О ком грустит Пьеро - Патриция Хорст

— Слушаю вас. — Дэвид старался держаться спокойно, но чувствовал, что руки дрожат от волнения. — Выпьете что-нибудь?

— Я здесь не за тем, чтобы напиваться. Итак, мистер Колбери, теперь я знаю о вас почти все. — Заметив, что Дэвид недоверчиво усмехнулся, Арчибальд нахмурился и продолжил раздраженно. — Да-да, представьте себе. Пять лет назад вы развелись с женой и уехали в Канаду, бросив ее, беременную, на произвол судьбы.

Дэвид пошатнулся, ощущая, как пол уходит из-под ног, и прислонился к стене, не сводя с Арчибальда пристального взгляда.

— Мэри Шон родила мальчика, но, не имея средств к существованию, отказалась от родительских прав на него. А моя дочь усыновила ребенка. — Арчибальд, видимо вспомнив что-то неприятное, на мгновение замолчал. — Теперь не важно, каким образом. Вы же узнали о существовании сына лишь недавно и приехали в Лос-Анджелес, чтобы попытаться вернуть его. Я верно излагаю?

— Да, — прошептал Дэвид побелевшими губами. — Вы… Вы уже рассказали об этом Кэтрин?

— Нет, это она мне рассказала! — Он сорвался на крик. — Ваша бывшая жена, умирая, вызвала Кэтрин в больницу, чтобы попросить ее позволить вам хотя бы встречаться с сыном.

Дэвид прикрыл глаза, пытаясь справиться с гневом и болью. Так вот почему Кэтрин не хотела видеться с ним и прятала Эрни! Бедная девочка, она испугалась, что у нее отнимут сына! И подумала, наверное, что Дэвид проявлял к ней внимание лишь с одной целью: войти в доверие и любым способом добиться возвращения сына.

— Я надеюсь, вы разумный человек, мистер Колбери. — Арчибальд немного сбавил тон и даже позволил себе сочувственную улыбку, еще больше исказившую его полное лицо. — Я предлагаю вам честную сделку…

— Оставьте меня! — почти простонал Дэвид, у которого при виде этого самодовольного человека к горлу подступила тошнота.

— Нет уж, извольте дослушать. Вы еще молоды, а я стар, но очень богат, и могу помочь вам в осуществлении любых планов. При одном условии. — Арчибальд достал из папки лист бумаги, ручку и чековую книжку. — Вы подписываете документ об отказе от родительских прав и покидаете Лос-Анджелес. Я же, со своей стороны, выписываю чек на значительную сумму в качестве, ну, скажем, моральной компенсации…

Дэвид едва сдержался, чтобы не броситься на него с кулаками. Он медленно и внятно проговорил сквозь сжатые до боли зубы:

— Убирайтесь.

— Подумайте хорошенько, я вас не тороплю. Дня два вас устроит? — Арчибальд, нисколько не испуганный этой вспышкой ярости, встал и направился к двери. — Да, кстати. Если вы все-таки решите проявить настойчивость, хочу сразу предупредить: ничего у вас не выйдет. Вы никто в этом городе, а я его почетный гражданин.

— Даже здесь найдется честный судья! — вызывающе сказал Дэвид. — И я верну своего сына. А вот вас могут привлечь к ответственности за подделку документов.

— Этим занимался Тимоти…

— И имя вашей дочери появится во всех газетах. Не уверен, что вам это понравится.

Арчибальд побагровел и несколько секунд не мог вымолвить ни слова. Он так тяжело и с хрипом дышал, что Дэвид испугался, как бы его не хватил удар. Наконец старик нашел в себе силы сказать, уже переступая порог:

— Мое предложение остается в силе в течение двух дней. Потом я начну принимать меры.

Когда на лестнице затихли звуки шагов, Дэвид рухнул в кресло. Такого удара судьбы он никак не ожидал: это уже было против правил. У него в голове не укладывалось, как могла сплестись цепь случайностей, чтобы в одной точке, в одно и то же время оказались они трое — Дэвид, Мэри и Кэтрин. Значит, она слышала, как он прощался с бывшей женой, слышала это признание в любви, почти искреннее из желания не причинять Мэри лишней боли.

Он вдруг вскочил, посмотрел на часы — уже далеко за полночь. Снова сел. Необходимо во что бы то ни стало поговорить с Кэтрин откровенно, рассказать, если понадобится, всю свою жизнь. Дэвид не верил, что Арчибальд только что высказывал и ее волю. Но откуда же он тогда узнал все эти подробности, да и адрес отеля? Неужели Кэтрин настолько возненавидела его, что готова бросить на борьбу любые силы, начиная с богатого папочки и заканчивая всей полицией Лос-Анджелеса? Нет! Просто они, наверное, насели на нее, и она не выдержала…

Образ Кэтрин, бледной, беспомощной, забившейся в угол дивана, так явственно встал перед глазами Дэвида, что он застонал от собственного бессилия что-нибудь немедленно предпринять. К ней его не пустят. Надо думать, Арчибальд утроил охрану коттеджа. Значит, придется пробираться тайком, вспоминать навыки десантника, полученные в армии. Что ж, надо попытаться сделать хоть что-то.

Дэвид умылся ледяной водой из-под крана и, раздевшись, прилег на кровать. Он был так возбужден, что долго не мог уснуть и ворочался с боку на бок, разрабатывая в уме план завтрашней операции. Ему объявили войну? Ладно, тогда и он забудет цивилизованные методы борьбы и будет действовать по своему усмотрению. Теперь уж точно ничто не остановит его. Хватит изображать из себя светского человека, неискренне улыбаться и терпеть насмешки. В конце концов, он, Дэвид Колбери, всегда добивался того, чего страстно хотел. А сейчас он хотел вернуть сына и… И любовь сероглазой Кэтрин.

9

Кэтрин проснулась от какого-то странного предчувствия, проникшего даже в сон. Умывшись, она выглянула в окно — небо было затянуто серыми тучами, накрапывал мелкий дождь. Когда она допивала кофе, Сандра пригласила ее к телефону.

— Да?

— Дорогая, это я, — в трубке послышался пронзительный голос Кэролайн. — Папа беспокоится, все ли у тебя в порядке?

— Да, мама, не волнуйся. — Кэтрин вдруг вспомнила вчерашний разговор с отцом. — Он ездил к Дэ… К мистеру Колбери?

— Ездил и вернулся очень расстроенный, — ответила Кэролайн. — Ну, не скучай, мы, возможно, зайдем вечером.

Кэтрин пожала плечами и едва удержалась от того, чтобы не бросить с размаху трубку на стол. Нарочито медленным движением она опустила ее на рычаг и только тогда заметила, как дрожат пальцы. Значит, Арчибальд все-таки говорил с Дэвидом: интересно, о чем? Наверное, снова угрожал и запрещал появляться здесь. А вдруг Дэвид послушался и сейчас уже мчится на своем «форде» в Канаду?

Кэтрин встала и прошлась по комнате, то и дело поглядывая на часы. Она и сама не знала, чего ждала, но сердце подсказывало — сегодня обязательно что-то произойдет. Желая хоть как-то заполнить время, Кэтрин решила позвонить Элис, но у той никто не отвечал.

В начале первого, когда дождь превратился в настоящий ливень, Кэтрин услышала приглушенный стук в дверь. Открыв, она так и замерла на месте, не в силах вымолвить ни слова.