Террорист из «Гринго» - Александр Мокроусов

на которую в каком-то изысканном беспорядке были накиданы местные лакомства, лохматые тишмание, кусочки белой нуги, ролы кадаиф и рахат лукум, медовые шарики лакма. Я знаю названия. Повторюсь, я люблю Стамбул не меньше, чем Рим или Москву.

– Надеюсь вы не пьете коктейли? Этот однослойный бурбон, – Сингх машет рукой в сторону столика, – провел чертову кучу лет в одной единственной бочке, дожидаясь этой встречи, смешать его с чем бы то ни было – преступление.

– Полностью с вами согласен, чистота в выпивке, в отношениях, в друзьях. Это то, к чему я всегда стремлюсь. – Я бросаю первый, пробный шар.

Реакции на мой заход я не получаю, поскольку снизу, со стороны пирса раздаются какие-то громкие и очень официальные голоса. Прибыли пограничники.

Через десять минут в моем паспорте уже стоит штамп таможенной службы Турции, подтверждающий, что я покинул территорию Турецкой республики. Признаться, мне нравится такой способ прохождения пограничных формальностей. Мы, так и не выпив перед приходом пограничников, возвращаемся к столику с напитками. Рядом, на низенькой тумбе, уже стоит блюдо с дюжиной жареных на гриле хвостов лангустов и креветками, несколько луфарей и ломтиков камбалы. Все это украшено припаленными о раскаленную решетку половинками лимона, ломтиками такого же полосато-подгорелого болгарского перца и куполами брокколи. О происхождении повара непрозрачно намекает стоящая рядом плошка с майонезом.

Я смотрю на столик и моментально забываю, что плотно позавтракал немногим более трех часов назад. Патель щедро плещет карамельную жидкость в грубые, низкие бокалы толстого стекла, мы молча чокаемся и выпиваем.

Я киваю на большой, сервированный стол.

– Ваш сын…

– Мой сын сегодня ночью улетел домой. Я решил, что его каникулы уже и так слишком затянулись.

– Очень жаль. Я, кстати, так и не узнал его имя.

– Оно вам и не нужно. К сожалению, в свои двадцать, он все еще не сделал ничего для того, чтобы кому-то потребовалось запоминать его имя.

– Мы проведем все путешествие вдвоем? – Задаю я очень волнующий меня вопрос будничным, совершенно равнодушным голосом, вполне соответствующим текущему направлению беседы.

И мне совершенно не нравится, что Сингх делает вид, что не слышит этот вопрос. Он отвлекается на поднявшегося к нам мужчину в черных брюках и белой рубашке. И в кожаных лоферах на босу ногу. Погоны, черные прямоугольники с четырьмя желтыми полосками у плеча и якорем у шеи.

Вновь появившийся мужчина сдержанно кивает мне и что-то говорит Пателю. Какой-то восточный, может быть арабский язык. Мой хозяин отвечает такими же рубленными фразами, а затем поворачивается ко мне.

– Это капитан. Его имя вам тоже запоминать не обязательно, на борту он просто «кэп». К сожалению, он не знает английского, поэтому к нему можете не обращаться. А сейчас, прошу меня извинить, я не смогу с вами поесть, но кок в вашем распоряжении. А мне нужно принять участие в видео конференции. Бизнес. Пока мы находимся у берегов, сотовая связь еще работает приемлемо для совещаний с видео. Максим, я не предлагаю вам чувствовать себя как дома, надеюсь, это понятно и без дополнительных слов. Наслаждайтесь, у нас с вами впереди достаточно часов приятного плавания. Как только захотите освежиться – слуга покажет вам вашу каюту. Обед в два. Выходите пораньше, выпьем по аперитиву.

С этими словами Патель Сингх спускается на среднюю палубу и скрывается где-то под крышей. Я наливаю себе еще одну порцию замечательного бурбона, шпажкой, не касаясь руками, отправляю в рот кусочек уже чуть подсохшей, но все еще безумно ароматной рыбы, кладу на тарелочку липкие, даже по внешнему виду приторно сладкие шарики, и ложусь в шезлонг. Закидываю ногу на ногу, жалею, что в очередной раз не подумал о солнечных очках. Мы проходим под Галатским мостом и в тот момент, когда тень дорожного полотна пробегает по моему лицу я делаю очень долгий глоток. Через четыре минуты смотрю на проплывающую по правому борту, слева от меня, стену Топ Капи и допиваю чуть отдающий дымом, карамелью и дубом напиток. А может, это всего лишь аромат гриля? Как бы то ни было, путешествие начинается очень даже не плохо. Если брать внешние, видимые его атрибуты.

Глава 12

Через двадцать минут, мы уже движемся по направлению к северным воротам Босфора, но еще не прошли под мостом султана Селима, самым северным, на котором собственно и заканчивается Стамбул.

Я уже обдумал и слова о капитане, наверняка имеющем международный сертификат, права, или как там у моряков называется этот разрешительный документ, но не знающим международного, английского языка. Подумал и о словах Пателя о том, что связь с внешним миром скоро может оборваться. Хотя я почему-то уверен, что спутниковые решения мало того, что есть, так и стоить они баснословно не могут, законы рынка…

Вновь смотрю на часы. Думаю, я достаточно времени провел на солнце с бокалом, чтобы отыграть роль беззаботного отдыхающего. Пора вспомнить, что на мне висит груз ответственности за огромную компанию, спуститься уже в каюту и поработать. Тем более, как правильно отметил сам Патель, качество связи в открытом море может быть не ахти, никто базовых станций на буйках не устанавливает.

Спускаюсь на вторую, среднюю палубу, где меня встречает еще не знакомый мне восточный мужчина в тонком темно-сером костюме и черных ботинках. Не высокий, не больше сто семидесяти пяти, не худой и не толстый, скорее какой-то плотный. Словно профессиональный гимнаст или каратист, у которого под костюмом тела не видно, но почему-то вы сразу понимаете, что там сплошные мышцы и сухожилия. Может, это наш доисторический мозг делает выводы по нескольким сантиметрам шеи и запястий, по кистям и скулам… Мы смотрим на обычного человека, а наш мозг буквально визжит об исходящей от него опасности.

– Мистер Максим, пройдемте, я покажу вашу каюту. – Чистейший английский, приветливая, но при этом овершенно ледяная улыбка.

– Яхта «Роза пустыни» имеет две силовые установки, расположенные в кормовой части судна. – Тоном музейного экскурсовода говорит так и не представившийся мужчина. – Три палубы, открытая верхняя, комбинированная главная и жилая нижняя. Пять жилых кают. Мастер-каюта, где живет хозяин – на этой палубе, в носовой части, вон там, за салоном, кстати обед, если наверху станет прохладно, будет накрыт именно здесь. Нам с вами вниз, на нижнюю палубу.

Мы спускаемся еще на дюжину ступеней, таких же широких, как и на всех лестничных пролетах судна.

Небольшой тамбур, дверь в носовую часть судна и короткий, метров шесть, очень узкий коридорчик с четырьмя дверями, по две