Пять столетий тайной войны, Из истории секретной дипломатии и разведки - Ефим Черняк

1 ноября Кетсби встретился с Трешамом, которого подозревали, что он написал Монтиглу. Кетсби решил заколоть кинжалом предателя, но Трешам с негодованием отверг обвинение. Он уговаривал Кетсби отказаться от попытки осуществить план заговорщиков, тайна которых, вероятно, известна правительству. Кетсби не соглашался бежать и потребовал от Трешама дополнительных средств. Трешам дал сначала 100, потом через день еще 90 ф. ст. - все, что он мог собрать за такой короткий срок.

3 ноября Уорд через Винтера сообщил своим друзьям, что король, вернувшийся в Лондон, прочел письмо к Монтиглу и приказал лордам - членам Тайного совета хранить все в строгой тайне. Был отдан приказ немедля и незаметно обыскать подвалы под зданием палаты лордов. Выполняя этот приказ, лорд-камергер Сеффолк и Монтигл спустились в подвал, где встретили Фокса. Сеффолк спросил Фокса, кто он такой. Тот ответил, что он слуга мистера Перси, арендовавшего этот подвал. Лорд-камергер пошутил по поводу больших запасов угля к предстоящим рождественским праздникам и удалился вместе с сопровождавшими его лицами. Заговорщики, которым Фокс сообщил о посещении Сеффолка, вздохнули с облегчением - видимо, Яков и Сесил ничего не заподозрили.

Приближался решающий час. Фокс отправился в подвал, подготовил фитиль, который вел к мешкам с порохом, и поднялся наружу... Не успел он выйти, как к нему кинулись поджидавшие его в засаде люди во главе с мировым судьей Ниветом, посланным для нового осмотра подвала. Минуты было достаточно, чтобы пленник, которому связали руки, понял, что все пропало. На вопрос Нивета, что он здесь делает, Фокс не счел нужным скрывать. "Если бы вы меня схватили внутри, - ответил он, - я взорвал бы вас, себя и все здание". По приказанию Нивета подвал был подвергнут тщательному обыску. Бочки с порохом были открыты и обезврежены.

Заговорщики начали спешно покидать столицу еще до того, как узнали об аресте Фокса. Это делалось в соответствии с их планом, который предусматривал одновременное начало восстания в ряде графств на северо-востоке Англии. Однако известие о неудаче заговора лишило мужества католических помещиков, возглавляемых Э. Дигби, которые ранее дали обещание участвовать в вооруженном выступлении. Кетсби и его друзья решили бежать в горы Уэлса и поднять там восстание среди довольно многочисленного католического населения.

В доме одного из заговорщиков, Литлтона, в графстве Стаффордшир сделали короткий привал, Кетсби и несколько его спутников попытались просушить порох, который они подмочили, переплывая реку. При этом искра упала на блюдо, на котором лежал порох. Кетсби и другие стоявшие поблизости были отброшены в сторону с обожженными черными лицами. Мешок пороха силой взрыва был выброшен через пробоину в крыше. Большинство оставшихся невредимыми заговорщиков бежали, остальные вскоре были окружены отрядом, собранным шерифом графства. Кетсби и Перси были убиты в перестрелке вместе с другими заговорщиками. Раненный в руку Томас Винтер и еще несколько человек были взяты в плен. В течение последующих недель были схвачены в разных местах другие участники "порохового заговора".

...В средней Англии на высоком холме, с которого просматривались на много миль окрестные места, стоял замок Хиндлип-хауз. Он был создан со специальной целью служить убежищем для отца Гарнета и его христова воинства.

Весь замок представлял сплошную загадку. Каждая комната имела скрытые ниши, стены были полны тайников, потолки маскировали невидимые чердачные помещения. Даже печи были если не с двойным дном, то с двойным выходом: один - для дыма, другой - для иезуитов, когда им почему-либо требовалось исчезнуть, не оставляя следов. Камин в спальне хозяйки был соединен узкой трубой с одной из ниш, куда таким образом можно было, не вызывая подозрений, доставлять пищу и вино, которое обитатели тайников явно предпочитали воде. Иезуитский архитектор работал не по шаблону: каждый тайник имел свой секрет, и раскрытие одного из них мало облегчало поиски других. Тем не менее спрятать концы в воду не удалось. Из Лондона было предписано судье Генри Бромли произвести тщательный обыск в Хиндлип-хаузе. Бромли и его команда неожиданно нагрянули в замок. Находившиеся там Гарнет и трое его подчиненных едва успели скрыться в двух тайниках. Однако укрытия не были подготовлены к длительной осаде замка. Изголодавшиеся Гарнет и другие иезуиты вышли из убежища и сдались на милость победителя.

21 января 1605 г. собрался парламент. По предложению нижней палаты были приняты дополнительные ограничения для католиков, а 5 ноября - день раскрытия "порохового заговора" - объявлен навечно днем вознесения благодарственной молитвы. Захваченные живыми заговорщики сложили головы на эшафоте. В предсмертной речи Гарнет предостерег католиков против участия "в мятежных и изменнических предприятиях против короля". Таково было окончание "порохового заговора".

Но такой ли была его история, какой ее традиционно представляют, следуя официальной версии английского правительства? Впервые сомнение стали высказывать в прошлом веке католические историки, исходя, разумеется, из своих собственных мотивов. В литературе возник спор, не закончившийся и поныне. Он выявил, насколько всесильный Сесил был заинтересован в "пороховом заговоре", который дал желанный повод усилить репрессии против католиков. Вряд ли можно сомневаться, что Сесил заранее что-то знал о планах Кетсби и что его агенты-провокаторы действовали в рядах заговорщиков. Но это еще не доказывает, что весь "пороховой заговор" был сфабрикован министром (на чем особенно настаивают авторы-иезуиты, защищающие честь ордена). В истории заговора многое остается невыясненным. Куда девали заговорщики огромное количество земли, вырытой во время подкопа? Малоправдоподобно, чтобы они могли незаметно разбросать ее в крохотном садике около дома или (как считал известный английский историк С. Гардинер) выбросить в Темзу. Где заговорщики добыли такую массу пороха, производство которого было государственной монополией? Интересно, что, когда в связи с какими-то финансовыми расчетами решили проверить данные о расходе пороха, хранившегося в Тауэре, это было разрешено сделать лишь за период с 1578 по 1604 г. Расследование было прекращено как раз в год "порохового заговора", а впоследствии сведения за этот год и вовсе затерялись. В правительственной версии изложение обстоятельств ареста Фокса полно противоречий. Исследования архивных материалов показали, что судья Кок производил какие-то сложные подчистки и исправления в протоколах допросов, снятых под пыткой с арестованных заговорщиков.

Большая часть того, что мы знаем о заговоре, известна из исповеди Томаса Винтера. Однако действительно ли сохранившийся ее экземпляр, считаемый подлинником, написан Винтером? Он подписан "Winter", хотя сам Томас Винтер в других случаях неизменно писал свою фамилию по-другому "Wintour". Имеется немало косвенных данных, заставляющих предполагать, что действительный текст исповеди был переписан - с добавлениями и исправлениями - кем-то другим, ловко подделавшим почерк Винтера. Им мог быть наш старый знакомец Томас Фелиппес, сыгравший роковую роль в гибели Марии Стюарт. После воцарения Якова, который любил сохранять внешние приличия, шпион был уволен со службы и переведен на пенсию. Фелиппес на собственный страх и риск завязал провокационную переписку с английскими эмигрантами на континенте и угодил в Тауэр за самовольное вмешательство в государственные дела. Но через некоторое время он был выпущен из тюрьмы по ходатайству его бывших сослуживцев - Левинса Мунка, правой руки Сесила, и коменданта Тауэра Уильяма Уода. У Роберта Сесила были в подчинении и другие эксперты по подделке документов. Если "пороховой заговор" был действительно спровоцирован Сесилом, ловкий министр мог заронить мысль о взрыве парламента в голову Кетсби, прибегнув к помощи лорда Монтигла. Через него же, вероятно, Кетсби был осведомлен о том, что король будет присутствовать на заседании парламента. Юридически оно являлось не открытием новой сессии, а возобновлением работы старой. В таких случаях король обычно не появлялся в парламенте, исключение было решено сделать потому, что в 1605 г. предстояло обсуждение особо важного вопроса о законодательной унии с Шотландией. О решении короля прибыть в парламент заранее было известно только очень узкому кругу. И все же Кетсби, близкий к придворной среде, мог узнать об этом решении не только от Монтигла.

Сцена в замке Хокстон, очевидно, была заранее разыгранным представлением. Сесил хотел, вероятно, таким путем предоставить возможность тщеславному королю самому разъяснить туманный смысл письма и считать, что он лично разоблачил заговор. Несомненно, что Сесил имел не одного своего шпиона в среде заговорщиков, в их числе мог быть и Томас Уорд. Очень двусмысленна роль Трешама, с арестом которого Сесил медлил несколько дней и который умер в Тауэре до суда (официально - от удушья) при довольно подозрительных обстоятельствах. Правда, "предосторожности" в отношении Трешама могли быть вызваны тем, что он слишком много знал о роли Монтигла. Некоторые исследователи считают, что правительственным шпионом мог быть один из главных организаторов "порохового заговора" - Томас Перси.