Простушка - Коди Кеплингер

Секунды шли. В машине было слышно лишь наше дыхание. Мама коротко прерывисто вздыхала, будто хотела сказать что-то, но передумывала прежде, чем с губ срывалось первое слово. А я ждала.

– Бьянка, – наконец проговорила она. Мы уже минут пять сидели молча. – Я… прости меня. Мне очень, очень жаль.

Я молчала.

– Я не хотела, чтобы все так кончилось. – Голос ее срывался, и мне хотелось посмотреть, не плачет ли она, но я не повернулась. – Я уже давно была несчастна, а после смерти бабушки отец предложил, чтобы я съездила в путешествие. И я подумала, что это поможет. Оторваться ненадолго от всего, выступить в разных городах, вернуться, и… и чтобы все наладилось. Стало, как когда мы с папой только поженились. Вот только…

Длинными тонкими и дрожащими пальцами она сжала мою руку. Я неохотно повернулась к ней лицом. Щеки ее были сухими, но глаза блестели и затуманились от слез. Просто плотину еще не прорвало.

– …вот только я ошибалась, – ответила она. – Мне казалось, я смогу убежать от проблем, но этого не вышло, Бьянка. Куда бы ты ни уехала, что бы ты ни делала, чтобы отвлечься, рано или поздно реальность настигнет тебя. Я возвращалась, и через несколько дней тоска снова догоняла меня. Тогда я уезжала в очередное путешествие. И всякий раз оно длилось чуть дольше – я планировала больше мероприятий, подальше от дома… А потом наступил день, когда я поняла: дальше уже некуда. Я осознала это, находясь на другом конце страны, и мне пришлось признать правду.

– Какую правду?

– Что я не хочу больше жить с твоим отцом. – Она опустила голову и уставилась на наши сплетенные руки. – Я очень люблю твоего отца, но больше не влюблена в него так, как он влюблен в меня. Звучит банально, я знаю, но это правда. Не могу больше лгать и притворяться, что у нас все в порядке. Прости.

– Значит, ты хочешь развестись с ним?

– Да.

Я вздохнула и снова посмотрела в окно. На улице по-прежнему было серо. И холодно.

– Ты должна сказать папе, – проговорила я. – Он считает, что все это ошибка. Не может поверить, что ты… что ты могла так с нами поступить.

– Ты меня ненавидишь?

– Нет.

Ответ не слишком меня удивил, хотя слово слетело с языка автоматически. Вообще-то мне хотелось ее ненавидеть. Даже не за развод – в последние несколько лет она так часто отсутствовала, что я уже привыкла жить с одним родителем, и эта перспектива меня не огорчала. Если честно, я подозревала, что они скоро расстанутся. Мне хотелось ненавидеть ее из-за папы, из-за той боли, которую она ему причинила. Из-за того вечера, когда он сорвался.

Но тут до меня дошло. Не она вызвала этот срыв. Я могла винить ее сколько угодно, но это было бессмысленно. Мама наконец взяла на себя ответственность за свою жизнь, и отец должен был сделать то же самое. Оставаясь женатыми, продолжая жить так, как жили последние три года, они просто отрицали правду.

Мама признала реальное положение вещей, и отцу тоже хорошо бы открыть глаза.

– Нет, мам. Я тебя не ненавижу.

Когда мама высадила меня на школьной парковке, где я оставила машину, уже давным-давно стемнело. Весь день мы колесили по Хэмилтону и разговаривали обо всем, что случилось, пока ее не было. Мы делали так каждый раз, когда она возвращалась из путешествия. Только на этот раз она вернулась уже не домой. По крайней мере, оставаться у нас она не собиралась.

– Теперь, наверное, надо поехать и поговорить с твоим папой, – сказала она. – Может, тебе лучше у Кейси сегодня переночевать, дорогая? Я даже не знаю, как он отреагирует… Хотя нет, вру. Я знаю, как он отреагирует, и ничего хорошего не жду.

Я кивнула, надеясь, что она ошибается. Хотя под «ничего хорошего» мы с ней имели в виду разные вещи. Я не стала рассказывать ей о папином срыве – в первую очередь потому, что обошлось без серьезных последствий. Она, наверное, боялась криков и слез – обычное дело при семейных скандалах. Не нужно ей переживать еще и из-за того, что в папиной жизни может снова возникнуть бутылка. Тем более что в прошлый раз все обошлось.

– Боже мой, – прошептала она. – Я чувствую себя ужасно. Приехала сообщить мужу о разводе в День святого Валентина. Какая же я… стерва. Может, подождать до завтра, и…

– Ты должна сказать ему, мам. Будешь откладывать – так никогда и не решишься. – Я отстегнула ремень безопасности. – Пойду позвоню Кейси и спрошу, можно ли переночевать у нее. А ты езжай… а то уже поздно будет.

– Ладно. – Она сделала глубокий вдох и медленно выдохнула. – Так и сделаю.

Я открыла дверцу «Мустанга» и вышла.

– Со мной все будет в порядке.

Мама покачала головой, теребя ключи в зажигании.

– Ты не должна вести себя, как взрослая, – пробормотала она. – Это я мать. Я должна утешать тебя и говорить, что все будет в порядке. Как же это все неправильно.

– «Правильно» не всегда хорошо. – Я ободряюще улыбнулась. – Давай завтра поговорим, мам. Удачи.

– Спасибо, – вздохнула она. – Люблю тебя, Бьянка.

– И я тебя.

– Пока, моя девочка.

Я закрыла дверь и отошла от машины. Проследив за тем, чтобы улыбка не сползала с лица, помахала ей и проводила взглядом красный «Мустанг», выезжающий со стоянки на шоссе. Перед съездом на трассу мама притормозила, будто сомневаясь, двигаться ей дальше или нет. Но потом машина набрала скорость. А я махала и махала ей вслед.

Но как только фары скрылись из виду, я перестала улыбаться. Я знала, что все будет в порядке. Знала, что мама поступала правильно и для обоих моих родителей это шаг в нужном направлении. Но я также понимала, что папа будет против… по крайней мере, поначалу. Я улыбалась, чтобы приободрить маму, но вспомнив о папе, повесила голову.

Достав ключи из заднего кармана, я открыла дверь своей машины. Кинув вещи на пассажирское сиденье, забралась внутрь и закрыла дверь, отгородившись от февральского вечера, который заставил меня продрогнуть. В течение нескольких минут я просто сидела в машине, где стояла абсолютная тишина. Старалась не думать и не переживать из-за родителей.

И конечно, это было невозможно.

Я порылась в сумочке, отыскала в завалах оберток от жвачки и ручек телефон и собралась уже набрать номер, но палец задержался над клавиатурой.

Я не стала звонить Кейси.

Три гудка, и он взял трубку.

– Привет. Это Бьянка. Ты все еще занят?

– Ты издеваешься, что ли?

Я потрясенно таращилась на огромный плоский экран и чувствовала, как заливаюсь краской. Невероятно! С момента моего приезда – а это было всего час назад – Уэсли уже в десятый раз выигрывал у меня в «Соул Калибур IV»![14] Поднимаясь по ступенькам его дома, я предполагала, что из его спальни украдкой выскользнет какая-нибудь длинноногая блондиночка, но глазам моим предстала совсем другая сцена. Уэсли играл в приставку. А я, мазохистка, решила бросить ему вызов.