Будущего нет! Кошмар наяву - Александр Голодный

– Я тебе расскажу. Только потом, не сегодня.

– Когда?

– Наверное, после стажировки.

Упоминание о командировке удачно перевело тему:

– Как мне не хочется, чтобы ты уезжал!

– Ничего, любимая. Это только месяц.

– А потом еще год разлуки.

– Но после него вся жизнь. Еще надоем. Буду старый, нудный, брюзжащий…

– А я толстая, крикливая, избалованная…

– Кто же тебя избалует?

Алена ласково провела рукой по щеке Сергея:

– Ты.

Празднование удалось. Александров от души наслаждался спокойной, доброй, семейной атмосферой за богато накрытым столом. Оливье, селедка под шубой, салат «Мимоза», яйца в соусе из хрена со сметаной, аккуратные сочные голубцы, фаршированный грибами картофель, холодец, балтийские шпроты, тонко нарезанный сервелат… чего там только не было! И ждали своей очереди два тортика – «Киевский» и «Прага».

Негромко работающий телевизор поднимал настроение выступлениями вокально-инструментальных ансамблей и популярных эстрадных исполнителей, Инга Михайловна очень интересно рассказала о том, как проходили новогодние праздники во времена Иосифа Виссарионовича, а Аленка все посматривала на Сергея с легкой, нежной улыбкой.

– Сержик, а ты завтра, то есть сегодня еще придешь?

– Не знаю. Хотелось бы, но, скорее всего, кто-то обязательно пролетит по пьяному делу, и всем опять зарубят увольнения.

Они посидели до двух ночи, а потом как-то дружно захотели баиньки. Оставшиеся кушанья отправили в холодильник и приступили к вечерним процедурам. Первой в ванную комнату отправилась Аленка.

Достав из брезентового чехла алюминиевую раскладушку, курсант уже собрался нести ее в большую комнату, но был остановлен тетушкой:

– Нет, Сережа, ставьте кровать здесь.

Александров запоздало понадеялся, что его лицо не выразило слишком много чувств. Тем временем Инга Михайловна спокойно продолжила:

– У меня имеется отвратительная привычка похрапывать, особенно под утро, а вам с Леной будет спокойнее.

Ага. Это точно, «спокойнее» некуда. Еще бы в одной кровати лечь…

Появившаяся в дверях Аленка, в небрежно запахнутом халатике на длинную ночную рубашку, домашняя и желанная – дальше некуда, громадными изумленными глазищами уставилась на аккуратно застилающую раскладушку Ингу.

– Теперь ваша очередь, Сережа.

– Да. Спасибо.

Возвращаясь из ванной, он все-таки ожидал, что раскладушка переедет в зал. Но – нет. Проходя мимо сидящей на застеленном диване тетушки, Сергей вежливо произнес:

– Спокойной ночи, Инга Михайловна.

Совершенно безмятежным тоном та ответила:

– Спокойной ночи, Сережа.

Обалдеть!

Зайдя в спальню, он даже в полумраке мгновенно разглядел смотрящую на него, укрывшуюся до подбородка одеялом Аленку. Капельку помявшись, плотно притворил дверь.

– Сержик, про будильник не забудь.

– Да, Аленушка.

Звучно отмерял секунды старый механизм, а сна не было ни в одном глазу. Он не мог заснуть, когда рядом, на расстоянии вытянутой руки лежала его суженая, его любимая жена.

Наверное, похожие чувства не давали покоя не ему одному.

– Сержик…

Тихий шепот заставил чаще забиться сердце.

– Что, милая?

– Не спишь?

М-да, тут уснешь!

– Не могу заснуть.

– И я. Сереженька, иди ко мне.

Все опасения и грядущие ужасы мгновенно встали перед мысленным взором:

– Аленушка, нам нельзя…

– Нет, Сержик, я не для этого… просто полежим вместе. Иди…

Разве можно отказаться? Через миг они уже лежали обнявшись, под одним одеялом. Горячая кровь резво бежала по жилам, в такт стучали молодые сердца, а парень с девушкой изо всех сил усмиряли вспыхнувшее желание. Ради друг друга, ради будущей совместной жизни, ради Будущего.

– Ты не ожидал, что Инга тебя положит в моей комнате?

– Я до сих пор в это поверить не могу.

– Знаешь, что она мне сказала, когда ты умывался? «Привыкай спать рядом со своим мужчиной. Но, совратишь мальчика – нянчиться с ребенком будешь сама».

– Про совращение мне понравилось.

– Нет, она права, Сержик. Ты скромный, деликатный, ты никогда не принуждал меня… к этому. Хотя иногда так смотрел!

Горячая ладошка погладила парня по щеке.

– Всегда оставлял право решать за мной.

– Я люблю тебя, Аленушка.

– И я люблю тебя, Сержик.

Страстные поцелуи, гладящие, ласкающие, словно сами знающие гибкое, молодое тело руки поднимали огонь чувств девушки до небес, даря ей особое, еще почти незнакомое наслаждение. Чувства полыхали и в душе Сергея. Но их сдерживал ледяной холод, оставшийся после того, как он увидел…

Нет, капитан… курсант Александров не допустит этого, как бы ни хотелось. И почти доведенная до пика Аленка потихоньку расслаблялась, снова собирая силы, чтобы опять вспыхнуть под чуткими, нежными и пугающе умелыми пальцами любимого. Девушка не сомневалась – он знает о ней все, даже то, чего еще не было, не могло быть.

Наконец утомленная, все еще переполненная впечатлениями и отголосками могучих чувств, Лена тихо вздохнула:

– Какой ты хороший, Сержик! Как я счастлива с тобой!

– И ты мое счастье, Аленушка.

Уже задремывая, она вдруг вспомнила:

– А как мы спали там? Ты это помнишь?

– Конечно. Ложись на правый бочок.

Мужская ладонь провела по талии, погладила красивое бедро, легла на плоский животик, чуть-чуть притянула. От руки распространялось расслабляющее тепло, в уютном тепле оказалась и спина, только шею слегка щекотало дыхание любимого.

«Какое блаженство!» – успела подумать Лена и заснула.

Скоро уснул и Сергей.

То, что определяет Судьбу, смилостивилось над ними: сны были легкие, счастливые, и в них влюбленные оставались вместе, продолжая чувствовать близость друг друга.

Лишь звон будильника разорвал эту идиллию. Быстро собравшись, не выспавшийся, но счастливый курсант отправился в училище. В коридоре, как будущая образцовая жена, его провожала сонная, нежная Аленка.

Первого января больше прийти не удалось. Как и предсказывал Александров, нашлись идиоты, испортившие себе и всем остальным праздник. Злющий начальник курса метался по этажу, устраивая построение за построением и разнос за разносом.

Ладно, переживем. Этот год – выпускной, а дальше начнется совсем другая жизнь.

Оставшееся до стажировки время тоже пролетело незаметно. Добро пожаловать в войска, господа будущие офицеры!

***

В воинской части одного из самых засекреченных управлений Министерства обороны Сергею понравилось. Небольшой городок на три десятка домов имел все блага цивилизации, включая школу, помпезный Дом офицеров сталинской постройки, полный набор магазинов, госпиталь и даже бассейн с сауной. Назначенный куратором от части начальник второго отдела благосклонно отнесся к прибывшим курсантам, регулярно организовывая им посещение жилого городка и купание в этом самом двадцатипятиметровом бассейне. Вообще, порядки в воинской части после жесткой училищной дисциплины воспринимались, как полная свобода. Здесь даже не приходилось постоянно козырять офицерам.

Под проживание определили отдельную казарму в батальоне охраны, рядом с технической территорией.

Специальные сооружения, хранилища атомного меча и щита Родины, Александрова просто потрясли. Основательные, продуманные, отлично защищенные, способные безупречно функционировать в любых условиях. Оценив количество подземных стальных ворот, скрывающих ядерный боезапас, курсант с гордостью осознал: тут есть чем пригрозить супостату! И ведь это только одна воинская часть, а сколько их еще!

Несколько курсантов группы были родом из таких же военных городков, и с удовольствием делились подробностями с однокурсниками.

Работы для парней нашлось много. Да и вообще, где вы видели армию, в которой для военного человека не находились бы важные и неотложные задачи?

Пусть они относились к числу вспомогательных, но строгие слова «допуск» и «регламент» звучно отзывались в сознании, ассоциируясь с тем делом, которое скоро станет главным для молодых офицеров.

Сердце радовало обилие квартир в жилом городке. Невозможно поверить – одна из двухэтажных «хрущевок» находилась на консервации, стояла полностью незаселенной.

Отдаленность от гражданских населенных пунктов, колючая проволока по периметру, система КПП – с защитой тут все нормально.

Мысль взять с собой все накопленные деньги оказалась правильной. И очень хорошо, что их хватило на отличные вещи. В промтоварном магазине на полках лежали гэдээровские спортивные костюмы «Споретт», стояли кроссовки «Томис». Без спешки и очереди взяв по комплекту себе и Аленке, Сергей ощутил себя в наступившем коммунизме.

Да, московское снабжение – это что-то невероятное.