Мой сексуальный телохранитель - Лорен Донер

Она не была готова к тому, чтобы увидеть там большого черного волка, расположившегося на коврике перед раковиной. Грэйди был красивым, но чертовски большим. Еще чуть-чуть и можно было бы оседлать его.

Дядя Омар был намного меньше в ипостаси волка. Грэйди вскинул голову. Черные глаза уставились на нее, и ей показалось, что он вздрогнул, когда она посмотрела на него в ответ.

Он тяжело дышал, открыв пасть, и пристально смотрел на неё.

Мика застыла ненадолго, а затем прошла вглубь кухни. Она позволила ее взгляду пробежаться по его телу, покрытому шерстью. Грэйди, действительно красивый зверь.

Если бы она не знала, что это был Грэйди, то вероятнее всего пришла бы в ужас при виде черного волка весом больше, чем в двести фунтов в собственной кухне. Она просто подошла к нему и медленно села рядом. Деревянный пол оказался приятно прохладным для ее разгоряченной плоти.

– С тобой всё в порядке? – Мика гордилась тем, что голос её не дрогнул. Грэйди просто смотрел на неё.

Она прикусила губу и медленно протянула к нему руку. Он не отстранился, поэтому она коснулась его шерсти на затылке, на ощупь густой и мягкой. Мика запустила в нее пальцы и насладилась её шелковистостью.

У дяди Омара мех был грубее и на ощупь не был таким удивительно мягким, как у Грэйди.

– Ты хочешь пить?

Он помедлил, закрыл глаза и положил голову ей на бедро. Она догадалась, что это означало "нет", иначе он не прижался бы к ней.

Мика засомневалась, но затем продолжила его гладить, почесывая ногтями. Он немного повернул голову и расслабился у нее на коленях. Так они просидели довольно долго.

Мика не знала, как долго он пробудет в ипостаси волка. Дядя говорил ей, что иногда процесс изменения может занять некоторое время, если оборотень испытал сильные эмоции или устал.

Интересно, что послужило причиной изменения Грэйди. Мика сидела там, ожидая, а затем поняла, что он заснул.

Вместо того чтобы убрать его с колен, она немного сместилась и обвила его спину так, что его голова по-прежнему покоилась на ее бедре, а сама легла на свою сторону рядом с ним.

Коврик перед раковиной был толстым, и она положила его под голову. Она закрыла глаза и осталась лежать с большим черным волком.

Сейчас ее возлюбленный демонстрировал достаточное количество шерсти, которой вполне бы хватило ей на милую шубку, еще у него был хвост, четыре лапы и холодный нос. Он не мог разговаривать с ней в таком обличье.

Жизнь Мики была действительно странной.

Она лежала, обнимая Грэйди, пока он спал.

Ее разум был занят мыслями о том, насколько ей, вероятно, необходимо лечение, поскольку казалось, что для нее не имеет особого значения то, что она только что занималась сексом с мужчиной, который обернулся волком.

У нее не было абсолютно никакого желания когда-либо заниматься любовью с ним в виде волка, но понимала, что должна быть всерьез обеспокоена такими объятиями с ним после секса.

Ее жизнь была серьезно подпорчена. Она прижимается к долбаному огромному волку на полу кухни после горячего секса и ее это никак не беспокоит.

Она не только жила с оборотнем, но и влюбилась в него. Горячие слезы навернулись на ее глаза, но она сдержала их. Тот факт, что она никогда не станет волком, всегда будет мешать ему, принять ее.

Мике никогда не быть парой Грэйди. Вся ситуация причиняла ей боль. Мика не хотела быть с человеком, который не может дать ей взамен столько же, сколько она готова отдать. Она бы с радостью приспособилась к чему-угодно ради Грэйди, но он никогда не сделал бы того же ради нее.

Меньше чем через две недели она уедет. Он найдет свою маленькую телефонную пташку и будет играть с ней в догонялки по лесу перекинувшись волком.

Мика просто женщина, которую он трахал.

Она вернется домой и никогда его не забудет. Так нечестно. Она заставила себя отбросить неприятные мысли. Ее пальцы сжали его шелковистую шерсть. Даже в качестве волка Грэйди пах собой, и она любила этот запах. Она продолжала держать его мех в руках, пока не провалилась в сон.

***

Мика проснулась, когда Грэйди взял её на руки. Она открыла глаза и улыбнулась, затем обняла его за шею. Было ещё светло, и Грэйди снова был в облике человека.

Он вынес её из кухни. Тело Мики ныло и болело. Она не была уверена, сон на жёстком полу кухни был частично причиной её боли и страданиям, или всё-таки это секс.

– Как ты себя чувствуешь? – Грэйди не смотрел на неё, когда нёс в спальню и осторожно опустил на кровать.

– Отлично. Мы долго проспали?

Грэйди выпрямился и взглянул на часы.

– Несколько часов. – Он пристально рассматривал её тело, и вздрогнул.

Мика проследила за его взглядом и увидела огромный синяк на бедре, где он держал её во время секса.

Она села и надеялась, что скрыла от него вздрагивание, возникшее от того, что случайно потерлась нежной плотью о постель. Ее лоно чертовски болело, опухло и немного покраснело.

– Я причинил тебе боль. Мне так жаль, малыш, – зарычал Грэйди.

– Я не жалуюсь.

– Да ты должна кричать на меня после того, что я сделал.

Нахмурившись, она наблюдала за тем, как он, казалось, смотрел на что угодно, только не на нее.

– Со мной все в порядке. А ты как? Ты же не хотел меняться?

Его внимание обратилось к ней, и она увидела, как его глаза темнеют.

– Ты думаешь я бы когда-либо сделал это намеренно? – Он развернулся и отошел от Мики на несколько шагов, запустив пальцы в волосы. – Я мог убить тебя или причинить действительно сильную боль.

– Но не причинил. Согласна, мне немного больно, но это было восхитительно. Я бурно кончила, если ты не заметил. Если бы ты причинял мне боль, я бы кричала во все горло, а не получала бы удовольствие.

Грэйди издал низкое глубокое рычание – свое злое рычание. Мика прикусила губу и смотрела на его напряженное обнаженное тело.

Страх заполнил ее. Это что, конец? Он что, собирался сейчас попрощаться с ней? Он же оставил на ней свою метку. Если она все правильно поняла, он нуждался в ней на протяжении всего брачного сезона.

Никто бы не беспокоился о Грэйди, преследовавшем ее, если бы она ушла, если бы только не нашлась причина, по которой он не мог от этого отказаться. Если бы все было так просто, он сам отправил бы ее домой. Разве мог он избавиться от нее, когда она была ему так нужна?

– Я думаю, что тебе не безопасно со мной. Я надеялся, что смогу контролировать себя, но я не могу.

Она выдохнула. Он не просил ее возвращаться домой и не уходил.

– У меня все в порядке. У нас все в порядке. Ты не причинил мне вред. Мне больно, но я и раньше ее испытывала. Мы можем заниматься другими вещами, пока я не подлечусь.