Хуарес - Иосиф Лаврецкий

Договор МакЛейн — Окампо был подписан в момент, когда правительство Хуареса переживало тяжелые дни.

Войска Мирамона наносили конституционалистам одно поражение за другим и в конце 1859 года вновь осадили Веракрус. В сентябре Мирамон заключил союз с Испанией, признав за нею все долги и финансовые рекламации взамен за обещание направить из Кубы военные суда к Веракрусу и начать его блокаду. Франция, со своей стороны, угрожала высадить свои войска в Веракрусе. Одновременно Мирамон предлагал Вашингтону возобновить переговоры о продаже Нижней Калифорнии, Чиуауа и Соноры. К тому же, «воскрес» Комонфорт: он появился на мексиканской границе и предложил себя в качестве умиротворителя Мексики, призывая Хуареса и Мирамона передать ему власть. За его спиной стояли англичане. Ходили слухи о возвращении в страну старого авантюриста и предателя Санта-Анны.

Все это крайне осложняло положение правительства Хуареса. Оно казалось безнадежным даже многим вожакам конституционалистов. Больше других заколебался Дегольядо. На свой страх и риск он выступил с предложением уступить свой пост главнокомандующего Мирамону при условии, что тот признает конституцию 1857 года. Мирамон, еще рассчитывавший победить конституционалистов, отверг предложение Дегольядо, а Хуарес, со своей стороны, тоже дезавуировал его.

Тогда Дегольядо предложил другой план умиротворения: установить с неприятелем перемирие и созвать конгресс для избрания нового президента, причем как Мирамон, так и Хуарес не должны были бы выставлять своих кандидатур на этот пост. Хуарес осудил и этот план. В письме к Дегольядо он пояснил, что озабочен не своей личной судьбой, а тем, что он, Хуарес, представляет республиканскую законность и что отказ его от поста президента означал бы уступку реакционным мятежникам, усугубил бы состояние анархии в стране и открыл бы путь для иностранной интервенции. Письмо Хуареса к Дегольядо заканчивалось словами: «Я надеюсь, что Вы пришлете мне свою отставку. Желаю Вам пребывать в добром здравии и остаюсь Вашим другом, который целует Вашу руку». Старая испанская формула вежливости, которая применялась даже к худшему врагу и которую Хуарес всегда соблюдал.

Дегольядо подал в отставку. Его дело было передано военному трибуналу. Однако правительство, учтя его прежние заслуги и раскаяние, сочло возможным суд над ним отложить до победы над врагом и разрешить ему продолжать службу в армии. Главнокомандующим был Назначен генерал Гонсалес Ортега, хотя Хуаресу было известно, что и он поддерживал компромиссные планы Дегольядо. Хуарес был вынужден лавировать, действовать осторожно — ведь в Веракрусе он был отрезан от конституционалистской армии. Любой его опрометчивый шаг, резкий жест, острое слово в адрес того или другого командира могли толкнуть виновного в лагерь неприятеля.

С различными планами пацификации выступали также Англия, Франция, Испания. Их смысл заключался в том, чтобы лишить Хуареса власти. Но дон Бенито был тверд как скала. Он продолжал настаивать и убеждать своих сторонников: законный конституционный порядок должен быть восстановлен, а этого можно достигнуть только путем военного разгрома лагеря реакции.

В этих сложных и тяжелых для конституционалистов условиях заключение договора МакЛейн — Окамло, несомненно, являлось разумным шагом со стороны Хуареса. Следует отметить, что осуществление договора зависело от ратификации его американским конгрессом и правительством Мексики. В конгрессе Бьюкенен не имел большинства. Хуарес знал это и надеялся, что конгресс договора не утвердит. Так оно и получилось. Правительство Хуареса, со своей стороны, тоже его не ратифицировало. Таким образом, договор оказался клочком бумаги. Правительству Бьюкенена он не принес какой-либо выгоды, а Мексику спас от угрожавшей ей новой вооруженной интервенции со стороны Соединенных Штатов. Более того, он обеспечил Хуаресу дипломатическое признание Вашингтона, что покончило с дипломатической изоляцией правительства конституционалистов.

1860 год знаменовался кровопролитными боями хуаристов с войсками Мирамона. Все попытки последнего взять Веракрус провалились. Солдаты Мирамона грабили гражданское население, убивали ни в чем не повинных людей, жгли селения, возбуждая в народе ненависть. Спастись от их насилий можно было только перейдя в лагерь конституционалистов, партизанские армии которых, несмотря на частые поражения, продолжали неуклонно расти.

В середине 1860 года в гражданской войне наметился перелом в пользу конституционалистов. Их войска освободили большинство штатов. В августе хуаристам, которыми командовал Гонсалес Ортега, удалось окружить основные силы Мирамона в районе Силао и нанести им поражение. В этом сражении Мирамон потерял 2 тысячи солдат только пленными. Гонсалес Ортега отпустил их на свободу, что вызвало волну дезертирства в армии противника, в победу которого теперь перестали верить даже его собственные сторонники. Вновь всплыл Сулоага, потребовавший от Мирамона вернуть ему власть. Мирамон арестовал его.

Бежав после поражения при Силао с остатками своей разбитой армии в Мехико, Мирамон занялся мародерством. Он даже ограбил английское посольство, откуда изъял 700 тысяч песо. От швейцарского банкира Жеккера он получил заем в 750 тысяч песо, уполномочив его выпустить мексиканские государственные облигации на сумму в 14 миллионов песо. Некоторое время спустя Мирамон получил от того же Жеккера еще полмиллиона песо взамен на облигации в 38 миллионов песо. Эти облигации банкир Жеккер продал за полцены различным французским спекулянтам и родственникам императора Наполеона III.

Располагая деньгами, полученными от Жеккера, Мирамон смог несколько поправить свои дела и на время вновь воодушевить своих генералов. В одном из сражений ему даже посчастливилось взять в плен Дегольядо, которого он засадил в столичную тюрьму. Но ставка его уже была бита. Гонсалес Ортега наносил ему одно поражение за другим. 22 декабря Гонсалес Ортега разбил его 8-тысячную армию при Кальпулальпаме на подступах к столице. Но сам Мирамон ускользнул. Ему предоставил убежище в Халапе отпущенный им на свободу его бывший соратник и соперник Сулоага. Мирамон поделил с ним и с Маркесом оставшиеся у него 140 тысяч песо и пробрался на побережье, где его подобрал французский военный корабль «Меркур», доставивший павшего идола мексиканской реакции во Францию.

Вечером 23 декабря Хуарес и члены его правительства слушали в театре Веракруса оперу Беллини «Пуритане». Во время спектакля Хуаресу доложили о разгроме Мирамона при Кальпулальпаме. Хуарес приказал прервать спектакль, поднялся на сцену и сообщил радостную новость присутствующим, которые приветствовали ее восторженными возгласами. Музыканты, не знавшие нот мексиканского гимна, принятого шесть лет тому назад, заиграли «Марсельезу».