Девушка на Рождество - Настя Ильина

Мама всегда была такой: не позволяла вставить слово, оставляя последнее за собой. Вот и сейчас она развернулась на месте и ушла, оставляя наедине со своими мыслями и переживаниями.

«Что же теперь будет?» — мелькнула мысль, учащающая пульс.

Антон поднялся на ноги и с обреченным выражением лица отправился в комнату, где ему следовало поговорить с Наташей. И разговор предстоял непростой.

Антону пришлось встать и пойти в комнату, чтобы поговорить с Наташей. Он имел право требовать от девушки полного подчинения, но не от ее родных… Их привлечение не входило в планы и обговорено не было. Тут Антон серьезно просчитался, а даже если бы и учел такой пункт каким-то чудом, то не смог так поступить с Наташей — заставить ее знакомить его родных с ее бабушкой. Это было слишком жестоко и неправильно. Ложь разрасталась, точно снежный ком, способный превратиться в настоящую лавину.

Когда Антон вошел в комнату, Наташа сидела на кровати, уткнувшись в телефон. Она подняла на Антона виноватый взгляд.

«Неужели жалеет об этой беспочвенной ссоре?» — вопрос, который мог бы радовать в иной ситуации.

— Я хотел поговорить с тобой, — Антон присел на край кровати с Наташиной стороны. Девушка скинула ноги на пол, убрала телефон и посмотрела на него.

— Я тоже хотела… Я должна извиниться…

— За что?

— Мне не следовало срываться. Я испугалась, потому что тебя не было дома, а я не знала, когда ты вернешься. Могла ведь случайно выдать фальшивость наших отношений перед твоими родителями, мы же еще так мало знаем друг о друге…

— Наташ, давай забудем это? Вспышка ревности с твоей стороны — вполне оправданное явление, ты еще не отошла от предательства своего возлюбленного.

Антон взглянул на собеседницу, чувствуя острую необходимость увидеть ее взгляд и понять, что промелькнет в нем: досада, обида или смущение. Кажется, он отметил последнее.

— Нам действительно стоит держаться вместе, чтобы план сработал. Пока все идет наперекосяк.

— Я сделала что-то не так? — обеспокоенным голосом поинтересовалась Наташа.

— Нет. Ты все делаешь правильно, а вот я накосячил… Родители хотят познакомиться с твоей бабушкой… И я не знаю, как заставить их передумать.

Глаза Наташи широко распахнулись, выдавая удивление. Она явно не ожидала такого поворота событий, как, впрочем, и сам Антон. И самое ужасное, что мужчина не понимал, как ему исправить ситуацию. Просить Наташу поговорить с бабушкой он не посмел бы.

— Я не могу пойти на такой риск… У бабушки давление… Я боюсь, что она все неправильно истолкует.

— Я понимаю и не прошу тебя делать это, но я впервые не знаю как быть.

Антон заметил, как Наташина ладонь легка поверх его руки, лежащей на

краю кровати. По телу разлилось приятное тепло. Близость девушки помогала расслабиться и почувствовать себя как-то иначе… (нужным?!) Облизнув пересохшие губы, он постарался выдавить улыбку.

— Знаешь, сейчас завтрак остывает. Наше отсутствие вызовет еще больше вопросов. Мама и так подумала, что мы с тобой поссорились с утра. Давай, спустимся и попытаемся отвлечь их. Я что-нибудь придумаю насчет визита к твоей бабушке…

— Ладно, — Наташа улыбнулась и убрала руку, смущенно отводя взгляд в сторону.

Какой же все-таки милой и наивной она казалась в такие моменты. Антону хотелось защитить ее, пообещать, что он всегда будет оберегать, но он вовремя включал рассудок, который оправдывал близость Наташи договором, словесным, но все же договором, за который ей платили.

Спустившись вместе к завтраку и светясь от наигранного счастья, Антон и Наташа заняли свои места. Они принялись за еду, попутно обговаривая возможные места для проведения досуга. Родители Антона очень хотели пойти на каток, чтобы вспомнить былые времена, когда перед Рождеством чуть ли не каждый день ходили туда с маленьким сыном. Антон был не против этой идеи, надеясь, что им с Наташей удастся несколько раз уединиться, чтобы обговорить возможность улизнуть от разговора о знакомстве с бабушкой девушки.

— Ну как, Наташенька, тебе понравился оякодон? — спросила мама, когда тарелки опустели.

— Да. Он очень вкусный. Нужно будет взять у вас рецептик, — улыбнулась Наташа, собирая со стола посуду, чтобы помыть ее.

— Как я уже говорила, все просто. Что, кстати, с твоей головой? Тебе стало легче?

— Да, спасибо.

Наташа отошла к раковине и включила воду, чтобы помыть посуду.

— Это прекрасно, потому что мыс Лешей хотели поговорить о знакомстве с твоими родными.

Раздался звук битого стекла о керамическую поверхность мойки. Антон сразу же подскочил к Наташе, беспокоясь, не порезалась ли она.

— Все в порядке? — заволновалась мама.

— Все хорошо. Слишком много средства для мытья посуды, наверное, налила… Тарелка выскользнула, — дрожащим голосом ответила Наташа.

— Бог с ней, с посудой. Ты иди, милая, обработай руки антисептиком на всякий случай, а я погружу все это в посудомоечную машину. И собирайтесь на каток. Мне уже не терпится встать на коньки и проверить, не утратила ли я свои навыки.

Антон взял Наташу за руку и потянул за собой, понимая, что она слишком взволнована и напугана одновременно. Не самые приятные чувства.

— Все будет хорошо, — шепнул Антон, целуя Наташу в висок. Родители при этом уже пропали из зоны видимости, он сделал это не наигранно, а искренно, надеясь, что сможет успокоить девушку. И он не мог отрицать, что ему приятны моменты близости с Наташей.

* * *

Наташа не заметила, как они с Антоном оказались в комнате. Ее тело все еще била лихорадочная дрожь, а осознание того, что Мария Вениаминовна не отступит, заставляло бояться еще сильнее. Сев на примятую кровать, девушка мельком взглянула на экран мобильного. Мигало уведомление о новом пришедшем сообщении. Закатив глаза, она понадеялась, что это предупреждение оператора о необходимости пополнить баланс, но как же сильно ошиблась.

Денис: «Наташа, мы должны встретиться. Есть о чем поговорить».

Надежда, что бывший больше не станет напоминать о себе, рассыпалась в прах. День начал казаться просто катастрофическим, ведь произошло столько всего… Стало страшно выходить из дома, чтобы не наткнуться на очередную неприятность или не услышать какую-то новую шокирующую новость.

— Ты успокоилась хоть немного? — голос Антона ворвался в сознание.

Наташа посмотрела на него. Взъерошенные волосы перестали виться и сейчас торчали ежиком; небесно-голубые глаза стали чуть темнее обычного; зрачки расширились; губы сомкнулись в тонкую полоску, но от этого не становились менее привлекательными; расстегнутые пуговицы на рубашке открывали вид на чуть обнаженную грудь, отчего сразу бросило в жар.

— Все в порядке, — выдавила Наташа, убирая телефон. — Ты же понимаешь, что твоя мама не отступится?

— Да. Если она вбила что-то