Пират. Безумный мир - 1 (СИ) - Бобков Владислав Андреевич

Вот только эти размышления и не думали пропадать, а наоборот словно бы накапливались. И когда рука мужчины неожиданно дернулась, от чего порох просыпался мимо ствола, Андрей наконец заметил кое-что неладное.

— Что за… — тихо чертыхнулся он, после чего замер и медленно повернулся к лежащей неподалеку абордажной сабле. Та жутковато блестела в свете редких масляных фонарей. — Это ведь ты. А ну пошла к черту из моей головы! Не смей диктовать мне что делать.

Благо, в данный момент в кубрике Андрей был почти один, но даже так он старался говорить очень тихо.

Подозрительные мысли, которые на этот раз чувствовались столь чужеродными, резко пропали.

Раздраженно вздохнув, Андрей вновь отсыпал нужную порцию пороха и взялся за ствол пистолета.

Разряд!

В этот раз сведенная рука мало того, что выпустила порох мимо, так еще и выбила сам пистолет.

В глазах Князева потемнело от ярости.

«Ах ты долбанный кусок паршивого железа!» — Андрей в бешенстве подхватил саблю и стиснул ее в мертвой хватке. Он уже понял, что не обязательно проговаривать все вслух, чтобы общаться со своим своевольным оружием: «Какое ты имеешь право так себя вести?! Кем ты себя возомнила?»

В ответ пришло ощущение собственной правоты и упрямства. Его сабля явно считала, что она сделала все правильно.

«Вот, значит, как?! Ну тогда давай кое-что проверим!» — Князева и раньше нельзя было назвать терпеливым человеком, но последние события еще сильнее расшатали его нервную систему.

Андрей решительным шагом подошел к орудийному порту и немного приподнял закрывающую его створку, чтобы просунуть руку с саблей.

Упрямое оружие, осознав, что хозяин собирается сделать, начало изо всех сил сопротивляться, из-за чего пальцы мужчины отказались разжиматься. Но мощный удар кулаком второй руки решил проблему, выбив клинок.

Короткий полёт и сабля с тихим всплеском рухнула в воду, тут же уйдя в глубину.

Князев заставил себя вернуться на прежнее место и продолжить прерванное занятие. Он не беспокоился по поводу потерянного оружия, ведь он всегда мог на время взять в оружейной корабля саблю. Или и вовсе ее купить.

На крайний случай он мог бы обойтись и плотницким топором или молотком. Подобные инструменты тоже неплохо прорубают кости или крушат черепа.

Было ли ему жаль потерять в перспективе могущественное оружие с силой какого-то плода? Не особо. Князев всегда ценил послушание и чёткое следование его приказам. Поведение клинка было всем, против чего он боролся.

Вот только когда Андрей закончил снаряжение последнего пистолета какое-то новое чувство заставило его поднять взгляд.

Надо ли говорить, что он увидел? Выкинутая им сабля издевательски лежала на его же гамаке, залив тот морской водой. Учитывая же закрытость корабля, ничем иным, как телепортацией ее появление нельзя было объяснить.

И словно этого было мало, в ответ на внимание мужчины, клинок отправил ощущение самодовольства.

Сабля самым наглым образом насмехалась над человеком, показывая, что это она им будет командовать, а не он ей!

«Вот какой ты, божественный плод», — слова Андрея сочились таким количеством яда, что клинок разом заткнулся, осознав, что она явно поспешила: «Я начинаю понимать, почему Орден Черного Дракона объявил против вас войну. Но что, если в следующем порту я отдам тебя на переплавку?»

«Погибнешь сам», — сабля явно не умела общаться словами, но Андрей понял присылаемые образы: «Теперь я часть тебя. Ты не сможешь от меня избавиться».

Курок пистолета щелкнул, взводясь. Дуло огнестрела недвусмысленно уперлось в голову Князева.

«Выбросить я тебя не смогу. Уничтожить тоже. При этом твоя смерть скажется на мне самом. Но ведь это работает в обе стороны, не так ли?»

Губы мужчины искривились в ужасающей ухмылке. Он чувствовал то, как будто его руку поместили в кипяток. Обжигающая боль, пытающаяся заставить его разжать пальцы и выпустить рукоять пистолета.

Вот только на беду магического клинка сила воли человека была намного сильнее.

«Если умру я, то сдохнешь, и ты сама. Так почему бы мне не закончить этот фарс раз и навсегда? Я должен был сдохнуть давным-давно и если моя смерть прикончит один много о себе возомнивший плод, то почему бы и нет, а? Уверен, Джек Блэк обрадовался бы тому, как всё это кончилось».

По чувствам мужчины стегнула искренняя паника и боль мгновенно пропала.

«Не надо! Не надо! Не надо!» — Андрей аж потряс головой, пытаясь прогнать воображаемый звон в ушах от панических криков клинка.

«А ну заткнулась». - крик послушно затих, сменившись испуганной тишиной.

Андрей убрал пистолет от своей головы, упершись тяжелым взглядом в лежащую перед ним саблю. Откровенно говоря, он чувствовал себя самым настоящим безумцем, который разговаривает с голосами в голове, но выбора не было.

«Еще хоть одна выходка с твоей стороны и мы вновь вернемся к этому разговору. И уж поверь, у меня рука не дрогнет», — в ответ пришло лишь смирение, которому Князев не поверил ни на грамм: «Теперь касательно твоих хотелок. Я скажу коротко и ясно. Мне на них плевать. Ты лишь гребанное оружие, которым я буду при желании убивать тех, кого хочу убить я сам, но никак не ты!»

Андрей собирался раз и навсегда расставить все точки под «ай», поэтому он не скупился в выражениях.

«Если я хочу стрелять из пистолета, то я буду это делать. И мне все равно, нравится тебе это или нет. Я не ел твой поганый плод, поэтому все вопросы можешь отправлять напрямую Джеку. Ой, ты же его убила. Ну тогда оставь их при себе. И если мне захочется владеть другой саблей, то ты…»

«НЕТ!» — Андрей аж сбился и удивленно посмотрел на клинок. От той ударила столь мощная волна отчаянной решимости, что это испортило весь его гневный настрой: «Я не буду выкинута. Я не буду забыта! Я твоё оружие и если ты от меня откажешься, то лучше смерть!»

Если клинок была готова мириться с использованием других пистолетов или ружей, то вот замену ей самой она отказывалась рассматривать категорически.

И Князев прекрасно чувствовал, что она не примет никаких аргументов против.

Словно специально, почти вся злость к этому моменту уже пропала, поэтому Андрей лишь фыркнул на эту «речь». Он невольно почувствовал себя кем-то вроде здоровенного пса, который застыл напротив распушившегося и пытающегося казаться жутко опасным и грозным котёнка.

Котёнок страшно шипел, выпускал крошечные коготки и высоко топорщил спинку, но его потуги вызывали лишь чувство умиления, от чего злиться на него физически не получалось, даже если минуту назад он от души нассал в твои любимые туфли.

«Нет, она говорит», — расслабляясь, проворчал Андрей, привычно обращаясь к сабле как к девушке, или, скорее, как к непослушной и до ужаса избалованной девочке: «А что ты сделала, чтобы иметь право в этом вопросе? Может быть ты помогла мне в чем-то? И я сейчас не про ту ситуацию, где ты ранее меня чуть не убила. Пока что ты лишь вредила мне…»

«Я не буду бесполезной. Я буду помогать!» — волна жгучего энтузиазма ничуть не поколебала титановые барьеры воли мужчины: «Я пока что очень маленькая, но в будущем я вырасту и стану намного полезнее!»

Было видно, что с каждым новым образом Сабля начинает общаться все более связно и умело. Очевидно, она училась с ужасающей скоростью.

И Андрей даже готов был в будущем поверить, что ее прошлое поведение было вызвано ее молодостью. Но это не значило, что он был готов простить ее прямо сейчас.

«Ну-ну», — волна недоверия мужчины могла бы охладить и Солнце, не говоря уже об энтузиазме одного молодого магического клинка: «Тогда договоримся так. Из всех клинков я буду пользоваться тобой, но ты в свою очередь обещаешь не мешать мне пользоваться любым огнестрельным оружием».

«Обещаю», — Андрею словно в живую привиделся образ девочки, которая, задрав нос, недовольно повернулась к нему спиной: «Но если ты посмеешь взять другой меч, я за себя не отвечаю!»

«Как раз насчет этого», — Князев протянул руку и взял лежащую неподалеку сломанную палку и взвесил ее в руке. Как он и думал, сабля начала медленно накаляться, явно выходя из себя: «Ты правда думаешь, что я собираюсь драться этой деревяшкой и променять ее на тебя?»