«И мы, как боги, мы, как дети…» - Максимилиан Александрович Волошин

крещенья.

Их имена «Отклер» и «Дюрандаль»

   Сверкают, как удар.

   И в описях оружья

К иным прибавлено рукой писца:

«Он – фея».

4

Так из грабителя больших дорог

   Меч создал рыцаря

   И оковал железом

Его лицо и плоть его; а дух

Провел сквозь пламя посвященья,

Запечатляя в зрящем сердце меч,

Пылающий в деснице Серафима:

   Символ земной любви,

   Карающей и мстящей,

Мир рассекающий на «Да» и «Нет»,

На зло и на добро.

«Si! Si! – No! No!»[4],

Как утверждает Сидов меч «Тисона».

5

Когда же в мир пришли иные силы

И вновь преобразили человека,

Меч не погиб, но расщепился в дух:

Защитницею чести стала шпага

(Ланцет для воспаленных самолюбий),

   А меч —

Вершителем судебных приговоров.

   Но, обесчещенный,

   Он для толпы остался

      Оракулом

   И врачевателем болезней;

И палачи, собравшись, хоронили

   В лесах Германии

   Усталые мечи,

   Которые отсекли

   Девяносто девять.

6

   Казнь реформировал

   Хирург и филантроп,

   И меч был вытеснен

   Машинным производством,

Введенным в область смерти, и с тех пор

   Он стал характером,

   Учением, доктриной:

Сен-Жюстом, Робеспьером, гильотиной —

Антиномией Кантова ума.

7

   О правосудие,

   Держащее в руках

Весы и меч! Не ты ль его кидало

На чашки мира: «Горе побежденным!»?

Не веривший ли в справедливость

   Приходил

К сознанию, что надо уничтожить

   Для торжества ее

   Сначала всех людей?

Не справедливость ли была всегда

Таблицей умноженья, на которой

   Труп множили на труп,

   Убийство на убийство

   И зло на зло?

Не тот ли, кто принес «Не мир, а меч»,

В нас вдунул огнь, который

Язвит и жжет и будет жечь наш дух,

   Доколе каждый

Таинственного слова не постигнет:

«Отмщенье Мне и Аз воздам за зло».

1 февраля 1922

Феодосия

Порох

1

Права гражданские писал кулак,

Меч – право государственное, порох

Их стер и создал воинский устав.

2

На вызов, обращенный не к нему,

Со дна реторт преступного монаха

   Порох

Явил свой дымный лик и разметал

   Доспехи рыцарей,

   Как ржавое железо.

3

«Несчастные, тащите меч на кузню

И на плечо берите аркебузы:

Честь, сила, мужество – бессмысленны.

Теперь

Последний трус стал равен

Храбрейшему из рыцарей».

   – «О, сколь благословенны

Века, не ведавшие пороха,

В сравненьи с нашим временем, когда

Горсть праха и кусок свинца способны

Убить славнейшего…»

   Так восклицали

Неистовый Орланд и мудрый Дон Кихот —

Последние мечи Средневековья.

4

Привыкший спать в глубоких равновесьях,

      Порох

   Свил черное гнездо

   На дне ружейных дул,

В жерле мортир, в стволах стальных орудий,

Чтоб в ярости случайных пробуждений

В лицо врагу внезапно плюнуть смерть.

5

Стирая в прах постройки человека,

Дробя кирпич, и камень, и металл,

Он вынудил разрозненные толпы

Сомкнуть ряды, собраться для удара,

Он дал ружью – прицел,

Стволу – нарез,

Солдатам – строй,

Героям – дисциплину,

Связал узлами недра темных масс,

Смесил народы,

Сплавил государства,

В теснинах улиц вздыбил баррикады,

Низвергнул знать,

Воздвигнул горожан,

Творя рабов свободного труда

Для равенства мещанских демократий.

6

   Он создал армию,

   Казарму и солдат,

Всеобщую военную повинность,

Беспрекословность, точность, дисциплину,

Он сбил с героев шлемы и оплечья,

Мундиры, шпаги, знаки, ордена,

Всё оперение турниров и парадов,

И выкрасил в зелено-бурый цвет

   Разъезженных дорог,

   Растоптанных полей,

Разверстых улиц, мусора и пепла —

Цвет кала и блевотины, который

Невидимыми делает врагов.

7

Но черный порох в мире был предтечей

Иных, еще властительнейших сил:

Он распахнул им дверь, и вот мы на пороге

Клубящейся неимоверной ночи

И видим облики чудовищных теней,

Не названных, не мыслимых, которым

Поручено грядущее земли.

5 февраля 1922

Коктебель

Пар

1

   Пар вился струйкою

   Над первым очагом.

Покамест вол тянул соху, а лошадь

   Возила тяжести,

   Он тщетно дребезжал

Покрышкой котелка, шипел на камне,

Чтоб обратить вниманье человека.

2

Лишь век назад хозяин догадался

Котел, в котором тысячи веков

Варился суп, поставить на колеса

И, вздев хомут, запрячь его в телегу.

Пар выпер поршень, напружил рычаг,

И паровоз, прерывисто дыша,

   С усильем сдвинулся

   И потащил по рельсам

Огромный поезд клади и людей.

3

Так начался век Пара. Но покорный

Чугунный вол внезапно превратился

В прожорливого Минотавра:

   Пар послал

Рабочих в копи – рыть руду и уголь,

В болота – строить насыпи, в пустыни —

   Прокладывать дороги;

   Запер человека

В застенки фабрик, в шахты под землей,

Запачкал небо угольною сажей,

   Луч солнца – копотью,

   И придушил в туманах

Расплесканное пламя городов.

4

Пар сократил пространство, сузил землю,

Сжал океаны, вытянул пейзаж

В однообразную раскрашенную

         Ленту

Холмов, полей, деревьев и домов,

Бегущих между проволок;

         Замкнул

   Просторы путнику,

   Лишил ступни

   Горячей ощупи

   Неведомой дороги,

Глаз – радости открытья новых далей,

Ладони – посоха и ноздри – ветра.

5

      Дорога, ставшая

       Грузоподъемностью,

      Пробегом, напряженьем,

Кратчайшим расстояньем между точек,

Ворвалась в город, проломила бреши