Крестом и булатом. Вторжение - Дмитрий Черкасов

В качестве объектов для сексуального домогательства оставались козы, но единственная в селе отара принадлежала дедушке самого Гареева, и связываться с ними было не с руки. Рогатый скот старший Гареев берег пуще собственной жены. В селе поговаривали, что и заслуженный чабан испытывал к своим мохнатым питомцам не только пастушеские чувства...

Травки Бачараев не пожалел. Малик это понял с первой затяжки — сладкий дым ожег горло, будто бы Исрапилов вдохнул невесомую взвесь черного перца.

— Хороший «план»...

— Верхние листочки, — подтвердил Иса. — Позавчера собирал.

У Малика на огороде тоже росли кусты индийской конопли, но у Бачараевых анаша была какая то особенная, забористая и в то же время придающая легкость в теле. Бачараевы охотно раздавали всем желающим ростки, но ни у кого травки подобного качества не получалось.

Видимо, все дело было в почве.

— Опять бензовозы пришли, — сообщил Иса.

— Знаю, — Малик выдохнул клубы дыма. — Резван все утро по рации с кем то базарил... Дня через три четыре русаки подъедут.

— Может, рабов на время увести в горы?

— Зачем, э? Их сто раз видели...

— Не верю я русакам, — год назад семья Бачараевых потеряла родственника, сгинувшего в Санкт Петербурге при весьма странных обстоятельствах. Абу был коммерсантом, помогал землякам, посылал в родное село щедрые подарки. Как рассказали выезжавшие на опознание дядья из Махачкалы, кто то искромсал Абу тесаком и отрубил пальцы на одной руке. Тело обнаружили на складе вместе с десятком других трупов и горой оружия, и долго допрашивали дядьев, пытаясь выяснить, чем именно промышлял Абу. — В любой момент подставят...

— Пока с нами дела делают, не подставят, — убежденно сказал Малик. — Генералы тоже кушать хотят. Помнишь журналиста, что год назад к нам приезжал?

— Ага! — глаза у Бачараева заблестели. — Который на камеру снимал, как Салман русаку голову отпиливал?

— Ну, — гордо подтвердил Исрапилов, получивший от корреспондента «Радио Свобода» Андрея Мужицкого пятьсот долларов за то, что на его глазах взорвал ручную гранату на животе связанного восемнадцатилетнего солдатика, попавшего в плен за неделю до приезда очкастого документалиста.

— И что журналист?

— Рассказывал, как пропуск себе и паре наших ребят делал. К полкану из комендатуры зашел, две штуки баксов сунул и через десять минут получил документ. Пока такие полканы у русаков служат, нам бояться нечего...

— Говорят, что тот журналист с Бараевыми дружит. И с Гелаевым.

— Много что говорят, — весомо заявил Малик, которого анаша настроила на философский лад. — Ты всех не слушай. Надо будет, и он в подвал сядет... Как наш ингуш, — Исрапилов вспомнил о привезенном месяц назад Магомеде Цароеве.

Захват ингушского юноши был чистой воды самодеятельностью Лемы Беноева и Тимура Джабраилова, сопровождавших колонну бензовозов до блокпоста.

Когда связанного и упакованного в мешок Цароева привезли в село, первые два дня никто не знал, что с ним делать. Как никак Магомет был вайнахом, а старики испытывали некоторый стыд, если речь заходила о похищениях соплеменников. Точку в споре поставил вернувшийся из Урус Мартана Резван Гареев. Цароева превентивно избили и бросили в подвал к остальным заложникам. А к его родственникам отправили парламентера.

— Хорошо бы, — Бачараев мечтательно закатил глаза. — За него можно много денег попросить... А то эти сидят — и все без толку.

— Резван знает, что делает, — Исрапилов не подал виду, что сам недоволен действиями Гареева. Тот слишком много времени уделял борьбе за независимость республики и слишком мало заботился о благосостоянии рядовых бойцов. Не то что другие главари банд.

— Может, с пацанами поговорить и самим начать дела делать?

Идея о создании независимого отряда уже давно носилась в воздухе. Но для ее осуществления требовалось пойти против воли Резвана, который жестоко карал любую самодеятельность.

Исрапилов почесал давно немытую голову.

— Не знаю...

— А что тут знать? — разошелся Иса.. — Автоматы есть, гранаты есть. Сами возьмем все, что захотим. До русских станиц два дня ходу. Налетели, загрузили машины, русаков постреляли — и обратно! А то с бензина одни Гареевы бабки стригут, нам крохи отстегивают. Пацаны вон на «мерседесах» разъезжают...

— Сейчас уже нет, — Малик поправил возбужденного односельчанина. — Если только в Москве.

— А мы чем хуже? Можем и в Москву поехать. Русаки к войне непривычны, сразу руки вверх поднимают, — предвкушение богатой жизни захватило Бачараева. — В Москве денег море, на всех хватит, — в свои двадцать четыре года Иса не был нигде дальше Аргуна, и его представления о крупных городах основывались на рассказах сбежавших оттуда соплеменников. — Квартиры купим, машины, женщин... Русаки сами отдадут, им только ствол покажи.

Исрапилов сплюнул под ноги и растер плевок подошвой кирзового сапога.

— Думать надо...

В темноте растущие вдоль дороги кусты напоминали огромные клочья серо черного войлока. Если б не свет луны, наблюдение пришлось бы отложить до утра.

Рокотов лег на самый край обрыва и навел бинокль на колышащиеся от ветерка листья.

«Та ак... Смородина альпийская, кустику лет шесть семь, если судить по высоте. Справа небольшой песчаный наплью, слева — боярышник. Ага, вот и углубления... Действительно, Дима прав, вдавлено чем то округлым и тяжелым. Напоминает донышко снаряда калибра миллиметров двести. Фугас? Возможно... А смысл? Свежих следов на дороге нет. Непонятно, зачем здесь минировать...»

— Никита, — шепотом позвал Владислав.

— Чево? — Филонов поерзал на жестком камне и перевел видоискатель прицела на сорок пять градусов влево.

— Куда ведет эта дорожка?

— В пяти километрах на юго восток два села.

— Ясно...

«В принципе, место удобное. С обеих сторон ущелье заперто узкими проходами. Если подорвать заряды здесь и метрах в ста у того валуна, успех обеспечен... — Рокотов медленно осмотрел прилегающее к кусту пространство. — Земля не взрыхлена, но это ни о чем не говорит. Могли места закладок заложить дерном...»

— Влад! — Никита толкнул биолога локтем. — Огонек!

— Где?

— Слева, возле осыпи...

— Вижу, — Рокотов немного подкрутил верньер бинокля.

«Сигарета... Жаль, что больше ничего не рассмотреть. Хотя... Эта рощица акаций здесь единственная. И устраиваться на ночлег лучше всего именно под деревьями. В кустах неудобно. Что ж, придется немного отклониться от маршрута и выяснить, в чем дело. Лучше перебдеть, чем недобдеть... Но осторожно...»

— Спуститься сможем?

— А як же! — Филонов цыкнул зубом. — Будем брать?

— Придется, — Рокотов пожал плечами. — Не упускать же момент.

— Согласен. Тогда поползли обратно. Димон, сиди здесь и жди Игоряна. На пару будете сверху отслеживать...

— Только зазря не палите, — предупредил Владислав. — Ваша задача — не подпустить подкрепление, если объявится. Саму группу мы и так прихлопнем. Их там человек десять, не больше...

— А если это федералы? — тихо спросил Славин.

— Не, — отрезал Филонов. — Спецназовцы на открытом пространстве курить точно не будут. Брюхом чую — чичики.

— Арсения тоже оставьте, — попросил Дима. — На всякий случай...

— Верно, — хмыкнул Рокотов. — Не пристало батюшке ночью по кустам шнырять, аки сатанисту бешеному... Всё, мы пошли.

— Удачи.

— И тебе. Помни — стрелять в самом крайнем случае, когда точно уверен, что перед тобой не кто нибудь из нас.

— Не беспокойся, не перепутаю...

Глава 5

Каждый охотник желает знать...

Последним на россыпь известняка спрыгнул Туманишвили, придерживая подбородком ремень СВУ АС, и залег рядом с Лукашевичем. В тридцати метрах от основной группы Рокотов отдал последние приказания Филонову и Рядовому, хлопнул Никиту по плечу и отполз назад.

Посланная на разведку двойка растворилась в темноте.

Медленно потекли минуты...

Лежащие казаки образовали полукруг, выставив стволы из за камней и напряженно вслушиваясь в ночную тишину, прерываемую лишь шелестом листьев под порывами прохладного ветерка.

Влад скрючился за трапециевидным валуном, положил «Грозу» на колено и прикрыл глаза. Выключив зрение, он тем самым активизировал все остальные чувства, более полезные в окружавших его условиях. Ухо уловило шуршание крыльев летучей мыши, затем где то справа от него со скалы сорвался мелкий камешек и стукнулся об известняк у подножия горы, спереди поток воздуха принес едва уловимый запах погасшего костра. Кто то из бойцов еле слышно шмыгнул носом.

«Напряжены... Это и понятно. За исключением Никитона и меня, для всех это первая боевая операция. Тем более — ночью. Есть от чего впасть в нирвану... Но когда то начинать надо. Сейчас на нашей стороне внезапность и, вероятнее всего, численный перевес. Так что должны справиться... Большими группами на минирование дорог не выходят. Но нельзя исключать и наличия где нибудь поблизости более крупного отряда. Вон, если судить по телерепортажам, при нападении на колонны всегда с обеих сторон наваливаются. Однако с той стороны дороги разместиться негде, кустики низковаты. Если только залечь непосредственно перед нападением, минут за тридцать сорок. Эх, днем было бы проще!.. Не ной. Днем не только нам проще...»