Резец небесный (Операция «Испаньола») - Антон Первушин

– …А у нас всё не как у людей. Казалось бы, делаем общее дело, роли распределены, акценты расставлены, так нет, надо обязательно друг друга запутать, довести до такого, чтобы все друг друга подозревали и ненавидели…

Стуколин всё ещё колебался, но тут их беседу прервали в самый щекотливый момент: в окошко вдруг застучал изгнанный из «джипа» водитель. Стриженый с недовольным видом опустил стекло, и тут же причина, по которой Олег рискнул накликать на себя гнев шефа, стала понятна. С запада накатывался гул мощных двигателей.

– Летят, – сообщил Олег с глупой улыбкой на мокром от дождя лице.

– Ну что ж, – Стриженый посмотрел на Стуколина. – Пора работать, лейтенант! Договорим в следующий раз…

Роторы четырёх турбовинтовых двигателей «Аллисон» Т56-А-15 мощностью в четыре с половиной тысячи лошадиных сил, провернувшись несчётное количество раз по инерции, остановились. Норвежский военно-транспортный самолёт С-130Н «Геркулес» замер в конце взлётно-посадочной полосы. Пираты в кожаных куртках уже шли к нему, доставая на ходу оружие и стараясь не обращать внимание на дождь и злой ветер.

Как и неделю назад, переговоры с экипажем повёл Стриженый. Когда люк, ведущий в кабину «Геркулеса», распахнулся, Стриженый приказал показавшемуся пилоту опустить трап. Пилот уточнил:

– Вам нужен груз?

– Догадливый, – отметил Стриженый.

– Забирайте груз, – сказал пилот и захлопнул люк.

– Я не врубился, – Стриженый озадаченно повертел головой, – он мне хамит?

Тут рампа грузового отсека начала опускаться, и последний вопрос отпал сам собой.

– О-о! – восхитился Стриженый. – Нас уже понимаю с полуслова!

Он повернулся к подчинённым:

– Вперёд, ребята! Выпотрошите мне его!

Старший лейтенант Стуколин, всё ещё слегка пьяный и находящийся под впечатлением странной беседы, состоявшейся несколько минут назад, направился, покачиваясь, к своему грузовику. Женя Яровенко ждал его, сидя за рулём.

Когда за пеленой дождя прогремели первые выстрелы, Стуколин даже не сразу понял, что это за звуки, и только после того, как шальная пуля просвистела совсем рядом и разбила вдребезги левую фару грузовика, до него дошло: стреляют! И он упал в жидкую грязь.

Стрельба на некоторое время затихла. Женя выскочил из кабины и подбежал к Стуколину.

– Куда?! – заорал ему тот. – Ложись, сержант, мать твою!

Яровенко плюхнулся на живот и подполз к лейтенанту.

– Ты цел, старший?

– Цел я, цел, – откликнулся Стуколин. – Куда ты попёрся? Хочешь, чтоб башку прострелили?

Отчаянный малый помотал головой.

– Не хочу, – сказал он с совершенно дурацкой улыбкой. – Но и тебя, старший, оставить не могу.

– А кто тебя просил оставлять? Ждал бы себе в кабине.

Стуколин огляделся. Рампа грузового отсека была опущена и касалась бетона. Там уже стоял грузовик, подготовленный к принятию первой порции ящиков и коробок. Между задними колёсами грузовика и рампой лежал один из парней Стриженого. Лежал он на спине, раскинув руки, дождь лил ему прямо на лицо, но парень не делал никаких попыток пошевелиться. «Убит!» – понял Стуколин; он мгновенно протрезвел.

Второй парень прятался за передним колесом грузовика. Он сидел на корточках и держал в отставленной руке пистолет. Издалека марку оружия было не распознать, но старшему лейтенанту показалось, что это пистолет Токарева, известный под аббревиатурой ТТ. Остальные подчинённые Стриженого и он сам залегли в разных позициях на бетоне полосы.

– Кто стрелял?! – крикнул им Стуколин. – Вы видели, кто стрелял?

Стриженый приподнял голову.

– Стреляли из отсека, – сообщил он, и в ту же секунду, словно в подтверждение его слов, в хвосте транспорта раздались новые выстрелы.

Обзор с того места, где находился Стуколин, был не ахти, но всё же часть проёма грузового отсека он видел. Там за ящиками с натовскими пайками перемещались какие-то фигуры. Выходить наружу они явно не собирались, дожидаясь, когда пираты сами придут к ним.

Парень, прятавшийся под колёсами грузовика, вдруг бросил пистолет, встал на четвереньки и, пятясь, как рак, быстро-быстро пополз прочь.

– Вот и война началась, старший, – прошептал Женя; дурацкая улыбка не сходила с его лица. – Настоящая война!

– Чему ты-то радуешься, идиот? – озлился на него Стуколин. – Война? Одного из наших уже убили, вот тебе и вся война.

– Эй, лейтенант! – окликнул Стриженый. – Что делать будем? Идеи какие-нибудь есть?

Пока Алексей прикидывал, как бы ответить помягче, своё слово решили высказать те, кто засел в «Геркулесе».

– Русские! – воззвал сильный мужской голос. – Убирайтесь, русские! Вы ничего не получите! Убирайтесь, пока мы не пустили вам кровь!

– Дурачьё! – проревел в ответ Стриженый. – Чтобы вас всех грохнуть, нам достаточно одной гранаты!

Он был прав. Если в грузовой отсек транспортного самолёта забросить хотя бы одну осколочную гранату, будет такое… месиво. Но от этого крайнего во всех смыслах поступка не выигрывал никто: ни боевики, засевшие в транспорте, ни пираты. Патовая ситуация. Боевики, кажется, это прекрасно понимали.

Владелец сильного голоса и Стриженый принялись переругиваться, поминая матушек. Боевики с транспорта явно тянули время.

«Зачем им это?» – спросил себя Стуколин и вдруг понял зачем.

– Сиди здесь, – приказал он Жене Яровенко, – и не вздумай высовываться. Понял меня?

– Так точно, старший, – по-прежнему весело откликнулся Женя.

– Смотри у меня, – утвердил напоследок серьёзность своего приказа Алексей и по-пластунски пополз туда, где лежал и ругался Стриженый.

Добравшись до него, старший лейтенант притянул Стриженого к себе и зашептал ему на ухо:

– Это пора кончать. Они тянут время. Они ждут подмогу.

– Почему ты так решил? – спросил Стриженый тоже шёпотом.

– В Заполярье у них есть свои агенты. Об этом нас предупреждали. Пилоты не могли быть уверены в том, что их и во второй раз будут сажать на ту же самую полосу. Но подготовиться к такому варианту они могли.

– Ты хочешь сказать, что сейчас сюда едут их бойцы? – Стриженый нахмурился. – А сколько их будет? И чем они будут вооружены?

Стуколин пожал плечами:

– Этого я не знаю.

– У меня двадцать четыре пацана… точнее, двадцать два… – Стриженый напряжённо думал, движение мысли прямо-таки отражалось на его лице. – У всех лёгкое стрелковое оружие… Мы не знаем, сколько бойцов в самолёте и сколько ещё прибудет… Нужно уходить! – сделал он вывод.

– Уходить?! – Стуколин даже повысил голос. – Ты собираешься всё бросить и уйти?

– Да, – Стриженый опустил глаза, но от решения своего не отказался. – Они перестреляют нас, как… как кроликов.

– Мы не имеем права отпустить их! – заявил Стуколин.

– За всех не выступай, – огрызнулся Стриженый, он продолжал прятать глаза и говорил без свойственной ему уверенности, что, конечно, выдавало его душевное смятение. – Меня подрядили забрать груз… Забрать груз, и только! Я – перекупщик, понятно? Я – коммерсант…

– Коммерсант, – с невыразимым презрением произнёс Стуколин. – То-то ты с пушкой ходишь.

– В наше время коммерсанту без пушки нельзя, – охотно сменил тему Стриженый. – В наше время без пушки тебя и за человека никто не примет.

Перевалившись на бок, Стуколин почесал кулак.

– Да тебя и с пушкой за человека никто не примет. Ещё только стрелять начали, он уже обгадился. Родину, говорит, люблю. О детях, говорит, думаю. Защитник отечества, блин.

Стриженый побагровел.

– Ты много о себе думаешь, лейтенант, – сказал он злым голосом. – Я ведь и обидеться могу.

– Да плевать я хотел на твои обиды! Мы здесь треплемся, а время идёт. Нужно что-то делать, иначе нас и вправду всех перестреляют!

Стриженый задышал носом и сразу чихнул. Выругавшись, он посмотрел на Стуколина более трезвым взглядом.

– Ты что-то придумал, лейтенант? Или, может, всё-таки гранатой? Но у меня гранат нет.

– Гранаты и у меня нет, – признался Стуколин. – Но граната нам не нужна. Мы их выкурим без всякой гранаты.

– Это как?

– Дым. Хороший едкий дым. Мы их выкурим.

– Дымовой шашки у меня тоже нет.

– Узко мыслишь, Павел! – Стуколин был отходчив, а потому раздражение, вызванное нерешительностью Стриженого, проявившейся в самый ответственный момент, сразу прошло. – Для дыма шашка не нужна. Достаточно ветоши, сырых веток, бутылки автомобильного масла и канистры бензина.

– Идея! – одобрил Стриженый с горячим энтузиазмом; он уже улыбался. – Ох как они побегут!

Повернувшись, он свистнул и замахал рукой, призывая своих пацанов. Те зашевелились и поползли со всех сторон. Боевики, засевшие в грузовом отсеке «Геркулеса», обнаружив активность в стане противника, открыли беспорядочную стрельбу. Это, впрочем, не помешало Стриженому провести военный совет и отдать подчинённым соответствующие распоряжения. Когда парни отправились готовить наполнители для дымовых шашек, Стриженый снова обратился к Стуколину: