Синдром жертвы - Чингиз Абдуллаев

– Когда у нас самолет в Москву? – поинтересовался Казбек Измайлович, обращаясь к Резунову.

– В пять часов вечера.

– Значит, время еще есть. – Гуртуев взглянул на Дронго и, словно понимая, о чем хочет попросить его коллега, неожиданно предложил: – Давайте сделаем немного иначе. Сначала поедем к тому дому и все осмотрим, а потом уже пообедаем.

– Хорошо, – согласился Исмагулов.

У Дронго зазвонил мобильник. Посмотрев на номер, он увидел, что звонит капитан Павленко из Челябинска, и быстро произнес, уже понимая, что произошло нечто чрезвычайно важное:

– Слушаю.

– Здравствуйте, у меня остался номер вашего телефона, и поэтому я вам звоню...

– Что случилось? – нетерпеливо перебил Павленко эксперт.

– Мы составили фоторобот и показали его Кириллу Игоревичу. В общем, он узнал этого человека...

– Не может быть! – удивился Дронго.

– Ксения описала его в своем дневнике, – раздался в трубке голос Попова. Очевидно, он стоял рядом с Павленко и вырвал трубку из рук капитана. – Она описала его очень подробно. Высокий, красивый мужчина в очках. Его зовут Вадимом Тарасовичем. Он книгоиздатель. Алло, вы меня поняли?

– Понял, – глухо ответил Дронго, – именно поэтому я так настойчиво просил у вас этот дневник.

– Я его действительно уничтожил, – признался Попов. – Там было очень много личного. Я даже не предполагал, что она так переживала всю эту историю. Если бы раньше знал... Они познакомились в московском отеле «Националь», где она останавливалась в апреле этого года. Он пил там кофе.

– Какие конкретно числа?

– С двенадцатого по четырнадцатое. Тринадцатого они познакомились, у нее так и записано – тринадцатого апреля. А потом он еще один раз приезжал в Челябинск. Но между ними ничего не было, даже не могло быть, это абсолютно точно. Она считала его милым, интеллигентным человеком. Вы меня понимаете?

– Очевидно, он производил именно такое впечатление. – Дронго едва удержался, чтобы не добавить: «В отличие от вас».

– И еще, – торопливо продолжал Попов, – он сказал, что у него пожилая секретарша. Может, это вам тоже поможет.

– Когда они снова встретились?

– В конце мая. Она даже удивилась, что он приехал и сумел найти ее через родителей.

– Понятно. Спасибо, что вы все-таки решились мне это сообщить. Лучше поздно, чем никогда.

– Я ее любил! – несколько патетически воскликнул Попов. – И эту утрату буду переживать всю свою оставшуюся жизнь.

Очевидно, эти слова предназначались для Павленко и других офицеров милиции, которые могли находиться рядом. Дронго поморщился и быстро попрощался.

– Все наши прежние предположения подтверждаются, – сообщил он, закончив разговор. – Незнакомец везде представляется как Вадим Тарасович. Высокий, красивый, обаятельный, в очках. Судя по всему, деньги у него есть, если он посещает такой отель, как «Националь». И хороший вкус. Нужно проверить, возможно, он жил там в начале апреля. Он представился книгоиздателем, говорил, что у него пожилая секретарша. Скорее всего, так оно и есть, в деталях обычно не лгут.

– Почему же этот вице-губернатор столько времени молчал? – разозлился Резунов.

– Он прочел ее дневник и понял, какую травму нанес своей жене собственным поведением. Поэтому не хотел нам показывать дневник и уничтожил его.

– Машины ждут, – сообщил Исмагулов, и все вышли из кабинета.

Глава 15

Поздно вечером все трое прилетели в Москву. Дронго уже ждал водитель, который отвез его домой. Они договорились увидеться завтра утром в здании министерства у Резунова. Домой Дронго вошел, когда часы показывали первый час ночи. Он разделся на ходу, прошел в ванную комнату, встал под горячий душ...

...Конечно, посещение дома в Астане, где произошло убийство, было только формальностью. Спустя два с половиной года все неузнаваемо изменилось. После обеда их отвезли в аэропорт, в зал для официальных делегаций. Исмагулов лично провожал гостей.

– Мы сделаем список как можно быстрее, – пообещал он на прощание.

Обратно они летели довольно спокойно, пока на подлете к Москве не началась турбулентность. Капитан лайнера включил световое табло, извещавшее пассажиров о том, что им необходимо пристегнуться. Минут двадцать их довольно сильно трясло. Может, поэтому он приехал домой такой разбитый и уставший. А может, еще и потому, что события последних дней так сильно его потрясли.

Интересно, что в любом детективном романе речь идет о сыщике, убийце, жертве, свидетелях – как основных героях этого повествования. Но никто и никогда не пишет о родственниках жертв этих преступлений. Внешняя романтика, когда сыщик ищет убийцу, и суровая реальность, когда близкие люди теряют родного человека, когда трагедия входит в их жизнь и остается с ними навсегда незаживающей раной.

Человек смертен, он подсознательно готов к потерям близких, понимая, что ничего не вечно на этой земле. Но насильственное и неожиданное прерывание жизни причиняет ни с чем не сравнимую боль. Поэтому попала в психиатрическую больницу мать Оксаны Скаловской, лежит в реанимации отец Ксении Поповой; получил сердечный приступ, а может, и инфаркт, муж Лилии Сурсановой. Страдают дети убитых женщин, их родители, их близкие и родные. А сам убийца в это время где-то ходит, живет, радуется жизни, считает себя достаточно умным и проницательным, насмехается над сыщиками, пытающимися найти его, и планирует новые несчастья, которые он готов принести в новые семьи.

Дронго вышел из ванной, надел халат и подошел к компьютеру. Вдруг включился автоответчик, и раздался знакомый голос друга и напарника Эдгара Вейдеманиса.

– Если можешь разговаривать, сними трубку, – попросил он.

Дронго устало поднял трубку.

– Добрый вечер, – обрадовался Эдгар. – Как ты себя чувствуешь?

– Не очень, – признался Дронго. – Эти поездки меня окончательно добили. Особенно сегодняшняя. Минут двадцать была такая болтанка, что лучше не вспоминать.

– А как с вашим расследованием?

– Пока ищем...

– Ты читал вчерашнюю газету? Там даже поместили твою старую фотографию. Интересно, где они ее нашли? На ней тебе лет на пятнадцать меньше.

– Ну и хорошо, не будут узнавать на улице, – пробормотал Дронго.

– Корреспондент пишет, что вся надежда на тебя, признанного международного эксперта, и профессора Гуртуева, лучшего психоаналитика страны. А вот милицейские чины ругает. Досталось всем – и генералу Шаповалову, и полковнику Резунову.

– Это нечестно, – возмутился Дронго. – Они достойно делают свое дело. Без них мы бы никогда и ничего не нашли.

– По-моему, опять хотят наехать на их министерство, – сообщил Вейдеманис. – Ты, наверное, слышал, скоро собираются переименовать милицию в полицию. И, конечно, нужно убрать старого министра и его команду. У них полным-полно проблем, а серийный маньяк появился как нельзя кстати. Тем более что посмел убить жену такого чиновника. Теперь ни один губернатор, ни один мэр города не может быть спокоен за свою семью.

– Глупости все это! Убийца действует очень избирательно и не нападает на каждую встречную. У него свой вкус, свой выбор, свой «синдром жертвы», как это называет профессор Гуртуев. На других женщин он просто не обращает внимания. Ему нужна та, которая вызывает у него приступы желания.

– Я могу чем-то помочь?

– Завтра посмотрим. Утром у нас совещание, после я тебе позвоню. До свидания.

– Спокойной ночи. Ложись и поспи, у тебя усталый голос, – посоветовал Вейдеманис.

Кажется, он прав. Надо немного отдохнуть. Проверить свою почту – и отправиться спать. Дронго включил компьютер, привычно нажал на клавиши. Четырнадцать полученных писем. Шесть можно сразу убрать; три из Италии, надо прочесть и сразу ответить – наверное, написала Джил или дети. Еще несколько каких-то сообщений... Кажется, письмо из банка... И последнее... Указано имя отправителя – «Неизвестный, который будет вам интересен». Наверное, спам. Или порнография. Можно не глядя удалить. Хотя... Интересно, кто автор. Женщины так обычно не пишут. И потом, почему «неизвестный»? Значит, мужчина. Если это сайт гомосексуалистов, вот будет весело. Нужно посмотреть. Он открыл письмо и прочитал: «Добрый вечер, господин Дронго. Вынужден обращаться к вам именно так, не зная вашего настоящего имени, которое вы много лет так усердно скрываете. Я прочел в газете статью о вашем расследовании, и мне захотелось написать вам. Насколько я понял, вы не просто эксперт по вопросам преступности, а настоящий «охотник за головами». Это, наверное, по-своему интересно. Азарт погони, когда вы хотите обязательно найти и поймать нужного вам человека... Но учтите, охота не всегда бывает успешной. Даже по статистике. Нельзя все время побеждать. Иногда и загнанный зверь нападает на охотников. Тогда исход бывает не очень ясен. Мне кажется, вы напрасно согласились помогать в последнем расследовании. Вы ведь специалист по международной преступности, разоблачали наркобаронов, политических деятелей, разных интернациональных аферистов. Зачем вам опускаться до уровня бытовых преступлений? Это не ваше, уважаемый эксперт. Или вы считаете иначе? В таком случае напишите мне, почему вы согласились на подобный эксперимент. Может, вам интересно проявить свои способности и в очередной раз продемонстрировать миру свое превосходство? Или вы просто не можете иначе существовать? А может, вам интересен сам процесс охоты? Или вам хорошо платят за соучастие в подобном расследовании? Заранее прошу меня простить, что осмелился вам написать и узнать ваше мнение. Неизвестный, который будет вам интересен».