоры, масло, - все значительно дешевле. Да если повезет - и дубленку почти задарма достанешь.

Но если уж говорить совсем начистоту, то больше всего мне нравится новое здание нашего советского Посольства. Хороша архитектура - строгая, выдержанная, прямо как в Кремлевском Дворце съездов. А главное - наше Посольство занимает важное стратегическое место. Ведь с одной стороны - бульвар Переферик, ихняя окружная автомобильная дорога, а с другой стороны Маршальские бульвары, тоже основная транспортная артерия Парижа. Ежели заварушка какая случится и начнем поливать из окон, то весь город вмиг закупорим!..

* * *

Нас поселили в доме, который я назвал "общежитие советского торгпредства". В нем жили только сотрудники советских торговых фирм и представительств, и хотя у каждой семьи была своя отдельная однокомнатная или двухкомнатная квартира, порядок сохранялся, как в обыкновенном советском общежитии студентов или строителей. На ночь входная дверь запиралась, внизу круглосуточно сидела дежурная, которая отвечала на телефонные звонки, соединяла по коммутатору с городом, а также фиксировала в журнале время прихода и ухода всех жильцов. Посторонних, то есть французов, я ни разу в общежитии не видел.

Мы с Женей как будто снова оказались в привычной уже для нас комнате подмосковного "спортлагеря" - те же две кровати, две тумбочки, шкаф, небольшой письменный стол, но плюс к этому мы имели душ, туалет и кухню с электрической плитой, достоинства которой мы оценили впоследствии, когда стало плохо с деньгами. В этой плите, в духовке, мы зажаривали курицу (самую доступную по нашим средствам еду), вернее, курица жарилась сама, надо было лишь нажать соответствующие кнопки, а получалось весьма вкусно.

Однако на ипподром мы попали не скоро. Эдуард Иванович объяснил, что нам надо иметь "крышу", то есть какое-то приличное занятие. Мы числились как консультанты от Министерства сельского хозяйства, и нас возили на какие-то выставки тракторов, комбайнов, крупного рогатого скота, приглашали на вечерние коктейли, где мы вели глупые разговоры о погоде с представителями французских фирм.

Рабочий день начинался с того, что мы приходили в Посольство или торгпредство и направлялись прямехонько в буфет пить пиво. Потом туда заглядывал Эдуард Иванович и сопровождал нас в очередной кабинет, хозяин которого задавал нам дурацкие вопросы о чем угодно, только не о деле! У меня создалось впечатление, что к нам продолжают присматриваться или еще не прибыли окончательные инструкции. Во всяком случае, никто (кроме, естественно, Эдуарда Ивановича) решительно не хотел знать, зачем мы сюда приехали.

Однажды в кабинете Первого секретаря Посольства Женя не выдержал и перевел разговор на ипподромную тему. Лицо Первого скривилось, как от зубной боли, а Эдуард Иванович сделал страшные глаза. Женя заткнулся.

Вечерами, как и большинство советских товарищей, мы смотрели французские и американские фильмы в кинозале Посольства, бесплатно. И все меньше гуляли по парижским улицам. Витрины лавок, огни ресторанов и кафе светились заманчиво, однако мы очень быстро поняли, что товары нам не по карману, а от кафе мы держались подальше. В один из первых дней мы имели несчастье там поужинать, и счет, который нам дали, протрезвил нас надолго.

Конечно, мы пили, но поздно вечером, закрывая на ключ дверь нашей комнаты.