Сын боярский. Победы фельдъегеря - Юрий Корчевский

– За тем и вернулся.

– Похвально! Условия прежние. Хочешь, выселки себе бери на пропитание, хочешь – в имении живи. Я-то к ратной службе не годен уже, а двоих ратников каждый год выставлять должен.

– А второй кто?

– Второго нет пока. А что за девица с тобой? Сама пригожая, ладная, а лицо… – Боярин сокрушённо покачал головой.

– Никто она мне, сироту подобрал. Просить тебя хочу – возьми её в прислуги, за крышу да пропитание служить будет.

– Так спишь ты вроде с ней? Полюбовница?

– Не поверишь – как брат и сестра. Постель одна, это верно. Не было денег на ещё одну комнату в постоялых дворах. Но не прелюбодействовал я с ней, не было этого.

– Надо же… А по твоему виду не скажешь, что святоша.

– Досталось ей в жизни, зачем обижать?

– Ладно, беру. Только если не полюбовница она тебе, отныне пусть в людской спит, на женской половине. Блуда в доме своём не потерплю. Кабы венчаны были…

– Понял, спасибо тебе.

– Эх, мне бы ещё одного ратника! Сам понимаешь, не выставлю – землицу урежут.

– Тут я тебе не помощник.

– А хочешь, выбери холопа из молодых, научи. Оружие, коня я дам! – загорелся Кошкин.

– Я-то не против, только ты же понимаешь, боярин, что человек сам желать должен? А если он за сохой ходил и другого дела для себя не мыслит, какой из него воин? Да и долгое это дело – воина обучить.

– Время пока терпит. Мне, по руке моей, послабление на год дали, – боярин поднял культю.

– Тогда приглядывай холопа сам или со стороны бери, а я научу.

– Давай за то выпьем! – Кошкин радостно улыбался.

Его можно было понять. Князь с него жёстко спрашивает. Имеешь землю – дружинников выставляй для службы. А откуда их взять? То крымчаки нападут, то волжские татары, то ногайцы, а то и Литва подступится. Ратники гибнут, а холопов в плен угоняют – кто спрятаться не успел. Где новых людишек взять? Детишки у холопов есть, да когда они подрастут?

И Алексей стал понемногу заниматься воинскими искусствами. Саблей фехтовал с воображаемым противником, сулицу – коротенькое копьецо – в чурбак кидал, пока в щепы его не превратил. По утрам бегал, да с утяжелениями – на загривок мешок с песком клал, да с полной боевой выкладкой.

Холопы поначалу удивлялись:

– Чудит сын-то боярский!

А боярин кивал одобрительно – воинскую службу он знал.

Вопрос с людьми решился неожиданно быстро. В одну из ночей в ворота застучал гонец, прискакавший на взмыленной лошади.

Захарий побежал открывать.

– Боярина зови немедля.

Боярин вышел на крыльцо.

– На Нижнюю Масловку татары напали! Боярин Шутов помощи просит!

– Ах ты, беда какая! Скачи в Дубняки, к боярину Звереву, тоже пусть собирается.

– Не могу! Лошадь насилу на ногах стоит, едва не запалил я её.

– Захарий, седлай коня, скачи в Дубняки!

– Понял уже.

Захарий стал седлать лошадь и довольно быстро выехал со двора. Гнать, даже по дороге, в такую темень опасно. Не ровён час, лошадь споткнётся, и себе ноги переломает, и всадника покалечит.

Алексей шум, стук в ворота и часть разговора услышал, собираться стал как на войну – поддоспешник, кольчуга, шлем. Сапогами притопнул, портянки осаживая. Саблей опоясался, щит схватил. В коридоре с боярином столкнулся.

– Готов уже? Молодца! Гонец дорогу покажет.

В конюшне у лошадей хлопотал молодой холоп. Для Алексея его лошадь оседлал да взнуздал. А для гонца запасную лошадь боярина вывел – по его же распоряжению, ворота распахнул.

Боярин крестным знамением Алексея благословил:

– Бей нечестивых, чтобы путь сюда забыли!

Оба всадника вынеслись со двора. Впереди гонец скакал, за ним – Алексей. Как гонец дорогу различал, непонятно. Чтобы глаза ветками не выхлестать, Алексей к шее лошади прильнул.

– Сколько татар? – крикнул он гонцу.

– Кто их считал? Десяток-два!

Понятно. Татары в набеги на Русь, на Польшу, Литву ходили почти ежегодно. Но тогда двигалось большое войско. Набеги же по своему усмотрению проводила местная знать. Собрали десяток-два-три воинов со стойбища – и айда на Русь, за трофеями! Кровь разогнать, потешиться, пленных захватить.

Такие рейды были скоротечными. Налетели, кого можно порубали, остальных верёвками связали – и быстрее уходить, пока русичи силы не собрали да не перебили нападавших. И такие случаи бывали.

Сначала Алексей услышал колокольный набат. Непрерывно бил колокол, оповещая народ, – тревога! Потом, едва ли не под копыта скачущих лошадей, выбежал из кустов мальчонка лет семи, в одной длинной рубашке – успел отпрянуть.

– Деревня рядом! – прокричал гонец.

– Где боярский дом?

– Прямо! А за окраиной – монастырь! Деревенские туда побежали!

– Останься на опушке, не то сам к татарам попадёшь!

Гонец натянул поводья, останавливая лошадь, Алексей же ворвался в деревню.

Одна изба пустая, ворота и двери настежь распахнуты, во дворе труп селянина лежит. И во втором доме такая же картина.

Немного поодаль – боярская усадьба. Оттуда крики доносятся, звон оружия – держатся ещё!

Из-за туч на короткий миг выглянула луна, но её призрачного света хватило Алексею, чтобы понять, где татары. Они прыгали с коней на забор, пытаясь ворваться во двор.

Изнутри отбивались осаждённые. Забор крепкий, тын дубовый – но это не крепостные стены.

Алексей подскакал. Татары вначале не обратили на него никакого внимания, думая, что это свой. Пользуясь моментом, Алексей полоснул одного татарина по спине, второму отсёк правую руку.

Татары закричали – теперь они оказались в невыгодном положении. Спереди – тын и запертые ворота, сзади – всадник, да не холоп какой-нибудь, а дружинник в полном боевом облачении. Шлем под луной матово светится на нём, кольчуга рыбной чешуёй переливается – а вдруг это только первый из подоспевшей дружины?

И татары на своих низкорослых и мохноногих лошадёнках бросились в сторону. Алексей – за ними. Один из татар на скаку лук с плеча сдёрнул, секунда – и стрела, звонко ударив в шлем, отрикошетила.

Обычно татары в набегах применяли стрелы с широкими наконечниками. Такие хороши для охоты на зверя или против не защищённого бронёй воина. Раны они оставляют широкие, наконечник извлекается с трудом, разрывая мышцы и сухожилия.

Против воинов в доспехах применяли стрелы с узкими, гранёными наконечниками, называемыми калёными. Те пробивали кольчугу качества посредственного даже издалека, а в упор – и иноземного плетения, из отличной стали.

Алексей догнал стрелявшего.

Услышав за собой шумное дыхание чужой лошади, татарин завизжал, никак смерть свою почуял! Он попытался лук на плечо забросить, да не успел – Алексей нанёс ему удар под основание шеи. Татарина завалило набок, он сполз с лошади и упал. Оставшиеся двое поддали ходу.

Лошади татарские были выносливы, могли бежать долго, но в скорости уступали нашим. Они были неприхотливы, овса не знали, летом и зимой питались подножным кормом. Татары не косили траву, не делали стогов с сеном. Лошади их зимой разгребали копытами снег и ели пожухлую траву.

Для татарина, как и для другого степняка, лошадь была всем – транспортом, печкой зимой в походе, движимым запасом еды. Конину варили, делали из неё колбасу, коптили, вялили. В походе за основной лошадью татарин вёл двух запасных, пересаживаясь с уставшей лошади на свежую прямо на ходу. И ел он на ходу, спал – даже оправлялся. Потому и скорость передвижения в набеге была очень высокой. За световой день они преодолевали по сотне, а то и с лишком, километров.

Для русских князей всё это вначале дивно было. Дозоры дальние докладывают, что пыль большая, тучей висит на горизонте. Но пока князь затылок чешет, орда татарская уже рядом. Столько конницы, сколько у татар, не имела ни одна армия.

Темно, местности Алексей не знает – где переулки, колодцы, заборы? А ведь такое препятствие на ходу убить может.

Он вернулся к боярскому дому:

– Эй, хозяева! Живые?

– А ты кто? – раздалось в ответ.

– Сын боярский Алексей, боярина Кошкина.

Над тыном показалась голова.

– Вроде на нашего похож…

– Ты Шутов?

– Холоп его.

– Боярина зови!

– Туточки я! – Над забором возникла вторая голова – в шлеме-шишаке.

– Сказывают, люди к монастырю побежали. Выручать их надо!

– У меня здесь холопов, которые оружие могут держать, всего трое. С кем выручать-то? Может, от боярина Зверева из Дубняков помощь подоспеет?

– Если и подоспеет, то не скоро. Дубняки далеко.

Алексей развернул лошадь. Боится боярин дом бросить – его дело. А ему надо к монастырю скакать. Монахи – народ серьёзный, без боя не сдадутся, а если стены высокие и крепкие, они долгую осаду выдержат.

– Боярин, монастырь где?

– За углом налево. Ты что, в одиночку хочешь с татарами драться? Один в поле не воин!

Но Алексей уже тронул лошадь. Скакать во весь опор не следует, но и стоять на месте, когда там, у монастыря, татары злодействуют, душа не лежала.