Спасeнному рай - Владислав Виногоров

Прошло еще несколько минут, и на посадочной площадке стали появляться первые освобожденные легионеры. Стэн решил, что, встретив их не в рубке крейсера, а внизу, несколько приободрит. Оставив пульты на недовольного Конга, молодой генерал решительно направился к лифту.

Первый, кто попался Стэну на глаза, когда он уже спустился вниз, был здоровенный светловолосый парень, показавшийся генералу смутно знакомым. Подойдя ближе, Стэн прислушался.

— Замки перестали работать, и я сразу в коридор. Тут смотрю — стоит пехотинец, метр двадцать на коньках и в шляпе. Морда перепуганная, руки трясутся. Никак лучемет из кобуры вытащить не может. Ну я его…

Стэн улыбнулся и решительно направился к спасенному легионеру.

— Пшеничникофф!

— Господин генерал!

— С освобождением. Давай на борт.

— Есть!

Сержанта Пшеничникоффа, которого Стэн хорошо помнил по первой операции Патруля на Сабе, видеть было приятно. Он сразу же занял в рубке очень много места и с присущим ему мрачноватым юмором рассказывал, как «беседовал» с охранниками и наиболее наглыми заключенными. Стэн смеялся вместе со всеми, но при этом понимал, что одна из таких бесед могла закончиться для бравого сержанта плачевно. Хотя, а почему для сержанта? Оказалось, что Пшеничникофф успел окончить офицерскую школу Патруля и давно уже являлся капралом. Стэн решил, что парню очень неплохо будет дать при первом же удобном случае ротмистра.

Операция между тем подходила к своему завершению. Звездолеты легионеров стремительно загружались освобожденными товарищами и готовились стартовать с планеты. Начальник тюрьмы оказался поразительно похож на сциллийца, и генерал Ижи распорядился взять его с собой, чтобы на досуге как следует с ним потолковать. Все ворота тюрьмы уже были открыты настежь, и благодарные заключенные стремительно разбегались во все стороны. Дело было сделано. Стэн решительно прервал очередной рассказ Пшеничникоффа и погнал его и остальных в перегрузочные ложа — пора было убираться подальше от тюремной планеты, которая еще долго будет помнить визит легионеров.

На Сабе флотилию встретили с ликованием. Стэн с интересом узнал, что про этот «подвиг» уже сложена легенда. Повествует она о том, как император с огненным мечом спустился с небес и, разбив оным мечом темницу, освободил своих друзей, которые томились там, несправедливо заточенные злыми врагами. Выслушав эту оду, Стэн взвыл. Конечно, без народного эпоса не бывает народного героя, а люди, как их ни приманивай демократией, избирательным правом и прочими глупостями, все равно верят в доброго и справедливого царя, который принесет им долгожданное освобождение от всех неприятностей. Но не такой же бред сочинять! Впрочем, такую реакцию свежесочиненный эпос вызвал только у Стэна. Остальная компания легионеров веселилась от души. Джейк издевательски рассуждал о том, что теперь и он попадет в историю, как друг величайшего из императоров и придворный маг по совместительству. Генерал Ижи хитро щурился и туманно намекал на шикарные перспективы, открывающиеся для его семейства, так как именно он, генерал Ижи, являлся сокамерником Стэна, а значит — являлся верным другом, позволявшим пережить все невзгоды заточения в темнице великому императору. Остальные тоже скалили зубы и изощрялись в словоблудии. Когда Стэна это совсем достало, он совершенно искренне пообещал первым же указом распорядиться повесить зубоскалов на воротах дворца, дабы вызвать у подданных должный трепет перед монаршей особой, а саму особу оградить от потоков откровенных издевательств. После чего вторым указом будет законодательно закреплено то, что при императоре будут находиться исключительно глухонемые, дабы не травмировать слух монарха гнусными подковырками и не разглашать государственной тайны. Выслушав эту тираду, компания легионеров разразилась дружным хохотом, а Стэн язвительно заметил, .что смеяться им осталось недолго — сами толкают его на престол, потом пусть не обижаются.

На Сабе же в это время шли народные гулянья. Праздновалась первая победа императора в таковой ипостаси. Генерал попробовал укрыться у себя дома, но и тут ему покоя не дали. Одна за другой следовали делегации официальных лиц планеты, спешащие поздравить с победой и подобострастно заглянуть в глаза новоиспеченному монарху. В конце концов Стэн вызвал к себе Боба и объяснил, что либо Боб что-то придумает и Стэна оставят в покое, либо Стэн за себя не ручается и кого-то таки разделает по всем правилам мясницкого искусства. Это подействовало, и следующую делегацию Боб развернул, заявив, что у их величества мигрень и оне сегодня больше никого не принимают. Стэн вздохнул с облегчением. Но ненадолго. Минут через двадцать заявились Джейк, оба Ижи, Пшеничникофф, Шмулерсон и Конг. Они нагло потребовали, чтобы Стэн немедленно распорядился накрыть столы, так как императорскую победу надлежит отпраздновать бурным застольем.

— Какую, на хрен, победу? — возмутился Стэн. — Я же водителем рейсового автобуса работал! Что вы делаете?

— Давай я тебе объясню, — спокойно ответил Шмулерсон. — Ни один самодержец никогда не занимался непосредственно ведением войн. Единичные примеры известны, но они только подтверждают правило. Самодержец должен быть лицом государства и не более того. Он обязан вызывать у своего народа только положительные эмоции, быть обожаем и всячески превозноситься. Для этой цели о нем положено сочинять легенды. Иногда правдивые, иногда не очень. Легенды эти следует распространять до тех пор, пока в них не уверуют люди. Так что не надувайся и дай создать еще одну легенду: это мы знаем, что будем здесь пьянствовать, а люди должны понять, что речь идет о военном совете величайшей важности, на котором будут приняты судьбоносные для Галактики решения.

— То есть, все решения вы уже приняли? — осведомился Стэн. — Может, и меня иногда будете в известность ставить?

— Не кипятись, — примирительно произнес генерал Ижи, — пошушукаться действительно надо. Сейчас начнется самое неп'иятное: нас попытаются уничтожить п'ямо на Сабе. Если 'аньше с нами толком ничего не удавалось сделать из-за отсутствия у нас постоянной базы, то тепе'ь это не составит т'уда. Так что сегодня можем и попьянствовать, а завт'а нужно что-то делать.

На этом и порешили. Стэн со вздохом повалился в кресло, а Джейк тут же дорвался до одного из терминалов и яростно заколотил по кнопкам. Не прошло и минуты, как по дому забегали роботы-прислуга. Готовилась громадная пьянка.

Наутро встав с тяжелой головой и жутким желанием навалять вчерашним гостям по шее, Стэн облачился в халат и проследовал на кухню, чтобы выпить кофе. Пользоваться роботами генерал не любил и, если была возможность, кофе варил себе сам. На кухне уже кипела жизнь: Джейк с Бобом и Конгом вовсю поправляли пошатнувшееся после вчерашнего здоровье. Лечились они пивом и, судя по количеству пустых бутылок, лечились уже довольно давно. Если это безобразие не прекратить, оно явно грозило перейти в следующую пьянку.

— Могу я узнать, — деликатно откашлявшись, елейным голосом произнес Стэн, — а чем это мои возлюбленные подданные тут занимаются в такую рань?

Тон, которым Стэн поприветствовал друзей, не обещал для них ничего хорошего. Джейк это понял сразу и быстро огляделся, ища возможные пути для спешного отступления. Конг тоже почувствовал себя не в своей тарелке. Зато Боб остался Бобом.

— Э-э-э… Стэн! А ты не помнишь, что ты вчера кому пожаловал?

— Не помню, — решительно ответил молодой генерал. — А значит — ничего не было!

— Ты и вердикт подписал, — ядовито ухмыльнувшись, вставил Джейк.

— Какой вердикт? — Стэн начал что-то смутно вспоминать, но голова все еще работала плохо.

— Ты пива попей, оно полегчает, — предложил Конг.

Стэн молча уселся на табурет, откупорил бутылку и с подозрением посмотрел на развлекающуюся компанию. Что-то, напоминающее слова Боба, несомненно было. Но вот что именно? Чем больше генерал думал над этим, тем больше понимал, что, похоже, что-то наподписывать-таки вчера умудрился. А принимая во внимание современные средства коммуникации… Неужели мир был вчера осчастливлен первым императорским указом? Какой ужас!

— Боб! — Стэн решительно встряхнул приятеля. — Сейчас и здесь ты быстро и во всех подробностях рассказываешь все, что было, или я с тебя собственноручно спущу шкуру. Остальным — молчать!

Опасения Стэна не подтвердились. Никакими указами он Галактику, хвала Богу, не осчастливил. Зато умудрился принять Пшеничникоффа в какой-то рыцарский орден. В какой именно, никто вспомнить не мог, но Серж Ижи вызвал к себе кого-то из подчиненных и отдал приказ разработать устав и подогнать историю ордена подо что-то уже существовавшее. Стэн застонал. Но оказалось, что генерал Ижи тоже не спал. Он собственной властью произвел Пшеничникоффа в ротмистры и даже выдал ему крейсер. Для того чтобы данное деяние не кануло в Лету, генерал распорядился подготовить крейсер для передачи новоиспеченному ротмистру не позднее шести часов этого утра. Так как приказ отдавался часа в четыре… Погуляли легионеры здорово.