Ванька-взводный - Комбат Мв Найтов

Иван попытался расспросить местного коменданта о «своих», но получил неожиданный отпор, дескать, много вас тут шляется, немецких шпионов, все вынюхиваете, выспрашиваете. Документов у Ивана, само собой, не было, и риск нарваться на неприятности небольшой, но был. Послав куда подальше тупого коменданта и увидев надпись «хозяйство Левашова», прошел по стрелочке к десантникам, и там узнал, что ребят из его взвода перевезли обратно в Озеречню, черт его дернул зайти в штаб 214-й бригады, где получил уже старое, трехдневной давности, предписание. Какой-то радист «пошутил», направив вместо двух «шестерок», кода отхода в распоряжение направившего: и отправил их три. Получилось «666». Так как направлял его сюда лично будущий «маршал Победы», то это означало, что лететь придется во Власиху. Бывать там никто из разведчиков не любил. Получить по шапке было просто, а решить какой-нибудь вопрос, даже очень простой, сложно. Совершенно того не желая, Иван из корпусной разведки переместился во фронтовую. Вы когда-нибудь что-нибудь слышали о героических действиях фронтовой разведки? На моей памяти, как автора, я знал только одного живого фронтового разведчика, подполковника Мосолова, командира моей бригады, который, в бытность комгруппы, совершил три выхода в Восточную Пруссию и вернулся три раза, действуя во фронтовой разведке. Лейтенантом получил полководческий орден Суворова 2-й степени. Но это был 44-й год, ордена тогда давали достаточно легко. Здесь капитан-десантник, они тогда парашютик на петлицах не носили, петлицы и эмблемы были авиационными, передавая ему шифровку, сам ткнул пальцем повторяющиеся «шестерки», коды в десанте и разведке были совмещены значительно, чтобы не создавать путаницы. Личный код и кодовая книга у Ивана имелись, но отзыв пришел циркуляром, чтобы любой начальник мог «подсказать» ему, что делать. А «три шестерки», скорее всего, говорили о том, что начальство «сердится», вот радист таким образом и передавал ему о настроении командования.

– Слева за штабом у нас готовится обоз с ранеными. Три машины сюда вылетели и сели.

– Видел.

– Давайте туда, держите «посадочный», и счастливого пути!

– Да уж…

– Ничем помочь не могу. Что-то не так?

– В Юхнове задержался. Из-за этого, наверное. Да покрутиться по округе пришлось, там весь район на ушах стоит. Немцы, похоже, отходить собрались.

– Давно пора! Удачи!

– К черту.

Тот самый комендант, с которым только что гавкнулись, и проводил его на первый вылетающий борт. С трудом пробравшись мимо носилок и медсестричек, затягивающих раненых ремнями, чтобы не выпали в полете, Иван занял откидное место возле перегородки кабины слева. Только уселся и сразу уснул. Спал он три дня назад последний раз, и то пару часов. Веки у него были красными от недосыпа, но перелет в Калугу был коротким, его разбудили тогда, когда выгрузили последние носилки. В Калуге бортов на Власиху не было. Его отправили в Черные Грязи, так тогда назывался аэродром на месте будущего Шереметьево. Оттуда удалось перехватить машину до Одинцова. А там пешком, и не стенать! В штабе легкий переполох: части 33-й и 5-й армии зацепились за южные и восточные окраины Вязьмы, но Модель решил выполнить приказ фюрера и сдаваться не собирается. Он получил в свое распоряжение все три армии. Четвертая танковая группа закопалась и отбивается, вручную вращая башни танков. Кровищи прольется! Третья ударная и 29-я армии Калининского фронта рвутся к западным окраинам Вязьмы. А тут под горячую руку комфронта влез Иван.

– Ты где пропадал? Что за самодеятельность? Я ждал тебя четверо суток назад! Кто тебе сказал залезать в Юхнов? Твое дело было довести 9-ю бригаду до вот этого шоссе и вернуться.

– Тащ генерал армии. Вот приказ, там ни о каком возвращении нет ни одного слова. Зато вами красным карандашом подчеркнуто: уничтожить автомобили с топливом. Пересечь шоссе в одиночку 9-я бригада без шума не могла. Мы взяли Козловку, сорок коней у немцев, перевьючились, и десантники смогли перейти шоссе без выстрелов.

– Где это? Почему не доложил?

– Вот Козловка, вот место перехода. Переправились здесь, атаковали отсюда, сразу взяв те бумаги, о которых доложились. Поставленную задачу к моменту нашего выхода на связь бригада выполнила. Взять аэродром с тремя площадками и кучей зениток двумя батальонами и ротой зенитчиков было невозможно. Боеприпасы к минометам закончились, и связь прервалась с батареей 120 в самый неподходящий момент. Немцы, похоже, оставляют выступ на Угре.

– Ты вот что, зубы мне не заговаривай, лейтенант. Ты мне нужен был здесь, под Васильево. Из-за тебя сутки потеряли. Молод ты еще для фронтовой разведки! Не умеешь вовремя оказаться под рукой! В общем, учиться тебе надо, как действует настоящая разведка. Так что катись в свое логово, в Кратово, и чтоб глаза мои тебя больше не видели. Выговор я тебе объявил. Вот приказ. Свободен!

Получив новое предписание и временный пропуск через Москву, Кратово находится с другой ее стороны, Иван, который к своей отставке с роли помощника командующего фронтом по разведке отнесся философски, направился обратно в Одинцово по той же тропинке, что и пришел сюда. В штабе фронта его даже не покормили, порекомендовав обратиться в 51-ю стрелковую бригаду, стоявшую в Дубках и Акулово. «Ходют тут, дескать, разные…» В Одинцово заглянул в буфет, там на железной дороге кормили всех, у кого имелись талоны или просто продаттестат, но просто покушать не получилось:

– О! Тащ Артемьев! К нашему столу! – раздалось с краю от окна с видом на перрон.

Два полковника и подполковник стояли у высокого столика с мраморной столешницей и делали вид, что пьют пиво. У всех троих в карманах шинелей было по бутылке «белоголовой». Двоих из них Иван видел в разведотделе фронта, с одним – недавно виделся в Износках, в штабе 33-й армии. Уколов его фамилия, будущий генерал-лейтенант. Пришлось ставить свои тарелки и кружку пива к ним на столик, затем пожимать всем руки.

– Толик Москвин, будем знакомы. Последнее время много о вас слышал. Мы с вами коллеги, – представился незнакомый подполковник.

– Какими судьбами в этом богом забытом углу? – спросил слегка подвыпивший полковник Уколов.

– Предписание получил, учиться отправили.

– Учиться? Куда и чему? В Академию, что ли?

– Да какая Академия, я же взводный по должности[3], и училище в прошлом году заканчивал.

– Зеленый совсем! – ухмыльнулись отцы-командиры. – Так куда направили?

– В спецшколу, к нам, по линии ГБ.

– Что я тебе говорил, Миша! Он избавляется от всех, кто в курсе событий. А ты, как попугай, повышение, повышение! Хрен тебе, а не повышение! Еременко тебя, по просьбе друга, с говном сожрет. Мы тут Мишу на Юго-Западный провожаем, начальником разведотдела. Генеральская должность, говорит.

– Да я, в общем-то, не рвался в армейскую и во фронтовую. С самого начала в дивизионной и в корпусной был, да тут узнал о том, что некоторые горячие головы десант