Итоги № 35 (2012) - Итоги Итоги

Словом, все это доказывает, что сегодня коммерциализировать идею детского кино нельзя. Инвесторы в такой рискованный бизнес вкладываться не хотят. Так что государство — единственная надежда, опора и кубышка. К тому же для него детское кино является типичным имиджевым проектом — любые критики отнесутся с бо'льшим пониманием, чем к якобы социально значимым блокбастерам.

Продюсер Наталья Мокрицкая («Изображая жертву», «Юрьев день», «День учителя») решила заняться детским кино осознанно — не как разовой акцией. Она считает, что по большому счету дело упирается не только в деньги: «Без денег невозможно снять любое кино. Но детское — особая вещь. Оно или получается, или нет. Даже в советское время, когда в индустрии работала сотня хороших режиссеров, детское получалось у единиц. К этому надо иметь особый талант и особую интуицию. Кроме того, раньше в детском кино у нас работали лучшие композиторы, художники, актеры. Они его выбирали как знак качества. К тому же там было больше свободы как в постановке проблем, так и по части остроумия. Достичь такого уровня сегодня очень трудно».

Сняв фильм «Мой папа Барышников» в традициях советского школьного кино и увидев, что он нравится зрителям, Мокрицкая пошла дальше. Съемочный период проекта «Страна хороших деточек» только что завершен. Получается как раз аттракционное кино для детей до 10 лет с песнями и танцами, спецэффектами и 3D. Чтобы обеспечить качество, ничего нельзя было делать на коленке. Сценарий писала Анна Старобинец, автор бестселлеров «Переходный возраст», «Убежище 3/9», «Живущий». Музыку — Александр Маноцков, лауреат «Кинотавра». Тексты песен — популярная молодая поэтесса Вера Полозкова. Танцы ставил хореограф «Стиляг» Олег Глушков. Все это, как утверждает продюсер, стоит очень недешево. А господдержка — это 30 миллионов рублей. На них можно снять только арт-хаусное кино, которое малыши смотреть не станут. Реальный бюджет картины — около ста. Мокрицкая говорит: «Хорошо, я нашла такого инвестора, как «Ростехнологии». А следующей я хочу сделать картину совсем другого жанра — «Класс коррекции» про детей-инвалидов, где соединятся традиции интеллигентского проблемного кино, какое снимали Асанова, Фрэз и Приемыхов, с элементами фэнтези. Вряд ли это тоже будет дешево, а государство протягивает не руку, а только мизинец».

Видимо, государству надо действительно серьезно разрабатывать программу поддержки детских фильмов. Задача понятная — вырастить зрителей для своего кино. А пути ее выполнения могут быть разными. Сейчас в шорт-листе проектов, поданных на госгранты Минкультуры, 17 детских. По результатам голосования финансирование вряд ли получат все из них. Члены Экспертного совета, в число которых входит и автор этих строк, как раз читают сценарии. Впечатления противоречивые. Есть проблемы с идентификацией сюжетов — часть историй не подходит под  определение «детское кино». Ведь наличие детей в кадре еще не делает фильм детским. Есть ощущение, что многие заявки после реализации превратятся в «очередной арт-хаус» — в эту нишу попадает все, что не имеет зрительского потенциала. Но цель противоположная, да и кино для детей просто обязано быть ярким, впечатляющим. К тому же сегодня отношение к вливанию бюджетных денег в киноотрасль меняется. Несколько проектов, срок производства которых давно превышен, получили предупреждение, что до конца года продюсеры должны сдать готовые фильмы. Или вернуть деньги. А на днях в Питере комитет по культуре подал иск о взыскании со студии «Ленфильм» 15 019 726 рублей и трех копеек за так и не снятый и как раз детский фильм «Моя бабушка ведьма». Госкопейка госрубль бережет.

Еще раз про любовь / Искусство и культура / Exclusive

Еще раз про любовь

/  Искусство и культура /  Exclusive

Михаил Барышников: «Я работаю сейчас над спектаклем по Чехову. Это пьеса, сделанная из двух сочинений — «Человек в футляре» и «О любви»

Спектакль «В Париже» — это новая драматическая роль Михаила Барышникова. В 1978 году он был номинирован на «Оскар» за лучшую мужскую роль в фильме «Поворотный пункт», а в 1989 году сыграл в бродвейском спектакле «Метаморфозы», поставленном по знаменитой новелле Кафки «Превращение». Более всего он знаком массовому зрителю по телесериалу «Секс в большом городе», где сыграл русского художника, который, как ни покажется это невероятным, соблазняет женщину и везет в Париж, где она бросает его. Преданные поклонники таланта Барышникова помнят его в пьесе Резо Габриадзе «Запретное Рождество».

По завершении ежегодного Международного фестиваля театров в Линкольн-центре, где состоялась нью-йоркская премьера «В Париже», Михаил Барышников впервые за многие годы дал интервью для российских читателей — специально для журнала «Итоги»:

— Вы довольны состоявшимся показом?

— Я рад, что все позади. Это были очень интересные, но трудные два года работы.

— Какие страны и города еще увидят эту постановку?

— Нет-нет, с этим спектаклем все. Мы же уже объехали полмира. Мы показали его и во Франции, и в Италии, и в Израиле...

— А по Америке проедете?

— Нет, с этим спектаклем — все. Америка видела его — Лос-Анджелес, побережье... В Беркли было очень много молодых интересующихся искусством американцев, что приятно...

— О чем же для них этот спектакль?

— Не знаю. Наверное, о любви... Конечно, они не воспринимают драму русской эмиграции...

— Как вам кажется, аудитория Нью-Йорка отличается от всех остальных?

— Не могу вам сказать. Я так волнуюсь, выходя на сцену, что стараюсь не сосредотачиваться на зале.

— Были для вас какие-то неожиданности в ходе гастролей?

— Представьте, на последнем показе был такой момент, когда сломался круг сцены... И за считаные минуты до начала спектакля мы перерешили несколько эпизодов. Такси, которое вращалось, проезжая по сцене, нам пришлось просто переносить на руках, и все стало намного лучше, чище, честнее... Без этого скрипа круга.

— Вам не мешала собака, встающая перед такси? Мне она показалась лишней.

— Согласен, но это режиссерское решение, и мой выбор — не вмешиваться.

— А мышь на сцене?..

— Белая мышь-альбинос — она как добрая примета, на счастье...

— У вас есть планы продолжить работу в театре?

— Да, я работаю сейчас над спектаклем по Чехову. Это пьеса, сделанная из двух сочинений — «Человек в футляре» и «О любви». Ставить Чехова будут Анни Парсон и Пол Лазар, который часто играет в театре с Wooster (любимая театральная труппа Михаила Барышникова — «Вустер Групп». — «Итоги»). Мы уже репетируем и планируем выйти к зрителю в феврале — марте.

Нью-Йорк

На языке оригинала / Искусство и культура / Искусство

На языке оригинала

/  Искусство и культура /  Искусство

Даниэль Лавуа: «Попса? Я уже слышал от русских коллег это странное и такое гадкое слово...»

Песни Даниэля Лавуа, известного канадского певца, участника звездного состава знаменитой французской рок-оперы «Нотр-Дам де Пари», впервые пришли к нам в страну даже без представления их автора и исполнителя. Лет пятнадцать назад я оказался в Москве на спектакле Романа Виктюка «Служанки» и вдруг услышал: поет Лавуа. «Ла вуа» означает по-французски «голос». Так вот, голос Даниэля Лавуа — этот своеобразный тембр с легкой хрипотцой, — раз услышав, не узнать невозможно. Каково же было мое удивление, когда в холле театра я увидел после спектакля, что продают диск, на котором написано: «Мелодии из спектакля «Служанки». И более — ничего. Не было сказано ни кто поет, ни кто написал эти песни...

— Мне рассказывали об этом. Что тут поделаешь? Я советовался с моими адвокатами, они порекомендовали мне не суетиться: все равно в Москве с авторскими правами ничего не докажешь, только тяжба обойдется в копеечку. — Даниэль Лавуа картинно разводит руками и обреченно роняет их вниз — актер всегда актер. — А по большому счету я даже благодарен тем, кто, не представляя меня, раскручивал в России мои песни. Отчасти благодаря этому у меня сегодня такая известность в вашей стране.