Мне не нужен муж! Что значит, вы настаиваете?! - Ольга Обская

Глава 15. Записи Жюля

Глава 15. Записи Жюля

Сегодня у Яны просто день "соблазнительных" предложений от представителей рода Буаселье. Сначала Моррис делает предложение руки и сердца — в смысле зовёт возобновить брачную процедуру, теперь вот его родственник тоже что-то предлагает.

Яне, разумеется, было любопытно выслушать брюнета, но настораживало поведение Бонифаса. Дворецкий так настойчиво выпроваживал гостя, будто намекал Яне, что от этого человека нужно держаться подальше. В итоге она приняла половинчатое решение.

— Монсир Блез, боюсь, я действительно сейчас занята. Но если разговор не терпит отлагательств, согласна сегодня через пару часов уделить вам время.

За эту пару часов она выяснит у Бонифаса, почему он испытывает неприязнь к гостю, и поймёт, как себя с ним вести.

— Благодарю, муазиль Вивьен. До скорой встречи, — Блез попрощался лёгким поклоном головы и испарился.

— Бонифас, вы его знаете? — начала расспрашивать Яна, как только за гостем закрылась дверь. — Раньше с ним встречались?

— Нет, сегодня увидел его впервые.

— Он вам чем-то не понравился?

— Всем, муазиль Вивьен.

— Это было заметно, — усмехнулась Яна. — Но почему?

— Поверьте опытному дворецкому — этот человек явился с недобрыми намерениями.

— Но как вы это поняли, если увидели его впервые? — удивилась Яна.

— У меня свои методы, — задрал он нос.

— Бонифас, — укоризненно посмотрела она.

— Хорошо, я расскажу. Только вы всё равно не поверите. Никто не верит, — добавил он грустно и обречённо пожал плечами.

Яна почувствовала, что это долгая история и решила совместить полезное с приятным.

— А давайте обедать?

Блез оставил их в покое на два часа. За это время можно как следует подкрепиться.

— У меня от голода уже живот сводит, — призналась Яна.

Бонифас сразу же оживился.

— Обед будет подан в гостиную через четверть часа, — выдал он голосом профессионального дворецкого и принял из рук Яны пакет с баранками.

Сказано-сделано.

Гостиную Яна не узнала. Ещё утром здесь царили хаос и разруха, и лишь небольшой пятачок был расчищен от завалов. Теперь же вся комната являла собой образец порядка.

— Какая красота! — выдохнула Яна. — Бонифас, да вы настоящий волшебник!

Его губы расплылась в фирменной сияющей улыбке.

— Здесь стало очень уютно, — продолжала восхищаться Яна.

— А станет ещё уютней, когда я почищу камин и раздобуду дров.

Неужели старый камин можно привести в действие? Яна в своих фэнтезийных историях часто писала, как барышни и кавалеры проводят вечер у камина, как весело потрескивают дрова, как завораживающе пляшут языки пламени, как пространство вокруг наполняется мягким светом и теплом. Но в реальной жизни видеть действующий камин ей ни разу не приходилось.

Кузя, разумеется, тоже явился в гостиную принять работу. Отсутствие коробок его, судя по всему, не порадовало. Но он милостиво согласился считать кресло приемлемым для кота местом отдыха.

Оттуда, с кресла, он и наблюдал, как Яна и Бонифас садятся за идеально сервированный стол. И пусть их ждал обед всего из одного блюда, но это был самый вкусный обед, который Яна помнит. Парнишка, торговавший баранками, нисколько не покривил душой. Свежие, ароматные, они просто таяли во рту. Хотя, конечно, Яна понимала, что особый вкус бубликам придавала самая лучшая в мире приправа — голод.

Бонифас пытался скромничать и обойтись одним чаем, но Яна была непреклонна:

— Мы будем делить завтраки, обеды и ужины пополам и никак иначе.

Они справились каждый со своим бубликом почти одновременно. В животе стало приятно и сыто. Но всё равно хотелось для надёжности выпить пару чашек чая. И вот под чай Бонифас и продолжил разговор, который они начали после ухода Блеза.

— Я думаю, что у меня есть дар, — гордо заявил он.

Звучало интригующе.

— Хотя у меня и не должно его быть. В моём роду никто не владел магией.

Насколько Яна знала, способности к магии передаются здесь в основном по наследству. Хотя в крайне редких случаях рождаются самородки, у которых способности к магии проявляются ни с того ни с сего.

— Я начал замечать за собой странности, когда мне было двадцать. Мне казалось, что я чувствую намерения людей. Не всех и не всегда. Но у некоторых просто на лбу написано, что они затевают что-то недоброе. Тогда я работал в доме пожилой мьедам Жаккар. Я чувствовал, что доктор, который врачует её от мигрени, нечист помыслами. И не ошибся! Он оказался шарлатаном, который ничего не смыслит во врачевании, при этом берёт за свои услуги баснословные деньги.

— Наверное, у вас очень развита интуиция, — предположила Яна.

— Да. Мой отец мне так и сказал. Это у тебя интуиция потомственного профессионального дворецкого. Дворецкий должен видеть насквозь всех, кто желает недоброе хозяевам. Но я думаю, это больше, чем интуиция. Только никто не воспринимает мои слова всерьёз, — сокрушённо добавил он. — Я ведь предупреждал мьедам Жаккар, чтобы она гнала своего доктора взашей, но она спохватилась, только когда тот вытянул из неё половину её сбережений.

Теперь, после откровений Бонифаса, его история с Шабролем воспринималась по-новому. Видимо, у него не было доказательств, что невеста его хозяина не искренняя с ним. Но интуиция кричала, что так оно и есть. Он предупреждал Шаброля, но чем мог обосновать свои слова?

— Бонифас, за меня не беспокойтесь. Я доверяю вашей интуиции и буду очень осторожна с монсиром Блезом.

Яна и так считала, что с любым представителем рода Буаселье лучше быть начеку.

Взгляд дворецкого красноречиво говорил, что спокойнее было бы, если бы Яна с ним и вовсе не встречалась, но она возразила:

— Даже если у Блеза и недобрые намерения, то всё равно лучше узнать какие. Осведомлён — значит вооружён.

.

.

До прихода гостя ещё оставалось время, и у Яны на выбор было два исключительно интересных занятия: изучить камень, который она позаимствовала у торговца, дабы понять, что такого в нём есть интересного, или заняться изучением записей дядюшки, которые нашёл Бонифас.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍