Амброзия (СИ) - Билык Диана

После очередного удара в глубине башни, Лина бросилась в зал и нашла вещи Кирилла. Нащупала в кармане рубашки небольшую пластиковую карточку. Вытащила дрожащими пальцами и уставилась на фото темноволосой и голубоглазой женщины. Сердце екнуло. Вот ради кого он был здесь…

А ты мечтала, что он падет к твоим ногам?

Лина не ответила. Хватит с нее надежд, наелась сполна. Если сможет – выполнит обещание, но только ради себя, а не Власова, который просто питался ее силой. Жестоко использовал.

Глава 30. Призрак

Лина боялась смотреть в окно: черная тьма, казалось, мерцала красными всполохами глаз. Монстров, птиц и насекомых. Мир изменился, и выжить на границе мог не каждый. Говорили, силовое поле, что защищало город, ломало кости мутантам и блокировало их превращение, потому на вертикальных улицах монстры не встречались. Но цифровые некрологи часто пестрели новостями о жутких убийствах. Списывали все происшествия на маньяков, которых не могли поймать десятки лет. И сегодня Лина начинала сомневаться в правдивости новостей. Явно от населения многое скрывалось.

Может, это одна из вероятных причин, почему Кирилл не перешел? Поле сдержало его сущность? А если Власов приблизится к границе, он станет другим?

Мысли скручивались в голове в ком и стискивали виски. Лина стояла у стены, опустив фонарик, и почти не дышала. Снаружи бродило нечто в обличии Наума. Грохот затих, но отдавался в ушах щелканьем и гудением. Охранник мог говорить, значит, тоже не до конца перешел, но лапы… когти. Это был оборотень!

Стало тихо, и страшно было сделать вдох, чтобы не нарушить хлипкий покой леса. Рука Лины стиснула фонарь, и пальцы опустились на выключатель. Темнота поглотила очертания мебели. Лунный зеленый свет полился на грязный пол, тень листвы зашевелилась, будто рой черных насекомых сбился в кучу.

Лина уставилась в окно и замерла. Тень за стеклом разрослась и закрыла единственный источник света – луну. Остались только тьма, колыхающаяся по краям, и красные всполохи глаз. Нужно было закричать, но голос провалился в желудок и сдавил горло тошнотворным спазмом. Никто не придет на помощь, никто ее не спасет.

Монстр приблизился к окну. За его спиной трепетали черные птицы, и кислотно-зеленым глазом усмехалась луна. Огромные лохматые лапы вытянулись вверх и процарапали по стеклу. Мерзкий скрип выбил остатки воздуха из груди Ангелины.

И она сорвалась. Ринулась вперед. Почему должна его бояться? Пусть он боится.

– Я разрешаю тебе появляться.

– В любое время?

– Да!

Оказавшись лицом к лицу к опасности, Лина вытянула руку и ударила лучом фонаря в окно. Яркий блик ослепил глаза и резким потоком воздуха отбросил ее назад. Ударившись головой, сквозь черноту она услышала, как разрывается окно и звенят стекла. Рваный крик зверя оглушил тишину, а затем все исчезло.

***

– Очнись…

Ласковый дрожащий голос прорвался в сознание и впустил в уши монотонный гул.

– Детка, открой глаза. Ты в безопасности, но нужно поспешить.

Веки казались гирями, и, чтобы открыть их, пришлось преодолеть боль.

Разбитое окно зияло зубастым ртом и скалилось не хуже зверя. Куда делся оборотень?

Снаружи белым маревом качалась женщина.

Ее облик переливался перламутром, иссиня-черные волосы подкрашивались зеленью ночного светила. Призрак. Тот самый призрак, что чудился Лине возле ветхого дома.

– У тебя есть немного времени, – заговорил фантом на несколько голосов и качнулся в сторону. Поворот полупрозрачной головы потянул за собой легкую белесую дымку. – Нужно обратить действие яда, или Кирилл не выживет. И Герман тоже. Поднимайся, детка.

– Кто ты? – хрипнула Кэйса. Голова гудела от удара, и на затылке прощупывалась большая гематома.

– Неважно. Идем, – призрак снова качнулся, затем поплыл, словно упал, и спрятался за стеной башни.

– Куда ты? – прошептала Ангелина. Она боялась разбудить ночных монстров. Боялась дышать и шевелиться.

– Выходи наружу. Я их отогнала ненадолго.

Значит, Власов жив. Жив! Лина выбежала в коридор и бросилась к проводнику. Как она могла не проверить пульс? Совсем со страху с ума выжила.

– Извини… – шепнула она в тишину и потянула Кирилла за плечи. Рядом лежали носилки. С трудом справившись с тяжелым телом, она уложила на них мужчину, бегом вернулась в зал и принесла плед и рубашку. Рубашку положила под голову Власову, а пледом укутала его. Он не подавал признаков жизни, но пульс был, слабый, но был. Лина поцеловала его в губы и поспешила к дверям.

Щеколда открылась не сразу, видимо, оборотень своей мощью выгнул ее внутрь. Пришлось воззвать к темной и взять немного чуждой силы. Вторая личность почему-то молчала, будто воды в рот набрала. Может, оно и к лучшему. И после нескольких рывков затвор все-таки сдался.

Железо натужно скрипнуло, и холодный воздух пропитанный ночными ароматами дохнул в лицо. Лина сжала сильнее пальцы на рукояти фонарика и пошла вперед. За белой невесомой женщиной. Та уплывала в чащу, мерцала между деревьями вытянутой дымкой и застыла в низине, больше похожей сейчас на пропасть. Лина догнала призрака, удивительно, но ни разу не споткнулась, и уставилась в высокие заросли сорняка. Под кислотным светом луны они казались невероятными.

Амброзия.

Лина отступила назад. Только не это.

– Нарви ее, – зашептал голос расстроенный на несколько тембров, – разотри пальцами до мелкой крошки, добавь каплю своей крови… И еще нужна слеза: искренняя.

– Я не могу касаться, – Лина попятилась. Холод и страх сковал плечи. Она знала, что будет стоит приблизиться к этим листьям. – У меня жуткая аллергия на нее.

Женщина качнулась среди ядовитых ветвей и проговорила:

– Можешь не спасать мужчин. Кроме тебя некому это сделать. Но если решишься, ты должна знать: Кирилл не просто человек, теперь придется шагнуть дальше, чем хотелось бы. Герману вряд ли уже поможешь, он слишком слаб, но попробовать стоит. После идите в глубину леса. Вам нужно пересечь границу и добраться до Астровой равнины. Но поспешите, иначе Кирилл станет оборотнем навсегда.

Лина замотала головой.

– Не понимаю. Почему эликсир на Кирилла подействовал?

– Он уязвим из-за перехода, да и это не эликсир был, а яд.

– Яд… – эхом повторила Кэйса, и так холодно стало в груди, словно из нее дух вышел. Сама же уколола его. Отравила. – А…

– Эликсир невозможно сделать в этой башне. Идите к источнику, только там нужные растения можно найти, – призрак вспенился ветром и почти растворился. – Поспеши, Ангелина, – зашепталось со всех сторон.

– Стой, а как же Наум?

– Вернется скоро. Быстрее…

Со свистом призрак скользнул в темноту, просочившись в нее мелкими белыми точками, а затем все погасло. Лина осталась одна. С луной. Та глазела щербатой мордой на заросли амброзии и будто кивала: «Давай, решайся… Иначе он умрет…».

Лес шелестел и скрипел, где-то в тишине хлопали крылья птиц. Сердце колотилось под ребрами, и, казалось, что скоро проломит в груди дыру. Окно теперь разбито. Как укрыться? Как спастись?

Лина ринулась к амброзии, нарвала пучок листьев и соцветий и побежала к башне. Луч фонаря выплясывал впереди и освещал вечернее поле битвы. На земле клочками валялись грязные окровавленные перья, туш птиц уже на было, будто их пожрало большое животное.

Хруст веток под ногами разлетался и дробился в тишине, как выстрелы из пистолета. Все время казалось, что за ней что-то крадется. Кто-то сейчас вцепится в лопатки и вырвет позвоночник. Лина выскочила ко входу и закрыла за собой дверь, будто это могло укрыть от монстров. Оставалось еще разбитое окно.

Не глядя на Кирилла, она сжала сильнее пучок травы и побежала к чаше. Переступила Германа, что скрутился возле лестницы. Не было времени на сантименты. Вылила на пол то, что осталось от яда, и хорошенько натерла жгучей травы. Она знала, чем это грозит, но не могла отступить. Жизнь дороже.