Снова будешь моей - Лина Коваль

и блистеры с таблетками. Сажусь рядом с ней на матрас и откидываю прядь влажных волос с лица. Провожу ладонью по холодной щеке, а большим пальцем по припухшим губам. Её лицо выглядит так, будто она со всей присущей упрямостью оплакивала наши несостоявшиеся отношения все последние восемнадцать часов.

— Андрей? — резко поднимает плечи.

— Ш-ш, — опускаю её обратно на кровать. — Сильно болит?

Тихо вздыхает.

— Нет… Уже нет…

— Хорошо, — глажу по спине.

— Полежи со мной, — шепчет отодвигаясь.

Это выше моих сил… Похрен…

Сняв пиджак, послушно ложусь рядом, размещая ее голову на своей груди. Вжимаю её тело в своё, запуская немедленную реакцию ниже пояса.

— Я рада, что ты пришёл, — робко размещает руку на моем животе, от чего дышать становится ещё сложнее. — Ксюша не полетит в Сочи, у неё в выходные работа…

— Пытаюсь переварить информацию.

— Я подумала… если у нас не получаются… хм-м… отношения. Может… может ты согласишься отметить мой день рождения со мной?

Закидываю ногу на ногу, чтобы хоть немного утихомирить стояк. Повсюду её запах.

— Как… как друг? — забивает последний гвоздь в мою выдержку…

Глава 27. Настя

В следующую секунду после этого предложения, тело подо мной начинает сотрясать дикий хохот.

— Ну? Что ты ржёшь? — бью ладошкой по твёрдому животу, задирая голову. Ничего в полумраке не вижу. Хочу включить свет и рассмотреть его. Хотя так тоже хорошо. Чувствую только крепкие руки и аромат парфюмерной воды, смешанный с запахом его тела.

Надеюсь, самолёт уже в небе? Андрей не улетел. Значит ему не все равно. Вижу, как волнуется ведь. Переживал.

Наверное, администратор ему рассказала про скорую.

Я сама виновата. Распереживалась, весь день провалялась в обнимку с пачкой салфеток. Ругала себя, потом этого бесчувственного. Мы оба натворили дел, оба запутались.

Поездка на уик-энд — это то, что нам нужно.

Андрей замолкает, целует меня в голову и ещё крепче вдавливает в своё тело, так что дыхание сводит. Хочется закинуть на него ногу или потереться щекой о белую рубашку на груди. Но я терплю.

Лишнее, наверное.

— Настя… какой, на хрен, друг? — выдыхает устало.

— Обычный…

— Пф-ф… Спи, я к себе пойду.

Резко садится, скидывает ноги на пол и растирает пальцами виски. Кажется, его мучают головные боли. Свет от окна падает ему на лицо. Выглядит таким напряжённым, и … возбуждённым.

— Спокойной ночи, — прощается он, поднимаясь и закидывая пиджак на плечо.

— Андрей… — пытаюсь задавить отчаяние в голосе. — Ты… ты ведь не уедешь?

— Не уеду. Подруга! — проплывает издевательский смешок. — И двери закрой.

Откидываюсь счастливая на подушки.

Мы едем в Сочи. Вместе.

* * *

Следующим утром не спеша завтракаем в ресторане при нашем отеле. Под контролем строгих глаз Андрея пытаюсь заставить себя съесть хотя бы порцию овсяной каши. Ведёт он себя намеренно отстранённо. Вернулся в своё амплуа мрачного героя. Будто и не вжимал вчера меня в своё тело так, что чуть кости не треснули, и… словно согласился с дурацкой мыслью стать моим другом.

Выглядит при этом в обычной белой футболке и черных спортивных шортах отлично, по крайней мере так считаю я и примерно пять девушек в ресторане, которые не сводят с него глаз.

Быть с таким мужчиной на дружеской волне— это, наверное, что-то на языке неудачницы. В общем, не про меня…

Весь вчерашний день я прорыдала в подушку. Не покидало ощущение безысходности и беспомощности. Чувствовала себя маленькой девочкой, у которой отобрали куклу. Красивую розовую Барби с глянцевыми волосами. «Прости, ты для неё не очень хороша. Поэтому надо вернуть вон той хорошей девочке. Она вела себя правильно и не устраивала истерик».

Ах, да, я совсем забыла. Ещё добавили: «Будь счастлива, девочка».

Очень вдохновляюще.

Горничная заметила моё состояние, когда пришла убираться в номере. От нервов желудок разболелся нестерпимо. Словно ножи вставляют под грудью. Видимо организм решил поменять душевную боль на физическую.

Андрею из принципа звонить не стала. Решил меня бросить, значит так тому и быть, что уж.

Поджидая его с двумя чемоданами возле гостиницы после выселения, ни в чем себя не виню.

Дружба так дружба, Громов? Чтобы её закрепить я надела ультракороткий черный летний комбинезон с открытыми плечами. Всё-таки женское коварство не знает границ.

Спустя десять минут ожидания, к зданию гостиницы подъезжает пафосный красный кабриолет. За рулём неожиданно мой унылый бывший муж в темных очках.

— Серьёзно? — смеюсь.

— У нас праздник, — говорит он тихо, складывая чемоданы в багажник.

— Ой, не напоминай, — ворчу, размещаясь в бежевом кожаном салоне. Шорты от комбинезона в таком положении выглядят, как будто я забыла их надеть. То, что надо!

— А что? Тебе всего двадцать семь…

— Столько мне ещё никогда не было и я… немного волнуюсь.

Андрей садится на водительское кресло, проезжается взглядом по моим ногам и открытым плечам. Отвернувшись, громко вздыхает и низким голосом говорит:

— Каждый раз, когда мы куда-то едем, ты надеваешь все меньше и меньше одежды.

Оставляю эту реплику без ответа, ослепительно улыбнувшись. Хриплый голос и побелевшие костяшки пальцев, нервно сжимающие руль — это тоже то, что надо!

Выехать из Краснодара летним субботним утром в сторону моря нелёгкий квест. Долго стоим в пробках, слушая музыку. Я подпеваю, пританцовываю и улыбаюсь людям из соседних машин.

Мой водитель никак на это не реагирует.

После нескольких часов в дороге, справа периодически начинает показываться море. Господи, как давно я его не видела! Лазурная гладь переливается на солнце и кажется бескрайней. Снимаю авиаторы, и подставляю лицо тёплому солёному ветру.

Потрясающе.

— Андрей, — весело кричу, подняв руки, — давай остановимся. Море…

Снисходительно смотрит на меня и уголки губ чуть поднимаются. В этот момент он такой неотразимый, что я тут же грустнею, вспоминая, что эта поездка могла быть другой. Если бы только мы оба не сделали поспешных выводов, постарались друг друга понять и вовремя поговорить.

Выполняет мою просьбу он через пятнадцать минут. Паркует кабриолет возле придорожного кафе.

Не дожидаясь, выскакиваю из машины, бегу по узкому проулку между домами, затем по тёмному короткому туннелю под железной дорогой и вылетаю на дикий небольшой пляж.

Людей практически нет.

Скинув босоножки, ступаю на горячие гладкие камни и визжа от обжигающих ощущений, бегу к морю. Как в детстве.

Ставлю ноги на холодные мокрые камни, захожу чуть дальше. Рассматриваю свой педикюр через прозрачную тёплую воду, и, поворачиваясь, машу рукой приближающемуся Андрею:

— Иди, сюда! Вода кайф!

Засунув руки в карманы шорт, он идёт ко мне не спеша. Как на эшафот. Господи, ну что