Слова, которые ранят, слова, которые исцеляют. Как разумно и мудро подбирать слова - Иосиф Телушкин

«Но что ты можешь сделать один?! – протестовал я. – Ты всего лишь один человек».

«Самое важное здесь – не потерять силы духа. Сделать людей в городе снова добрыми – задача не из легких. Но если я смогу заручиться в своем предприятии поддержкой других людей…»

«Ты только что подмигнул весьма заурядной женщине», – заметил я.

«Да, я знаю, – ответил он мне. – Если она школьная учительница, то у ее класса будет замечательный день».[118]

Представьте себе, какой бы стала жизнь, если бы друг Бучвальда в своем предприятии смог заручиться поддержкой других людей.

К сожалению, мы слишком далеко отстоим от такого утопического мироустройства. На деле большинство из нас завалено своими собственными проблемами, или слишком ленивы, равнодушны или циничны, чтобы представить: то, что мы делаем или говорим, играет какую-то роль.

Два первых раздела данной книги были посвящены словам, которыми люди друг друга ранят, обычным словам, которыми мы пользуемся при выражении своего гнева, критики или осмеянии кого-то. Исцеляющие слова тоже достаточно «обычны», мы все их знаем, но лишь мало ими пользуемся.

Мой друг, редактор Элиза Петрини, как-то раз указала на это своим вопросом: «Кто не станет использовать волшебное заклинание, если знает, что оно излечит любимого человека от ужасной болезни? Однако обычные, не волшебные, слова обладают столь же несомненной способностью облегчить «душевную боль» других». К сожалению, целительные слова часто не являют свою волшебную силу столь же быстро, как слова, которые ранят. То, что ранящие слова имеют, как правило, большую силу, чем слова исцеляющие, можно назвать одной из несправедливостей жизни. Сотни «Я тебя люблю» или «Ты моя радость», сказанных ребенку, могут не оказаться достаточно сильными, чтобы преодолеть долговременный результат от кратких вспышек вроде «Ну что ты за дурак (или идиот, или кретин)!», или «Ты эгоист, который никогда ни о ком не заботится!», или «Что же такого я натворила, что Господь наказал меня тобой?» Часто, чтобы исцелить кого-то, нам необходимо из раза в раз подкреплять свои позитивные слова, повторяя их. Но это стоит того.

И хотя большинство из нас признает целительную силу слов, мы часто бываем скупы на них. Представьте следующий разговор, произошедший на еврейских похоронах. После службы все ушли с кладбища, и там остались только плачущий супруг и раввин. Супруг еще долго оставался на могиле, пока, наконец, раввин не подошел к нему: «Служба давно закончилась, и уже пора уходить», – сказал он.

Супруг махнул на него рукой: «Вы не понимаете. Я любил свою жену».

«Уверен, что любили, – ответил раввин, – но вы здесь уже очень долго. Теперь пора уходить».

И снова муж сказал: «Вы не понимаете. Я любил свою жену».

И опять раввин посоветовал ему уйти.

«Но вы не понимаете, – сказал ему супруг – я любил свою жену и однажды почти сказал ей об этом».

Когда Джэк Ример, раввин, от которого я услышал эту историю, закончил, то добавил: «Можешь себе представить то чувство стыда, которое ты испытываешь стоя на могиле, говоря прощальные слова и поняв в тот момент, что ты не сказал, когда мог бы, когда следовало бы, когда еще было время? Можешь себе представить: тебе предстоит прожить оставшуюся жизнь со знанием, что ты любил кого-то и что «однажды ты почти сказал ей об этом»?»

История Римера западает в память, она навязчива, поскольку описывает одну из самых распространенных и печальнейших человеческих черт. Я называю это «душевный запор», неспособность выразить любовь, благодарность и заботу, несмотря на то, что испытываешь эти чувства. Люди, страдающие подобным недугом, не обязательно не способны выражать свои эмоции, многие из них хорошо знают, как поделиться своим гневом или раздражением. Лишь когда дело доходит до более нежных чувств, они становятся необычайно сдержанными.

Почему? Для одних причина кроется в неразрешенном гневе или беспомощности перед лицом потребностей других. Для других это может быть следствием недостатка воображения, просто незнанием того, что можно в этом случае сказать. Давайте обратимся к случаю Яна О’Гормана, десятилетнего мальчика из Оушнсайда (штат Калифорния), у которого обнаружили рак. Врачи назначили ему десятинедельный курс химиотерапии, предупредив, что за это время у него выпадут все волосы. Чтобы избежать страха и боли от наблюдения того, как его волосы постепенно пропадают, мальчик обрил голову наголо.

Можно только представить чувства Яна, когда он спустя несколько дней пришел в школу преждевременно облысевшим и обнаружил, что остальные тринадцать мальчиков из его пятого класса, а также их учитель, встречают его с начисто выбритыми головами.

Насколько красноречивое выражение сопереживания! Когда стремление облегчить чью-либо боль достаточно глубоко, почти всегда можно найти слова или поступки, которые существенно изменят ситуацию.

Повседневная жизнь иногда требует от нас достаточно драматичных поступков. Все хотят знать, что о них заботятся, их благие поступки встречаются с благодарностью, другие их любят. Все так просто. И если они уже слышали о подобном чувстве в понедельник, это совсем не значит, что им нет нужды слышать об этом снова во вторник. Это главная причина, почему слова, которые исцеляют и вдохновляют, должны повторяться снова и снова.{17}

Раввин Ример однажды посвятил свою проповедь Йом-Кипур, самое важное учение, которое раввин дает в течение года, тому, что можно назвать «Четыре фразы для жизни». Он призвал многочисленных прихожан в синагоге, в течение следующего года говорить чаще, чем это делалось раньше, четыре фразы:

– Спасибо.

– Я тебя люблю.

– Как ты?

– Тебе что-нибудь нужно?[119]

Всего четыре короткие фразы.

Чтобы научиться говорить «спасибо», необходимо сперва развить в себе чувство благодарности. На иврите это называют акарат-атов, что буквально означает признание того добра, которое сделал для нас другой человек.

Иногда подобную благодарность можно выразить простым «спасибо», а иногда пожизненной преданностью.

Леопольд Пфеферберг был одним из 1100 евреев, которых спас Оскар Шиндлер во время Холокоста. В 1947 году, перед тем, как Пфеферберг и его жена эмигрировали из Германии, он пообещал Шиндлеру, что «сделает его имя известным всему миру». Вскоре он узнал, что Шиндлер оказался лишенным средств к существованию, и помог ему 15 000 долларов, которые в конце 1940-х годов были существенной суммой.

В 1950 году Пфеферберг (позже сменивший фамилию на Пэйдж) перебрался в Лос-Анджелес и открыл в Беверли-Хиллс магазин изделий из кожи, где его постоянными покупателями были знаменитые голливудские актеры, писатели и режиссеры. Он пытался вызвать у них интерес к истории Шиндлера. Как-то раз, когда жена одного известного кинорежиссера принесла на починку две дорогих дамских сумочки, он сказал ей: «Если вы поможете мне встретиться с вашим мужем, то вам не придется платить за ремонт ваших сумочек». Муж пришел, и Пфеферберг рассказал ему о Шиндлере. Заинтригованный, режиссер написал версию киносценария, но, к сожалению, ни одна студия не проявила к этому интерес.

Пфеферберг был непоколебим: на протяжении 1960-х и 1970-х годов он продолжал рассказывать всем, кому мог, об Оскаре Шиндлере. Пока наконец в октябре 1980 года к нему в магазин не зашел купить портфель австралийский писатель-романист Томас Кенэли. Когда Пфеферберг узнал, что Кенэли – писатель, он тут же рассказал ему историю Шиндлера, и попросил написать о нем книгу.

Кенэли внимательно выслушал рассказ Пфеферберга. Он согласился, что история стоит того, чтобы о ней узнали, но добавил: «Я не тот человек, который может написать для вас эту книгу… мне было только три года, когда началась война, и я не очень много знаю о ней. Во-вторых, я католик и мало знаю, что было с евреями во время Холокоста. И в-третьих, я ничего не знаю о страданиях евреев».

Опасаясь, что еще одна возможность осуществить свое обещание, данное 33 года назад, теперь уже покойному Шиндлеру будет упущена, Пфеферберг не сдавался. «Я был учителем, – сказал он Кенэли – и прошел через это. Я расскажу вам все, что знаю. Сделав небольшое исследование, вы будете хорошо осведомлены об этом периоде истории. Как ирландский католик и выдающийся писатель вы сможете написать о Холокосте более убедительно. Вы говорите, что ничего не знаете о страданиях евреев… ирландский народ страдал на протяжении четырехсот лет… [а] людские страдания одинаковы, будь то страдания евреев или ирландцев».

Кенэли тут же дал себе обещание написать книгу. Опубликованный в 1982 году «Список Шиндлера» получил громкое признание во всем мире. Впоследствии Пфеферберг выступал в роли технического консультанта Стивена Спилберга, когда тот работал над одноименным фильмом, получившим в 1994 году «Оскара».