Калиюга - Василий Головачев

В люк штабного бронетранспортера он влез, почти не пригибаясь, одетый, как и все здесь, в пятнистый комбинезон десантника.

Адмирал Киллер проводил совещание и встретил его сдержанно.

— Господин Сьюард, вы почти вовремя. Мы как раз обсуждаем проблему захвата нашего биурса… не нравится мне это название, хоть убей. Я бы лучше назвал его суперуродом.

Помощник президента сел в низкое удобное кресло и огляделся.

Кабина машины была переоборудована таким образом, что напоминала командный центр Пентагона и комфортный номер гостиницы одновременно.

Аппаратура теле— и радиосвязи размещалась в передней части кабины, а остальной объем занимали кресла, стол с картой, бар и холодильник. Всего в кабине могло поместиться человек двадцать пять, но в настоящий момент в ней находились, не считая операторов и офицера связи, шестеро: Киллер, сенатор Джайлс, генерал Рестелл и трое руководителей военных центров, имевших кроме высоких званий еще и докторские степени. Всех их помощник президента знал прекрасно: химик и биолог Зборовски (полковник), астрофизик Стофф (генерал), психолог Эксминстер (адмирал). Ни один из гражданских ученых на совещание приглашен не был.

— Итак мы сошлись на том, что монстр… черт с ним, пусть будет биурс, — с обычной долей высокомерия продолжал Киллер, постукивая пальцем по золотому портсигару величиной с кирпич, — в отличие от суперзавров имеет, по крайней мере, одно «окно уязвимости», а именно — химическое.

Разработанный в лаборатории доктора Зборовски газ триметил ди… эти… нолэтаз… не суть важно, подействовал на биурса, и если бы не вторая голова, то он был бы наш. Очевидно, что если нам удастся окунуть в газовое облако обе головы этого супермедведя…

— Я против, — буркнул здоровяк Джайлс. — Ваши методы, господа суперспецы, отдают терроризмом. Никто мне не доказал, что биурс захватил наших ребят в плен и держит у себя. По-моему, лучше натравить на него команду Тиммери, они быстрее найдут способ контакта с ним без стрельбы и угроз, а то ваши мальчики из лабораторий зациклились на войне. Правда, можно и их подключить к Тиммери, почему бы и нет? В крайнем же случае предлагаю просто не трогать этих колоссов. То, что биурс ни разу не ответил на провокации, еще не говорит о его миролюбии. Если вы держите слона за заднюю ногу, и он вырывается, самое лучшее отпустить его.

— Если это твое мнение, Кристофер…

— Это мнение Авраама Линкольна, Долф.

Киллер скривился. Он не был так образован, как сенатор, и его злило всякое проявление начитанности. Если бы можно было поменять местами души сенатора и адмирала, это было бы только актом справедливости, так не соответствовала внешность обоих внутреннему содержанию.

— Считаю, что споры излишни. У тебя, Кристофер, всегда было особое мнение, но в данном случае оно резко отличается от общей концепции. Тем более, что ничего мы с… э-э, биурсом делать не собираемся, только выясним, где наши парни. Сам-то он разговаривать с нами не желает. Не так ли, Мэт?

Помощник президента посмотрел на Киллера, потом на мрачного Джайлся, едва заметно улыбнулся.

— Это наша земля, Долф, — вмешался Рестелл, — и мы не позволим хозяйничать на ней каким-то космическим монстрам. А если они забросают яйцами драконов всю Неваду? Или вообще Штаты?

Джайлс иронически поднял бровь.

— Господин помощник президента тоже так считает?

— Я присоединяюсь к мнению большинства, — проговорил наконец Сьюард.

— Кстати, президент извещен обо всем и одобряет наши действия. Итак, джентльмены, в чем состоит ваш план конкретно?

Ксенурс отсутствовал около трех часов.

За это время Кемпер успел выспаться, а Норман создать концепцию жизни таких существ, как суперзавр, ксенурс и кобро-богомол. Увлекшись, он даже разбудил летчика, уснувшего мгновенно, как только его спина коснулась ровной плиты пола.

— Понимаешь, — сказал Алиссон, жестикулируя, — эволюция в мире этих существ действовала иначе, не так, как земная, она абсолютизировала эмерджентность.

— Что? — хрипло переспросил Кемпер, ничего не соображая со сна. — Какую джентность?

— Эмерджентность. Наличие у системы свойств, не присущих составляющим ее элементам. Действия ксенурса подтверждают это наглядно, недаром же Тихоня искал своего всадника, будучи сам всадником кобро-богомола. Каждый из них выполняет какую-то одну функцию, а вместе они — коллективное разумное существо, способное решать сверхсложные задачи.

Кемпер упал навзничь и снова уснул, но Алиссон этого не заметил, продолжая ходить вокруг спящего товарища и рассуждать сам с собой.

Остановился он лишь тогда, когда неподалеку объявилась сумасшедшая троица: ксенурс, суперзавр и их «тягач» — кобро-богомол, от одного взгляда на которого хотелось перекреститься. Произошло это не так, как в прошлые прибытия.

Сначала в двухстах метрах от шара с людьми возникло огромное облако, сотканное из редких, тускло сияющих звездочек. Не сразу можно было разглядеть в этом облаке очертания «наездников» — ксенурса и суперзавра — на кобро-богомоле. Затем количество звездочек стало увеличиваться, а облако сжиматься, пока не приобрело размеры, близкие к реальным. И, наконец, когда сияние разом погасло, взору предстали знакомые диковинные существа.

Ксенурс слез с «коня» очень медленно, с видимым усилием, будто смертельно устал. Таким же усталым выглядел и Тихоня, сползавший со «змеенасекомого» буквально наощупь. Алиссон, глядевший на эту картину во все глаза, растолкал Кемпера и шепотом поделился своими наблюдениями.

Ксенурс посидел у туши кобро-богомола на корточках, ощупывая свои тумбообразные ноги, потом в том же замедленном темпе обошел суперзавра, похлопал его по боку, влез на спину «кобры» и с низким гулом умчался в темноту. Посадить людей обратно на спину Тихони он забыл. Тихоня остался стоять, понурив голову и раскорячившись. Бока его сочились тусклым желтым сиянием, и лишь гребенчатый нарост на шее светился чуть ярче, ничего не освещая, да горизонтальный глаз набух «кровью» — алым светом.

— Что это с ним? — прошептал Кемпер.

— Не знаю, — так же шепотом ответил Алиссон. — Сдается мне, Тихоня просто не подошел тем двоим, не обладая нужным свойством, родился-то он на Земле, далеко от родных пенатов. А может быть просто растренирован. То-то они так медленно «проявлялись», будто с трудом реализовались в здешнем пространстве.

— И как же нам теперь взобраться на него? Эта пленка прочнее стали, вряд ли удастся ее пробить даже из пулемета. — Кемпер вдруг загорелся. — А если попробовать? Что мы теряем, кроме тюрьмы?

— Воздух, — остудил его порыв палеонтолог. Воздух теряем. Уверен, что здесь, на этой равнине, царит вакуум. Разорвешь пленку — задохнемся.