Привычка жить - Мария Симонова

— Слушай, Бенджи, ты умеешь читать тайные письмена лучше, чем вся моя свора жрецов. Так скажи мне — на что поставить?!

— Ставить нужно только на своих. Большего я сказать не вправе. Приказ ваш я выполню: сделаю всё, чтобы доставить вам принцессу Плей Келли. Только не очень понимаю, как вы хотите выдать ее за Замо… за вашего племянника.

— Лорд обещал мне обновить наследника, или что он там делает, чтобы человек стал здоров, как прежде. Но эти проклятые Саттаром Гордые разнюхали об этом чуть ли не сразу же. — Лицо Смерть-герцога вновь застыло, но дядька Бенджам читал как с листа:

«А уж не Береген ли, главный служитель, переметнулся?» Верховный жрец, конечно, глуп, как и всякий фанатик, но намерения предать своего повелителя в нем не было. Хотя аппаратурой связи ведал именно он, в его ведении был также и Глаз Охотника.

— Понимая, что затея с племянником провалилась, они помогли похитить девчонку! Ее нужно найти, кровь из сердца! Но и Заморыша нужно вылечить. Я хотел отправить его с кугуарами, а оказалось, что измена поселилась в дюйме от меня — среди личной гвардии. И что прикажешь теперь делать? Ждать, когда Он явится сюда сам? Скажи, Бенджи, что?!!

Наставник понимал Смерть-герцога: просить от Лорда то, что выше человеческих сил, и оказаться неспособным даже на доставку. Это равносильно потере лица, прощай и корона Мантаны, высочеству с его колоссальной гордыней не позавидуешь.

Герцог тяжело опустился за стол, уже свободный от бумаг, куда слуги по цепочке передавали остывшие яства с ужина. Гостей полагалось угостить — обычай, для многих ненавистный и раздражающий, особенно среди ночи, а по мнению Смерть-гецога очень удобный в любое время суток: в случае разногласий, непонимания или иных причин, политических или личных, слуга по его знаку всегда мог разлить гостям стоящее наготове отравленное вино, либо, как вариант, пищу можно было отравить заранее. Подумав, что так на сей раз и следовало поступить, да дела отвлекли, герцог повел рукой на соседнее кресло:

— Ладно, Бенджи, садись. Посмотрим, что там за копатели прибыли к нам с Бугров.

— Из-за Бугров, — поправил Бенджам.

— Неважно. Главное — что они там накопали.

В конце концов, у него еще оставался вариант с вином, так что о последствиях этого визита не стоило чрезмерно беспокоиться.

Когда ворота открылись, поднялись решетки, и гости, озираясь, прошли в освещенный факелами двор, встречавший их там шериф Враньеш поймал себя на мысли, что эти северные варвары, оторванные от развитой цивилизации, не одичали окончательно в своем холодном Забугорье, а совсем даже наоборот. И что ж тут удивительного, если теперь они мечтают о завоевании теплых стран с помощью вот этого вот, висевшего на их плечах действительно странного оружия. Обладая им, они поглядывали на кугуаров, выстроившихся вдоль их пути, с плохо скрываемым превосходством. «И напрасно», — подумал Враньеш. Потому что доспехи чужаков, удобные на вид, оставляли, по мнению шерифа, желать лучшего: уж очень легок и гибок был металл. Кугуары, кажется, разделяли его мнение: пусть Враньеш и не научился чуять намерение, но знал их достаточно хорошо, чтобы даже без улыбок на лицах определить насмешку. Тут шериф вынужден был признать правоту Бенджама: само наличие насмешки свидетельствовало о том, что чужаки пришли в замок, ну, не смешить кугуаров, конечно, но уж никак не для того, чтобы убивать, жечь и грабить.

Герцог Трабан Имранский восседал за столом, по правую руку от него сидел наставник гвардии Бенджамин оф Марин, а вошедший перед гостями шериф Враньеш надеялся занять место по левую. За ним, держась плотной группой, но в целом довольно раскованно и независимо, в зал вошли девять человек. Действительно, как и докладывали Бенджаму, в первую очередь обращали на себя внимание их необычные оружие и доспехи.

«Это не варвары», — тут же определил для себя Бенджам. Герцог же пристально разглядывал их снаряжение, уже подумывая о своей дежурной бутылке с ядом. Тот очевидный факт, что одной бутылкой тут не обойдешься, не был проблемой для его заветных погребов.

Гости, не успев как следует рассмотреть обстановку и хозяина, все как один опустили расширившиеся глаза: четыре мегапса — мамулино отродье — заняли позицию между ними и герцогом. Кугуары, напротив, остались неподвижны, по уставному держа самострелы на сгибе локтя левой руки.

— Его высочество герцог Имранский! — торжественно объявил шериф гостям, и они наконец-то оторвали взгляды от псов и подняли их на хозяина.

Герцог доброжелательно вздернул бровь:

— Добро пожаловать в мой замок. Мы всегда рады гостям. Даже в такое позднее время, — не преминул ввернуть он. — Скажите, кто вы и что вас привело к Нам.

Один из чужаков, стоявший чуть впереди остальных, кивнул, как бы обозначая приветствие, и назвался:

— Капитан Борис Прошин. Мы прибыли издалека, с севера….

«Откуда же они явились на самом деле, с таким вооружением? И с таким странным акцентом?..» — размышлял Бенджам.

— Запамятовал, как там называется ваша страна? — спросил герцог.

Бенджам решил было, что высочество проверяет гостей, потом вспомнил, что герцога никогда не интересовали холодные северные земли, а забугорники и вовсе отродясь носили в Имране одно название — варвары. И точка.

— Англия, — ответил капитан, ничуть не замявшись. Его люди преданно глядели на него во все глаза.

«Англия, хм, что-то такое вертится… А может, мы и впрямь проморгали сильного противника на севере?» — думал Бенджам.

— Ну что ж, путь вами проделан неблизкий. — Герцог хлопнул по столу ладонью, мегапсы тут же навострили уши. Защелкали вдвигаясь-выдвигаясь жала, в зале запахло остро и свежо. Они не видели угрозы, а чужие не излучали намерения. И ужаса они, как ни странно, тоже не излучали, а только явную и какую-то брезгливую опаску.

— Вы можете сесть, — дозволил герцог. — Давайте поговорим за, кхм-хм, ужином.

Англы расселись на принесенные слугами большие табуретки, оружие свое они положили на колени. Их капитан сел поблизости от герцога, но левое кресло рядом с его высочеством оставалось свободным. Враньеш продолжал топтаться поблизости от облюбованного места: присоединиться без дозволения к столу герцога, вообще нечасто трапезничавшего в чьем-либо обществе, он не смел. Однако Трабан не торопился трапезничать, лишь сделал пока несколько глотков из чаши. Совсем не тянуло к блюдам и дядьку Бена, которому кусок в горло не лез со стола герцога после высказанного тем подозрения в его измене.

Гости тоже что-то не спешили набрасываться на еду: они сидели, молча переглядываясь, косились на бродящих вокруг стола псов и на неподвижных кугуаров и даже не притрагивались к кубкам. Лишь один что-то всё время жевал, но это что-то было явно не из предложенных блюд.

Неизвестно, насколько эти англы были варварами: да умели ли они вообще обращаться со столовыми приборами? Но в субординации и в дворцовом этикете они явно знали толк: руками в тарелки они не лезли, и подобающее молчание царило до тех пор, пока не заговорил сам хозяин:

— Так что же привело вас в наши края? — полюбопытствовал герцог, официально открывая беседу.

— Наш король Людовик Пятый, — ответил капитан Прошин, и его люди дружно опустили головы — вроде как кивнули, а может, это была дань уважения их королю, — хочет наладить контакты с югом. Англия — большое государство, она может стать для Имрана очень выгодным союзником.

Бенджам никак не мог определить, лжет ли гость, или говорит правду — что-то мешало, этакие странные помехи. «Англия-то, возможно, и может, — подумал он, тайком скользя глазами по прибору, закрепленному на голове у ближайшего из гостей, — а вот мы…»

— Но ваш Людовик, хм, Пятый надеется извлечь из этого какую-то выгоду и для себя, не так ли? — сказал герцог, побарабанил пальцами по столу, потом спросил в лоб: — Что ему надо на юге?

Прошин пожал плечами — жест как бы удивленного непонимания: зачем политику задавать такой элементарный вопрос?

— Его интересует расширение политических и торговых связей с сильными государствами. Это же естественно. Но мы уже поняли, что в Имране существуют серьезные проблемы: у вас окопался Темный Лорд, который, м-м-м… берет странную пошлину.

Присутствующие имранцы словно получили легкий шоковый удар. Герцог переменился в лице. Так и стоявший слева от него Враньеш отпрянул и поднял руку в охраняющем жесте. Бенджама и того передернуло, и он почувствовал, как по его невозмутимым кугуарам пробежал легкий озноб.

От капитана, конечно же, не укрылась реакция окружающих на его слова.

— Прошу прощения, — склонил он голову. — Я знаю, что у вас не принято говорить об этом.

— Даже шепотом! — вдруг четко произнес Враньеш.

— Но шила в мешке не утаишь, а мы в пути повидали немало людей, — сказал Прошин. — И пришли к выводу, что деятельность Лорда, — все опять вздрогнули, — это то единственное, что нам следует хорошенько уточнить, рассмотреть и взвесить, прежде чем вступать в какие-либо соглашения с Имраном.