Онлайн Ведьма (СИ) - Шатил Дарья

Сначала я думала удобненько расположиться на своем фиолетовом диванчике с ноутбуком и засесть писать, но первые пять предложений показали мне, что сегодня я явно не в потоке, так что я отложила ноут и взялась за папочку Психчинского. Но с ней как-то тоже не сложилось. На выручку пришла пачка чипсов с солью из закромов и сериальчик по телевизору, под который я и уснула — настолько тягомотный он был. Никогда не понимала, зачем в фильмах нужны длинные эпизоды, где кто-то просто смотрит на небо пять минут и думает. Ну честно, в реальной жизни ты втыкаешь в стену в пять утра и даже не думаешь, ну или делаешь вид, что смотришь сериальчик, а на самом деле думаешь.

В итоге проснулась я очень рано, и у меня безумно болела затекшая спина. Безусловно, фиолетовый диванчик был классным и на нем было прикольно проводить время, но спать я предпочитала в мягкой кровати.

***

Ах да, надо же закрыть больничный.

Походы в больницу я не любила никогда. Еще со школьных времен, когда у тебя температура под тридцать девять, а мама тащит тебя на прием к педиатру, потому что какая-то гнида в регистратуре вместо того, чтобы принимать звонки от мамочек и папочек больных деток, разговаривает по телефону со своим любимым. Обычно мама лечила нас своими методами: попьешь недельку олений мох — и все следующие полгода точно не заболеешь. Вот только в школу всегда требовали справку, поэтому к педиатру ходить приходилось.

Навсегда я запомнила тот случай, когда я с температурой сидела в коридорчике. Перед глазами все кружилось, и я молилась, как бы не блевануть на мимо проходящую санитарку, а мама на все лады ругалась с девушкой из регистратуры, которая собрала просто невероятную очередь. И в какой-то момент нескончаемой эпопеи из очередей Марфа Васильевна психанула и вызвала скорую в детскую поликлинику. Как же — ее ребенку плохо! Надо ли говорить, что в шоке были все? И только я тихо — хотя скорее громко — блевала на тетю рядом. Ротавирус как-никак подхватила.

Так что во вторник в больничку я шла, как на казнь. А три часа в очереди с бабками, которые перемывали кости всем, кому только можно, заставили меня вообще пожалеть о том, что я взяла этот чертов больничный. Благо, там хотя бы были кондиционеры.

В какой-то момент бабульки переключились на перемывание своих собственных костей. И так красочно описывали синдромы заболеваний, что я сразу, с ходу, без помощи врача, нашла у себя пять смертельных диагнозов и начала подумывать позвонить Гробовщику. Так сказать, сразу позаботиться о панихиде. Плевать даже, что у меня нет и никогда не было его номера.

Влезть без очереди мне совесть не позволяла. Да и сама виновата, что вчера пропустила свою запись, а теперь вынуждена куковать в живой очереди.

В итоге, когда мне позвонил Психчинский, я даже обрадовалась. Хоть какое-то разнообразие в нескончаемой череде бабулек.

— Ну и где ты? — услышала я вопрос, как только поднесла телефон к уху. Громкость была большой, и женщина, сидящая рядом, недовольно на меня посмотрела. А мне стало самую малость обидно за Психчинского. Значит, перешептывания бабулек ей не мешают, а Сережин голос, которым вполне можно озвучивать аудиокниги, мешает.

Показав женщине язык и получив ее полный возмущения взгляд, я отошла подальше к окну, чтобы не мешать эстетам болезней предаваться их общему искусству.

— Саша, почему ты молчишь в трубку и так странно дышишь? Может со связью что-то не так? Алло, Саша!

Его странный почти что диалог между ним и его второй личностью, меня позабавил. Заняв подоконник, я все же ответила:

— В больнице я, Сергей Павлович, в больнице.

— И что на этот раз? — с опаской в голосе спросил он.

— Ни-че-го. Просто нужно закрыть больничный. Мой глаз особо не пострадал, да и синяк уже спадает.

— Тебе изначально не нужно было брать больничный, — с такими знакомыми самую малость осуждающими интонациями произнес он. Таким тоном обычно говорят что-то вроде: «Саша, отбиваешься от коллектива!». — Я же хожу на работу с разбитым носом. Между прочим, тобой разбитым.

— Фактически — Никитой.

— Считай себя заказчиком киллера! — предложил Психич, а я рассмеялась — громко так, на весь коридор, — за что была награждена еще одной порцией недовольных взглядов. — Смешно тебе, Саша? Я уже почти неделю дышу через рот, а тебе смешно.

— Сергей Павлович, не давите на мою совесть, она не выдерживает.

— Я сомневаюсь, что она у тебя есть, — хмыкнул Психич, а я надулась. Вот зачем ставить под сомнения мои этические качества? Я очень добрый человек, хотя многие с этим не согласятся. — Так, ладно, пошутили и хватит. Ты завтра на работу выходишь? Или как сегодня?

— Если закрою больничный, то выйду.

— То есть вероятность того, что ты его не закроешь, велика?

Я тяжело вздохнула.

— Сергей Павлович, я кукую в этой очереди уже три… хотя нет, подождите, почти четыре часа, — поправила я, посмотрев на большие часики на стене. — И она двигается медленно, как машины в пробке в час-пик… в Москве. Вы знаете, сколько за это время прошло людей? Семь! Только семь! За почти четыре часа! Мне кажется, что там в кабинете не терапевт, а психотерапевт — и он слушает все их душевные излияния вместо того, чтобы выписать парацетамол.

Пока я высказывала все свои негодования, Психчинский молчал, а затем выдал:

— Ну так поори на них.

— В смысле поори? Я не могу орать на бабушек! — всплеснула я руками — хотя скорее только одной.

— А на меня, значит, можешь? — ироничным тоном спросил Психич.

— Извините, Сергей Павлович, — буркнула я, состроив недовольную рожицу. Все равно он меня не видел.

— Забей, Саш, — отмахнулся Психчинский. — Закрывай свой больничный и шуруй на работу. Мне нужна помощь. Домик я вроде нашел и с архитектором договорился, так что выезжать будем в пятницу где-то после обеда. Если все пройдет хорошо, к ночи будем на месте. Успеем поспать и на трезвую голову возьмемся за работу.

Я поджала губы. Мне все еще не хотелось никуда ехать. Даже за хорошую выплату по сверхурочным.

— Сергей Павлович, хотите, я найду для вас помощника? Даже не так… Приворожу его к вам, чтобы он точно от вас не убежал!

Идея казалась мне гениальной. Ради такого дела не грех даже мамочке позвонить.

А Психчинский тяжело вздохнул.

— Саш, ну еще ты, пожалуйста, не начинай. В моей жизни хватает людей, помешанных на околооккультных науках. Оставайся, бога ради, обычной рациональной Сашей.

— Так я пошутила, — отмазалась я. — Но вы подумайте. Вдруг для вас это единственный способ найти толкового и постоянного помощника?

Психчинский хохотнул и выдал такое, от чего у меня холодок по спине побежал:

— Ага, тебя приворожу — будешь мне кофе носить и в рот заглядывать.

— Сергей Павлович, может не надо? — каким-то даже не своим, самую малость писклявым голоском, попросила я.

— Фигню не надо нести, Саша, — холодно ответил он. — Так ладно, ведьма недоделанная, у меня сейчас обед, и я хочу поесть. Так что пока.

И положил трубку прежде, чем я успела что-то ответить. Нет, ну что за дурная привычка не дослушивать собеседника? Сказал и побежал. Я, может быть, тоже есть хочу, а не сидеть в этой чертовой очереди.

Мечтая о пирожках с мясом и кофе, я прокуковала в медучреждении еще не менее трех часов, прежде чем вышла из него с единственным желанием выжечь эту клоаку с лица земли. Но закрытый больничный самую малость притуплял чувство праведного гнева. А три пирожка из местной пекарни и вовсе сделали меня радушно настроенной. Пакетик с пирожками с картошкой и беляшами, который я захватила с собой, сделал меня и вовсе довольной донельзя. Перемазанной в масле, но такой довольной.

Так что домой я вернулась счастливая, а тут еще и Муза подключилась, поэтому до поздней ночи я писала рассказ, которому с лету дала название «Поисковое заклинание Ведьмы», потому что в нем пожилая пара при помощи гадалки искала потерявшуюся в лесу собаку.

Глава 10. Ведьма Психолог

На работу в среду я пришла без опозданий, в отличие от нашей бухгалтерши Натальи Васильевны, которая мало того, что опоздала на четверть часа, так и вошла в бухгалтерию с огромным плюшевым розовым медведем, держащим в лапах красное сердце. На котором красовалась явно сделанная на заказ надпись: